Гений. Оплот - Теодор Драйзер

– А знаете, я еще до вашего прихода и потом, во время игры, испытывал какое-то странное волнение. А вы?

– Я тоже.

– Что же это такое, Сюзанна?

– Не знаю.

– И не хотите знать?

– Нет, нет, мистер Витла. Сейчас не надо.

– «Мистер Витла»?

– А как же иначе?

– Сюзанна!

– Давайте думать каждый про себя, – умоляющим голосом сказала она. – Здесь так прекрасно.

Они вышли на какой-то станции, ближайшей к Дэйлвью, и оттуда пошли пешком. По дороге он осторожно обнял ее.

– Сюзанна, вы не сердитесь на меня? – с щемящей болью в сердце спросил он. – Правда?

– Не спрашивайте меня. Только не сейчас. Нет, нет!

Он хотел было крепче прижать ее к себе.

– Только не сейчас, – повторила она. – Я не сержусь на вас.

Юджин умолк, так как они уже подходили к дому; в гостиную он вошел веселый и много смеялся и шутил. Рассказ о том, как они в толпе потеряли спутников, не вызвал ни у кого сомнений. Миссис Дэйл добродушно улыбалась. Сюзанна ушла к себе в комнату.

Глава VIII

Зайдя так далеко и завладев этим чудеснейшим цветком, Юджин думал только о том, как бы сохранить его для себя. Казалось, с плеч у него свалилась вся тяжесть прожитых лет. Снова любить! Завоевать любовь этого чудного, совершенного создания! Просто не верилось, что судьба могла оказаться такой благосклонной и подарить ему такое счастье. Чем в сущности объяснить, что за последние годы он поднимался все выше и выше? После тяжелых дней в Ривервуде он одерживал одну победу за другой. Работа в газете «Уорлд», у Саммерфилда, у Кэлвина, в журнальном издательстве, встреча с Уинфилдом, прекрасная квартира в парке, – неужели боги стали милостивы к нему! Что все это значило? Почему судьба вдруг послала ему славу, богатство и Сюзанну в придачу? Бывают ли на свете такие чудеса? И к чему это все приведет? Может быть, судьба будет благоприятствовать ему и в том, чтобы освободиться от Анджелы, – или же…

Мысль об Анджеле все эти дни была для него мучительна. Он в сущности не питал к ней неприязни – ни теперь, ни раньше. За долгие годы совместной жизни они научились понимать друг друга, и их внутренняя связь настолько окрепла, что во многих отношениях лучшего нельзя было бы желать. После истории в Ривервуде Анджела решила, что уже не любит Юджина, как раньше, что она не в силах его любить, так как он слишком эгоистичен. Но это был самообман. Она любила его, и даже больше, чем себя, в том смысле, что готова была всем ради него жертвовать. Но с другой стороны, ее любовь была эгоистичной, она требовала, чтобы и он в свою очередь всем жертвовал ради нее. А Юджин нисколько не был к этому расположен, – опять-таки ни теперь, ни раньше. Он считал, что его жизнь не может уложиться в тесные рамки брака. Ему нужна была свобода, которая позволила бы ему делать все что угодно, сближаться с кем угодно, но он боялся Анджелы, боялся общественного мнения и отчасти боялся самого себя, то есть того, к чему могла его привести неограниченная свобода. Он жалел Анджелу, зная, что если он так или иначе расстанется с ней, она будет страдать, – но в то же время жалел и себя. За все эти годы непрерывного карабкания вверх красота ни на миг не утрачивала для него своей притягательной силы.

Не странно ли, как иногда все в жизни складывается таким образом, чтобы скорее привести к развязке! Словно трагедии, подобно растениям и цветам, таятся в крошечном семени, и какие-то силы, помогая их внезапному росту, доводят их до роковой зрелости. Жизнь иных людей – это розы, расцветшие в преисподней и горящие всеми огнями ада.

Начать с того, что Юджин стал очень рассеян; он не мог сосредоточиться ни на делах издательства, ни на планах строительной компании, ни на положении в своем собственном доме, где лежала больная Анджела. На следующее утро после поездки в Саут-Бич, во время которой Сюзанна проявила такую странную молчаливость, ему удалось пробыть с ней несколько минут наедине на террасе в Дэйлвью. Она не казалась удрученной – во всяком случае, это не бросалось в глаза, – но в ней чувствовалась непривычная серьезность, свидетельствовавшая о том, что в душе ее происходит какая-то сложная работа. Когда она вышла к нему, чтобы сообщить, что уезжает в Территаун вместе с матерью и несколькими друзьями, ее большие глаза смотрели на него открыто и честно.

– Я должна ехать, – сказала она. – Мама договорилась по телефону.

– Значит, я вас больше не увижу здесь?

– Нет.

– Вы меня любите, Сюзанна?

– Да, да, – ответила она и как-то понуро отошла в дальний угол террасы, где никто не мог их видеть.

Он бесшумно последовал за нею.

– Поцелуйте меня, – сказал он.

Она испуганно и растерянно ответила на его поцелуй, тотчас же отвернулась и быстро пошла прочь. А он смотрел ей вслед, любуясь ее твердой, пружинистой походкой. Она была много ниже его ростом, хотя не такая маленькая, как Анджела, – крепкого сложения, с хорошо развитой фигурой. И душа у нее, должно быть, смелая, способная на подвиги, исполненная мужества и решимости, подумал Юджин. Когда она станет постарше, это будет сильная женщина, умеющая бесстрашно и последовательно мыслить.

Юджин не видел ее после этого дней десять и дошел до полного отчаяния. Его больше не удовлетворяли редкие,