Троецарствие - Ло Гуаньчжун

Хуан Чжун и слышать об этом не хотел.

На следующий день снова пришел Пань Чжан с войском. Хуан Чжун немедля выехал на бой, упрямо отказываясь от помощи, которую ему предлагали и Гуань Син, и Чжан Бао, и У Бань.

Выдержав всего несколько схваток, Пань Чжан обратился в бегство, держа в вытянутой руке меч Черного дракона.

— Стой, злодей! Я мщу за Гуань Юя! — кричал гнавшийся за ним Хуан Чжун.

Так Пань Чжан увлек за собой старика на целых тридцать ли. А там вдруг раздались оглушительные крики — из засады выскочили воины Чжоу Тая, Хань Дана и Лин Туна. К ним присоединился и Пань Чжан, с ходу повернув свой отряд. Хуан Чжун оказался в тесном кольце врагов.

Внезапно налетел бешеный ветер. Старый военачальник пытался отступить к горе, но на ее склоне появился отряд во главе с Ма Чжуном. Ма Чжун выстрелил из лука, и стрела попала Хуан Чжуну подмышку. Старый воин едва удержался в седле.

Противник сразу перешел в наступление, но тут на помощь старику подоспели Гуань Син и Чжан Бао; многочисленный враг бежал.

Раненого Хуан Чжуна проводили в императорский лагерь. Рана сильно болела и кровоточила. Сянь-чжу лично навестил старика.

— Это мы во всем виноваты! — говорил он, поглаживая Хуан Чжуна по спине.

— Я глубоко счастлив, что мне пришлось служить вам, государь, — отвечал Хуан Чжун. — Пожил я достаточно, мне уже около семидесяти пяти лет. Верю, государь, что вы будете беречь себя и еще завоюете царство Вэй!

Вскоре он перестал узнавать окружающих и ночью скончался.

Потомки сложили о нем такие стихи:

О воинах старых толкуя, его вспоминают доныне.В сражении при Сычуани он подвигов много свершил.Он лук свой, тугой как железо, натягивать мог без усилья,Легко, словно юноша, в битве тяжелые латы носил.Хэбэй потрясал он отвагой, служа своему господину,Его многославное имя вокруг разносила молва.Он прожил героем на свете и жизнь свою кончил героем,Хотя и была перед смертью белее, чем снег, голова.

Император горевал о смерти старейшего военачальника и приказал с большими почестями похоронить его в Чэнду.

— Из пяти наших храбрейших полководцев Тигров трое погибли, а мы все еще не отомстили врагу! — сокрушенно вздыхал Сянь-чжу.

С отрядом телохранителей он отправился в Сяотин и созвал там на совет военачальников. Решено было разделить все войско на восемь отрядов и перейти в наступление на суше и на воде. Флот возглавлял Хуан Цюань, а сам Сянь-чжу встал во главе сухопутного войска. Было это в середине второго месяца второго года периода Чжан-у [222 г.].

Когда Хань Дан и Чжоу Тай узнали о приближении врага, они решили выйти на бой. Противники расположились друг против друга в боевом порядке. Хань Дан и Чжоу Тай выехали вперед. Они увидели, как у ворот лагеря раздвинулись знамена и на коне показался сам Сянь-чжу под желтым шелковым зонтом с золотыми украшениями. Справа и слева от него виднелись желтые секиры и белые бунчуки, шитые золотом и серебром; походные знамена окружали его полукольцом.

— Вы теперь стали императором и вам не следовало бы выезжать так неосторожно! — громко закричал Хань Дан. — Случайно вы можете лишиться жизни!

— Ты, жалкий пес! — гневно ответил Сянь-чжу, протянув руку в сторону Хань Дана. — Мы поклялись отомстить тебе! Не жить нам с тобой под одним небом!

— Кто начнет бой? — обратился Хань Дан к своим военачальникам.

В ответ на его вопрос вперед выехал Ся Сюнь. В ту же минуту из-за спины Сянь-чжу появился вооруженный длинным копьем Чжан Бао и с боевым возгласом бросился на Ся Сюня. Громоподобный голос противника привел в трепет Ся Сюня, и он уже хотел отступить, но к нему подъехал Чжоу Пин, брат Чжоу Тая. А на другой стороне к Чжан Бао присоединился Гуань Син.

Тут Чжан Бао снова издал крик и, метнув копье, насмерть поразил Ся Сюня. Не успел опомниться и Чжоу Пин, как Гуань Син зарубил его мечом. Затем победители бросились на Хань Дана и Чжоу Тая. Те поспешно скрылись в рядах своих войск.

Наблюдая за Гуань Сином и Чжан Бао, император с гордостью произнес:

— Да, у отца-тигра не может быть сына-щенка!..

И он взмахнул плетью, указывая вперед. По этому знаку войска его перешли в наступление. Как бурный поток, хлынули они вперед и разгромили врага. Трупы убитых усеяли поле, кровь лилась рекой.

В это время полководец Гань Нин был болен и лечился у себя на корабле. Но тут пришло донесение, что войска Сянь-чжу быстро приближаются по суше. Гань Нин поспешил высадиться на берег и тут же столкнулся с отрядом воинов из племени мань, служивших царству Шу.

Все маньские воины, волосатые и босые, были вооружены длинными копьями и луками, мечами, секирами и щитами; во главе их стоял князь племени мань по имени Шамока. Лицо Шамоки цветом своим напоминало кровь, голубые навыкате глаза его сверкали. Он был вооружен булавой из дикого терновника, окованной железом, у пояса висело два лука. Вид у него был необычайно воинственный и грозный.

Гань Нин не осмелился ввязаться с ним в бой и отступил. Шамока выпустил стрелу и попал беглецу в голову. Гань Нин так и бежал со стрелой. У него едва хватило сил добраться до Фучикоу, но тут он опустился под деревом на землю и умер. А на дереве сидели вороны и сразу же с карканьем слетели на труп.

Узнав о гибели Гань Нина, Сунь Цюань сильно опечалился и приказал торжественно похоронить полководца. Позже в честь него построили храм и совершали там жертвоприношения.

Потомки сложили о Гань Нине такие стихи:

На легких судах с парусами парчовымиПо волнам Янцзы смело плавал Гань Нин.Всем сердцем служил своему господину он,И щедро его награждал господин.Он чашу вина выпивал перед битвою,Красив был и мудр, таких больше нет.Он лагерь врага захватил и прославился,И славить его будут тысячи лет.

Во время нападения князя Шамоки на Гань Нина император Сянь-чжу успел захватить Сяотин. Войско Сунь Цюаня разбежалось.

Сянь-чжу собрал своих воинов, но среди них не оказалось Гуань Сина; тогда он приказал Чжан Бао и другим военачальникам отправиться на поиски пропавшего.

А с Гуань Сином случилось вот что. Врезавшись в ряды противника, он лицом к лицу столкнулся с Пань Чжаном. Увидя убийцу своего отца, Гуань Син первым напал на него. Пань Чжан бежал и скрылся в горах. Гуань Син стал его искать. Незаметно стемнело, и он сбился с дороги. К счастью, взошла яркая луна, и ему удалось добраться до небольшой деревушки. Он спешился и постучался в ворота. Из дому вышел старик и спросил, кто приехал.

— Я воин, сбившийся с дороги, — отвечал Гуань Син. — Не найдется ли у вас чего-нибудь поесть?

Старик впустил Гуань Сина в дом. Комната была освещена свечами, и на стене висело изображение Гуань Юя. Гуань Син горько заплакал и поклонился изображению.

— Почему ты плачешь, воин? — спросил старик.

— Это мой отец, — сказал Гуань Син, указывая рукой на изображение Гуань Юя.

Старик низко поклонился юноше.

— За что вы так почитаете моего отца? — спросил Гуань Син.

— У нас здесь издавна почитают духов, — отвечал старик. — А Гуань Юю мы поклонялись еще при его жизни и тем более теперь, когда он стал духом! Я только и мечтал о том, чтобы поскорее пришли войска царства Шу и отомстили за него! Ты, его сын, явился к нам первым, и на народ наш снизойдет счастье!

Старик подал Гуань Сину вино и еду. Потом расседлал и накормил его коня.

Миновало уже время третьей стражи. И вдруг послышался стук в ворота. Старик вышел спросить, кто там, и оказалось, что это Пань Чжан. Он тоже просился на ночлег. Едва он показался в дверях, как Гуань Син узнал его и, выхватив меч, закричал:

— Стой, злодей!

Пань Чжан в страхе подался назад, но в дверях стоял воин с лицом, напоминающим спелый финик, с красными, как у феникса, глазами, с вьющейся бородой и пушистыми бровями. На нем был зеленый халат и золотой панцырь, а в руке обнаженный меч. Узнав Гуань Юя, Пань Чжан испуганно вскрикнул; дух мгновенно растаял. Но в этот момент опустился меч Гуань Сина, и отрубленная голова Пань Чжана скатилась на пол.

Кровь его сердца Гуань Син принес в жертву изображению духа Гуань Юя, а отрубленную голову врага повесил на шею своего коня. Затем, попрощавшись с хозяином, он снял с убитого отцовский меч Черного дракона и уехал.

Старик, оставшись один, сжег труп Пань Чжана.

Гуань Син проехал всего несколько ли и вдруг услышал людские голоса и конское ржание — навстречу ему шла конница. Это был отряд Ма Чжуна.

Как только Ма Чжун разглядел голову Пань Чжана, висевшую на шее коня Гуань Сина, он вне себя от гнева бросился на врага. А Гуань Син, увидев Ма Чжуна, сразу же вспомнил, что и он повинен в гибели отца, и, выхватив меч Черного дракона, рванулся вперед. Однако триста воинов Ма Чжуна тесно окружили его. Гибель казалась неминуемой. Но тут он увидел, что с северо-запада во весь опор мчится отряд — это спешил к нему на выручку Чжан Бао.