Ti amo или огненная буря судьбы - Маришка Путилина

объяснить как, но знаю.

- Доменик, я хочу выступить жертвой! – озвучила я то, чего мы оба боялись. – Ты пробуешь в одиночку, я пробовала расстаться, но остается уже принять тот факт, что объединившись, станем сильнее. Мне уже реально дышать не чем из-за этих атак и единственный верный способ – встретится со страхом лицом к лицу. Пожалуйста, - захныкала я и веки жгло невыносимо и я не выдержав, потоком выпустила слезы, не стыдясь.

Быть слабым еще тяжелее, чем сильным и стойким. Я хочу выпутаться из этого состояния, пока не стало поздно. Сама себя уничтожу, если не избавлюсь от фобии и от того голубоглазого. Сойду с ума, а там дело техники. Воспользовавшись моим состоянием, избавятся не только от семьи Царевых, но и Конте. Не могу их бросить на произвол судьбы… Просто не могу.

- Как… - Доменик, зажмурился, отклонив голову и прокашлявшись, говоря, словно не веря, что я решилась это произнести. – Как ты это вообще представляешь? Бросишь себя на растерзание волков, а что будет со мной ты хотя бы подумала? Я заживо сгорю, девочка! Стану неуравновешенным убл*дком и тем самым уничтожу всех нас. Попроси руки на себя наложить, прокляни меня, но не заставляй меня делать то, что я не в силах вытерпеть. Не проси, Лер.

И вновь тупик. Вытираю слезы, сползая по окну, уставшая уже от всего. Не помогает и я понимаю причину. Не согласилась бы, если у меня попросил подобного, но разве у нас есть другой выход?! Нет. В этом и проблема.

Доменик проникновенно смотрел на меня, не шелохнувшись, и вновь эта жалость на лице. Становится еще больше тошно от самой себя. Вот почему я не хотела никогда перекладывать свои проблемы на мужчину. Помимо всего прочего еще и добавляется это ужасное сочувствие.

Нас прервали. Александр показался на пороге гостиной и не успел ничего сказать, как Доменик в последний раз посмотрел на меня, развернулся и ушел с братом в сторону кабинета. Опять одна я. Помогает закапывать меня, а я и рада стараться, бездействуя. Сколько я еще продержу?

 

От лица Доменика.

Мне бл*дь легко? Стоять напротив нее, признавая, что на данный момент не могу ничего сделать, лишь быть рядом, но и это не помогает. Вывожу своими выходками ее отца о котором она знать не знает, но отвлекая от исчезновения Александра тем самым. Наблюдать за ее паническими атаками и бездействовать, ведь избавить Валерию от них не в силах. Всю жизнь, всю свою сознательную жизнь на моем пути не встречалась ничего с чем бы я не справился. Лишь с Валерией я стал слабаком. Хочется рвать и метать, но и это не поможет. Согласится на то, что она станет приманкой невозможно. Нужно найти другой выход, чтобы Лера стала прежней жизнерадостной девочкой. Должен. Обязан. С каждой секундой я ломаюсь вместе с ней вместе изнутри.

В кабинете не сдержался, ударив в стену кулаком, вымещая злость. Как я себя мужиком считать могу, если соглашусь? Зачем ты подаешь такие идеи, малышка, унизив меня тем самым? То, что не могу собственную женщину вернуть в прежнее состояние, не бросив под пули. Я сгораю внутри, разве не видишь, маленькая, вместе с тобой? Только я знаю намного больше, чем ты. Именно это и не дает мне покоя. Сердце, мысли, душа не на месте от того, что скрываю от тебя правду. Ты уже сказала, что тебе достаточно правды. Не позволю, чтобы старые ошибки наших предков погубили тебя окончательно. Нет. Предприму что-нибудь, но не встану тебе за спину.

- Брат, - Александр поймал мою руку, когда я вновь замахнулся, игнорируя пульсацию в костяшках. – Достаточно. Выслушай меня, а потом круши, что угодно. Я нашел кое-что.

Мой братишка прав. Нужно выслушать. Отдергиваю руку, подходя к столу, разливая нам по стаканам виски. Александр присаживается напротив, но не пьет, а я же закидываю в себя обжигающую жидкость, но разум до сих пор раз*бывает мою нервную систему. Хочется разнести этот дом по камешкам, поехать к тому уроду и голыми руками задушить, но чтобы не отравлял жизнь моей женщине. Что же делаю я? Нихр*на из перечисленного! Почему? Чтобы не навредить своим близким, если поддамся своей импульсивности.

- Саш, быстрее говори, иначе я… с ума сойду окончательно, - наливаю  следующий стакан, присаживаясь на кресло.

И я ни капли не лгу. Невыносимо уже все терпеть. Лера, то в сексе могла отрезвится от кошмарного сна в котором находится уже пару дней, но сегодня ночью и это не помогло. Ее на протяжении всей ночи мучила атака. Что я мог делать? Врать ей, что все пройдет, говорил, что вместе пройдем и все наладится. Станет лучше.

Брат был серьезен, как никогда прежде. Ни шуток, ни смеха, а лишь титаническое спокойствие. Значит, нашел что-то существенное.

- Нашел нечто интересное, но использовать ты не сможешь. Я поймал того доктора и он мне все рассказал. Ты в курсе, что у Валерии имеется два брата по отцу?

В отрицании качаю головой. Что же, теперь кое-что объясняет. В одиночку Глинский не работал, а кому еще можно доверится, кроме собственных сыновей?! Подозрение зарылось во мне, но я не хотел в это верить. Нет, все же она их сестра. Определенно забудь, Доменик.

- И? Александр хватит тянуть. Серьезно, у меня нервы уже ни к черту…

- Глинский убил Николая Царева, - прервал меня Александр и я дернулся, как от тока.

Нет, я все же нахожусь во сне. Не может быть. Не реально. Какого черта? Я не могу поверить в это!

Глава 87.

- Повтори, - потребовал я сухо, наливая следующий стакан и опрокинув тут же залпом.

Не вяжется в голове. Да, Глинский испоганил им жизнь, но зачем убивать того, кто защищал твою дочь? Валерию в пятнадцать лет чуть не убили и если бы ты мразь, не убил ее отца этого не произошло! Не могу уловить его замысел.

- Ты слышал, Доменик. Смотри, - он протягивает телефон, включая запись.

И все сошлось. Александр мне пересказал разговор с тем врачом. После того, как Николай забрал свою дочь обратно на него напали после работы, избили до полусмерти и привезли в больницу, где в палате стояла камера о которой Глинский не подозревал. Именно он вколол какую-то жидкость в вену Цареву и после этого он заболел раком. Теперь понятны