Черный человек - Василий Головачев

– Значит, домой я уже не попаду?!

– Я этого не говорил. Но поможет вам вернуться домой в нужный вам момент времени только Вершитель.

– Строитель сказал, что это невозможно…

– Вы неправильно поняли: полный контакт биологических существ – носителей разума с Вершителями действительно неосуществим, необходима иная энергетика, информационно-обменные структуры, возможности многоуровневого мышления и так далее, но если Вершитель заметит и захочет помочь – он это сделает и без вашего участия. Я ведь тоже в какой-то мере одна из проекций Вершителя, разве что функционально привязанная, и всегда готов сделать все, что в моих силах.

– Однако же переслать меня туда, откуда пришли Вершители, вы не сможете?

– Туда – нет. Вернее, могу, но это равносильно вашей смерти. Другое дело – туда, где возможна ваша встреча с Вершителем.

Мальгин облизнул пересохшие губы, не заботясь о сохранении внешней невозмутимости.

– И где это место?

– В далеком будущем, за сотни миллионов и десятки миллиардов лет после вашего появления на свет. Но вам придется пройти пустыни горя, боли и одиночества… Строитель предупреждал, помните? Если выдержите – вернетесь.

Мальгин закрыл глаза, сосредоточиваясь на дыхании: Строитель не обманывал, да и не знал, наверное, что такое ложь. Видимо, ложь, как и любое другое искажение истины, являлась исключительно достижением человеческого гения и наравне с другими подобными «достижениями» послужила причиной эволюционного тупика. Кто-то кричал внутри Мальгина, отчаянно и страшно, что все это чепуха, не все люди лживы, и что раз человечество не погибло в ядерной войне, то оно выживет и впредь, но Мальгин не стал отвечать крикуну. Он верил и не верил сказанному, дрался сам с собой, успокаивал всех внутри себя и плакал, и вытирал слезы, и жаждал вернуться домой до спазм в горле и холодной боли в сердце.

Кто-то посмотрел на него сверху, облетел кругом, неуловимый и бесплотный, как тень, застыл рядом, разглядывая внимательно. Новый гость не излучал ни одной знакомой эмоциональной волны, в том числе и дружелюбия, и все же полностью равнодушным не был.

Мальгин вгляделся в дышащий мрак над головой и невольно воскликнул:

– Богоид?!

Над ним висело знакомое прозрачно-туманное облачко с глазами внутри, мигающими вразнобой. Это был «миллионоглазый» орилоунский призрак, преследующий Шаламова в системе Орилоуха, на Маате, родине «черных людей», и на Земле.

– Откуда он здесь? Прямо с Орилоуха?

– Ни Орилоух, ни Маат в данный момент еще не существуют, они появятся не скоро – по вашим меркам и временным масштабам. Но богоид – термин весьма удачен – не орилоун, он – тоже одна из «проекций» Вершителя, призванная контролировать объекты, созданные Вершителями.

– Служба безопасности, – пробормотал Мальгин.

– Не совсем так. – В пси-голосе Держателя Пути прозвучали нотки сожаления. – Вернее, совсем не так, но я не смогу назвать вам функции этого организма из-за отсутствия нужных понятий и терминов. Извините.

– Однако в памяти «черных людей» богоиды отражены как стражи безопасности…

– Для них богоиды – стражи, но функционально это системы более высокого порядка, обеспечение безопасности – их побочное занятие, составляющее очень незначительную часть объема всей работы.

Мальгин внезапно почувствовал страшную усталость.

– Бог с тобой… богоид, проваливай, куда намеревался, хватит пялить на меня глаза. Хотя я так и не понял, кто ты или что и для чего создан.

– В данный отрезок времени он согласился по моей просьбе помочь вам выбраться в будущее. Не возражаете?

Щеки хирурга запылали.

– Спасибо, – выговорил он с раскаянием. – Прости, дружище, я не знал.

– Вы готовы? – спросил Держатель Пути, никак не прореагировав на это.

– Готов. – Клим вдруг спохватился. – Погоди, Держатель, покажи мне твой космос – или как он там называется, – каким ты его видишь.

– Протовселенная, – отозвался Держатель Пути. – Смотри.

Голова Мальгина как бы распухла, превратилась в огромного круглого ежа со множеством колючек-рецепторов. Каждая «колючка» соответствовала одному органу чувств Держателя Пути, и было их много, не менее трех сотен, и все они позволяли оценить окружающую среду во всей полноте параметров и взаимодействий. Человек с его шестью чувствами и даже интрасенс с десятью-двенадцатью не могли и мечтать о подобном, а ведь Держатель Пути был всего лишь «проекцией» одной из сторон личности Вершителя. Что же тогда способен видеть и чувствовать Вершитель?! – мелькнула мимолетная мысль.

«Колючки» головы Мальгина вонзились в Нечто, окружавшее Держателя Пути, и хирургу открылся мир поразительных пространственных структур, не выразимых никакими словами земного языка! Он ощутил себя взрывом, вселенским ураганом, бушующим сам в себе, вспышкой сверхновой звезды, яростным сгустком огня квазара, коконом «черной дыры», сжатой чудовищным полем тяготения, вихрем разлетавшихся «сверхструн», диким танцем рождавшихся и умиравших неведомых частиц, готовых в будущем распасться на не менее экзотические частицы: монополи, гравитоны, кварки, глюоны. Он ощутил себя исполинским Деревом Миров, растущим с небывалой скоростью…

Где-то глубоко в недрах того космоса, который звался Мальгиным, кто-то маленький и слабый ахал, изумлялся, ужасался, сжимался от страха и ожидания страха, умолял прекратить, пытался закрыть глаза и заткнуть уши, дрожащим голосом читал стихи и не мог вспомнить больше одной строчки:

В одном мгновенье видеть вечность…В одном мгновенье видеть…В одном…

Вспомнил еще одну строку:

Огромный мир – в зерне песка…[164]

И снова шум в голове, мелькание вихрей, взрывы, и грохот, и гул рождения вселенной…

– Тут все в одно место скучено, – пробился из шума чей-то тонкий голос, – заветы прошлого, и яд настоящего, и загадки будущего.[165]

Мозг пытался сохранить «я» человека, не дать ему раствориться в чужом сознании, оперирующем сотнями и тысячами мыслей и чувств одновременно, но это не могло продолжаться долго. Через мгновение психика человека не выдержала, и Клим потерял сознание, услышав последнюю фразу Держателя Пути:

– Вы видите ветвление метавселенных…

Потом он так и не смог вспомнить все переживания и впечатления, полученные им при подключении к сфере сознания Держателя Пути. Очнулся от прикосновения к телу чего-то холодного и приятного, как мокрое полотенце для путника в жаркой пустыне.

Чувства лгали – полотенца не было, как и пустыни, он лежал на черной плите в утробе Держателя Пути, а неподалеку играл в прозрачность – то появлялся, то исчезал – «миллионоглазый» богоид. Чувства человека лгали и здесь: «глазастый» призрак никоим образом не представлял собой облако с человеческими глазами, будучи сверхсложным образованием, поддающимся описанию только математическими формулами, причем из разделов метаматематики, неизвестной земным ученым, и жил он во многих вселенных одновременно. «Глазастым» богоид представлялся жалкому аппарату анализа человека, и даже интрасенсу и магу, коим стал Мальгин, он почти не открывал других своих черт, разве что внушал ощущение скрытой мощи и всевластия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});