Сердце Абзалета - Ойзин Макганн

Рэнсник, тащивший Тайю, больно ущипнул девочку.

— Чтоб тебе пусто было, мерзавец! — пробормотала она.

— О, еще жива девчонка, — ухмыльнулся рэнсник. — Правда, не слишком мясиста.

— Говорят, мясо мьюнан с горчинкой, — подхватил другой. — К тому же без костей. Если хорошо проварить, добавить лучку, перчику… Пальчики оближешь! Моя бабушка умеет готовить из них отличное жаркое.

Тайя зажмурилась. Еще не хватало, чтобы эти злодеи увидели, как она плачет! О людоедстве рэнсников ходило немало слухов, хотя дядя Эмос уверял, что все это — выдумки.

Перед рассветом они прибыли в поселок рэнсников. Прежде Тайя никогда не видела, как живет это племя. А посмотреть было на что!

В воздухе пахло старыми шкурами и перетопленным жиром. Жилища рэнсников были сколочены из деревянных жердей и обтянуты дублеными кожами, испещренными затейливыми рисунками — сценами из жизни племени: охоты, сражений, празднеств и пышных похорон.

Судя по всему, жители поселка еще спали. Повсюду виднелись языческие божки, увешанные позвякивающими колокольчиками и стекляшками. На изгородях сушились свежевыделанные кожи. Костям и черепам животных тоже нашли применение. Около каждого крыльца были сооружены священные фигурки, которые отпугивали злых лесных духов.

У Локрина по спине поползли мурашки. Какое мрачное, недружелюбное место!

У одного из самых богатых домов были припаркованы два грузовика. В кузове одного из них виднелась браскианская динамо-машина. Мальчик прищелкнул языком и, взглянув на сестру, кивнул в сторону машины. Чтобы получше разглядеть грузовики, переброшенной через плечо рэнсника Тайе пришлось изогнуться. Девочка с тревогой взглянула на брата. Ничего хорошего им это не сулило.

Детей пронесли по грязной улочке и втащили в один из домов. Внутри еще сильней пахло старыми кожами и жиром. Они оказались посреди прямоугольного зала около пылающего очага. Только теперь дети почувствовали, что продрогли до костей.

— Что это ты притащил? — послышался громкий голос.

Прямо перед ними на высоком деревянном троне восседал громадный рэнсник с пронзительным взглядом. На груди у него висела цепочка с медальоном. Тайя и Локрин сразу узнали подарок дяди. Перед ними был сам Лирап-Луддич Третий.

Неподалеку в кресле поменьше расположился браскианский монах и чародей Калайялл Гарс. Брата и сестру подтолкнули поближе.

— Что за черт? — Вождь повернулся к свите. — Это же мьюнане. Где вы их отыскали?

— Эти двое спрыгнули с грузовика, — ответил один из приближенных. — Там еще были и другие, но им удалось улизнуть. Я послал за ними следопытов.

— Что еще за грузовик, Клит? — приподнял брови Лирап-Луддич. — Не тот ли самый, на котором к нам пожаловал Эмос Гарпраг?

Рэнсник по имени Клит пожал плечами, а Тайя и Локрин с готовностью закивали.

— Болваны! Я же приказал искать необычное и странное! — нетерпеливо воскликнул вождь, обращаясь к свите. — Эмос Гарпраг заплатил дань и получил разрешение на въезд. А теперь вы выкрали его щенков? Я же ясно объяснил: меня интересует только то, чего вы прежде никогда не видели. Злые духи и все такое. Клянусь богом, Клит, в твоей пустой башке нет ни единого грамма мозгов!

— Так я никогда прежде их и не видел — этих мьюнан, — начал оправдываться здоровенный веснушчатый детина Клит, побледнев и смущенно глядя себе под ноги. — Я только выполнял твой приказ…

На скулах Лирапа-Луддича заходили желваки. Ему с большим трудом удавалось сдерживать ярость. Клит был его кузеном — верным и бесстрашным человеком, но, увы, беспредельно глупым. Впрочем, его бесстрашие объяснялось именно фантастической глупостью; часто он просто не сознавал опасность. К примеру, ради развлечения Клит прыгал в ров с дикими ганадами, чтобы показать свою храбрость и силу. Словом, этот парень был законченной дубиной.

— Если мы приняли от него дань, Клит, значит, обещали ему полную неприкосновенность. Гарпраг может за себя постоять и не из тех, кто сносит обиды. Кроме того, похитив ребятишек, ты восстановил против нас целое племя. Мьюнане и так раздражены. Они враждуют с норанцами… Ты хоть понимаешь, что значит воевать против мьюнан, Клит? Тебе когда-нибудь приходилось встречаться с ними на поле брани?

— Вообще-то нет, но мой папаша…

— Мьюнане, Клит, и прикончили твоего папашу, когда тот попробовал с ними воевать. А у него мозгов было побольше, чем у тебя. Ему, по крайней мере, было известно, что воевать с мьюнанами — все равно что воевать с призраками… Как бы там ни было, придется тебе отнести мьюнанских щенков туда, где ты их взял!

— Никак не могу. Грузовики-то уже давно скрылись. А куда — неизвестно. Чтобы их отыскать, нужно время…

Снова на скулах вождя заходили желваки. Лирап-Луддич почесал затылок.

— Ладно, тогда пусть пока останутся здесь. Развяжите их! — кивнул он на детей. — Если вам еще не перерезали глотки, — сказал он Тайе и Локрину, — то только потому, что у нас с мьюнанами заключен мир. Ведите себя хорошо, и скоро вернетесь к своему папочке… Понятно?

— Эмос Гарпраг — наш дядя, — поправила вождя Тайя.

— Ну, к дяде… Все ясно?

— Да, — в один голос ответили дети, в то время как острые ножи освободили их от тугих змеиных пут.

* * *

Пятеро пленников горы Абзалет склонились над темной водой. Их лица выражали страх и любопытство.

— Может, вы не заметили, как сами взбаламутили воду? — покачала головой Найялла.

— Да говорю вам, нет! — стоял на своем бригадир. — Мы на нее даже не дышали.

— Может, это было течение? — предположил Нуган.

— Но ведь мы слышали шаги, — резко возразил Далджин. — А течение, насколько мне известно, не может выходить из воды и расхаживать туда-сюда.

— Значит, кроме нас, тут еще кто-то есть, — прошептал Нуган. — Может быть, привидения!

— Ты забыл про тех, кто построил все эти комнаты и коридоры, — напомнил Далджин.

Найялла попробовала окунуть факел в воду. Огонь продолжал гореть и под водой, только немного потускнел. Тогда Найялла взяла горстку горящего порошка и натерла им собственный лоб.

— Вместо фонаря, — пояснила она, перегибаясь через бортик бассейна. — Попробую нырнуть и разведать, что там скрывается под водой…

— Нет! Ни в коем случае! — воскликнул Микрин. — Мы же не знаем, что там может быть.

— Я нырну, — предложил Нуган. — Только посмотрю — и сразу назад.

— Нет, пойду только я, — твердо сказала Найялла. — А теперь смотрите в оба!

И прежде чем кто-то успел возразить, отважная мьюнанка скользнула в воду.

— Проклятие! — в отчаянии выдохнул Микрин, вцепившись в каменный бортик так, что побелели костяшки пальцев.

Он был обязан опередить жену, но его парализовал страх. Темное замкнутое пространство пугало его. Увидев, как жена ушла под воду, он похолодел от ужаса и покрылся испариной.

Между тем, работая руками и ногами, Найялла стала нырять то в одном направлении, то в другом. Неожиданно она замерла, а потом стремительно развернулась, чтобы всплыть на поверхность. Она изо всех сил продолжала грести руками, но подняться не могла. Перегнувшись через бортик, Микрин наклонился ниже. Он видел лицо жены. На нем он прочитал ужас и отчаяние.

Несмотря на все усилия подняться на поверхность, Найялла уходила все глубже под воду. Микрин оглянулся в поисках чего-нибудь, что можно было сунуть в воду, чтобы жена могла ухватиться за конец. Но под рукой не оказалось ничего подходящего. Тогда с отчаянным криком он сам бросился в воду.

Микрин погружался все глубже, но Найялла продолжала ускользать. Они тянули друг к другу руки, но все было напрасно. Желание спасти жену пересилило его ужас перед замкнутым пространством. Толща воды все сильнее давила на уши… И вдруг Микрин явственно ощутил, что и сам все быстрее несется под воду, и понял, что его подхватило мощное подводное течение, с которым он не в силах справиться.

Свет, излучаемый горючим порошком, которым был натерт лоб его жены, мелькнул и в одно мгновение исчез — словно Найяллу затянуло в какой-то подводный туннель. Давление воды было таким сильным, что казалось, легкие вот-вот разорвутся. Микрин маленькими порциями выпускал изо рта воздух. Течение тащило его вглубь, расстояние между стенами стремительно суживалось.

Микрина охватила паника. Если он не сделает хотя бы короткий вдох, то задохнется. В кромешном мраке течение швыряло и кидало его от одной стены к другой. Несколько раз его проносило мимо каких-то боковых туннелей. Его тело едва протискивалось между стенами. Он был совершенно беспомощен. Грудь жгло и разрывало изнутри. Он задыхался… Вдруг впереди показался свет.

Еще немного, еще чуть-чуть! Ах, если бы удалось продержаться еще несколько мгновений! Голова кружилась. Перед глазами мелькали огненные точки. Сейчас он потеряет сознание, перестанет себя контролировать, и тогда конец: черная вода хлынет в рот, нос, легкие… Из последних сил он резко выдохнул.