Сердце Абзалета - Ойзин Макганн

Однако рэнсники никогда не охотились на акалоков. Падальщики-акалоки были не только омерзительны на вид, но также грязны и вонючи. Их оперение кишмя кишело насекомыми, а ядовитое мясо не годилось в пищу… Словом, в данном случае Эмос решил остановиться именно на акалоке. Среди его магических инструментов имелась небольшая стальная лопатка, отполированная до блеска. Ею можно было пользоваться как зеркальцем.

Сначала Эмос постарался сконцентрироваться и как можно яснее нарисовать птицу в своем воображении, а затем, держа зеркальце в одной руке, другой принялся лепить лицо. Мало-помалу появились шишковатый клюв, громадные бородавки, красные, словно налитые кровью, глазки. Как у типичного падальщика, голова и шея акалока были голыми. Грязное, жидкое оперение начиналось от кадыка и торчало во все стороны, как растрепанное жабо. Отвислое пузо также покрывал гадкий пушок, а хвост торчал, словно метелка. Крупные кривые лапы с острыми шпорами облеплены костисто-чешуйчатыми бляшками.

Клеймо-треугольник Эмосу кое-как удалось замаскировать бородавками. Его невозможно было свести никакими магическими операциями. Какое бы обличье он ни принял, по этому позорному синему клейму любой мьюнанин сразу распознал бы в нем изгоя.

Но несмотря ни на что, Эмос всегда с удовольствием перевоплощался в диковинных существ. Он любил пофантазировать. Конечно, его габариты вдвое превосходили габариты настоящего акалока, но, пока он будет находиться в воздухе, на это никто не обратит внимания.

Эмос почувствовал на себе пристальный взгляд Казиль и обернулся. Раскрыв клюв, он нарочно издал самое противное карканье. Женщина невольно вздрогнула и отвернулась.

— Ладно, ладно, — усмехнулась она, — не буду тебя смущать…

Расправив крылья, Эмос взмыл в небо.

Грузовики и поляна остались далеко внизу. Как на ладони лежали деревня габбитов, река с каменистым руслом, а немного в стороне искристый водопад и роща гигантских деревьев-грибов.

Первым его порывом было немедленно устремиться на восток — в Энлижский лес, но потом он повернул на северо-запад, к лесистым отрогам Абзалета. Он не сомневался, что Лирапу-Луддичу уже донесли о цели их путешествия и можно было налететь на засаду. Если вождь по-прежнему настроен враждебно, то лучше держаться в стороне от главных дорог.

Эмос надеялся отыскать другой, более безопасный, путь к Пещере Отшельника. Конечно, это может занять немало времени, но зато есть шанс туда добраться.

Другое дело, если рэнсники решат устроить засаду у самого входа в пещеру… Но об этом Эмос старался не думать, все еще надеясь, что похищение Тайи и Локрина — какое-то недоразумение и дети вернутся из плена живыми и здоровыми.

Он невольно бросил взгляд на восток, но, кроме непроходимых лесов, ничего не увидел. Если детей до сих пор не отпустили, оставалось надеяться лишь на Дрейгара.

* * *

Когда парсинанин переходил вброд ручей, его насторожил подозрительный свист. Утренний лес был полон птичьих криков, но так могли пересвистываться только люди. Дрейгар снял с плеча опутанный сетью хлам и, опустив на землю, поднял руки, показывая, что не вооружен.

— Я несу дань Луддичу! — крикнул он, озираясь по сторонам. — Я пришел за мьюнанскими детьми и принес вождю то, что он ищет.

Словно услышав эти слова, хлам, опутанный сетью, беспокойно заворочался. В ожидании ответа парсинанин не двигался с места. Но из леса не доносилось ни единого шороха. Дрейгар знал, что рэнсники большие мастера устраивать засады. Они наверняка окружили его со всех сторон и теперь затаились, стараясь не скрипеть своими уродливыми суставами.

Потом ему показалось, что листва слегка заволновалась и в чаще началось какое-то движение. Сколько их? Дюжина, больше? Широко расставив ноги, Дрейгар по-прежнему не двигался и выжидал. Потом снова раздался условный свист, и прямо перед ним на противоположном берегу ручья показался рэнсник.

— Кто ты такой и что тебе здесь надо? — крикнул Дрейгару лесной человек.

— Насколько мне известно, Луддич открыл охоту на духов, — с достоинством начал парсинанин, слегка приподняв и встряхнув узел, — вот я и подумал, что могу услужить вождю, если…

В этот момент что-то крепко вцепилось ему в ногу. Взглянув вниз, Дрейгар увидел огромного рака-отшельника.

— А, чтоб тебя!..

Высунувшись из норы, рак схватил его за правую щиколотку. Мощная клешня сомкнулась, словно железные щипцы. Рэнсники специально разводили раков-отшельников, используя их в качестве капканов, и ставили на крупных животных.

Дрейгар опустил тюк с хламом и схватился за меч и топор. Его ногу защищали прочные щитки; к тому же парсинанин был слишком велик для рака, чтобы тот мог сдвинуть его с места и утащить в свою нору…

Но едва Дрейгар взялся за оружие, как на него дождем посыпались мелкие стрелы. Большая их часть бесполезно отскакивала от доспехов, но некоторые достигали цели, вонзаясь в незащищенные панцирем участки тела. Пока не начал действовать яд, которым были смазаны стрелы, Дрейгар должен был отступить и укрыться в лесной чаще. Нельзя было терять ни секунды.

Перебросив меч из одной руки в другую, он ударил рака по панцирю, но тот не размыкал клешни, вцепившись в ногу мертвой хваткой. Тогда Дрейгар ударил топором, отсек раку сначала одну клешню, затем вторую и двинулся к берегу. Не успел он сделать и нескольких шагов, как его накрыла огромная сеть, сброшенная с дерева. Размахивая мечом, он принялся резать сеть, пытаясь пробить в ней дыру. Ему удалось высвободить плечи и руки, но ноги были опутаны сетью.

На берег ручья с гиканьем и криками выскочили рэнсники и, как яблоки, посыпались на Дрейгара. Издав боевой клич, парсинанин выпрямился, чтобы встретить нападавших лицом к лицу.

Первого рэнсника он рассек мечом прямо на лету. Второго с размаху хватил топором. Парсинанина продолжали осыпать отравленными стрелами, голова кружилась, но он был еще дьявольски силен. Отразив удар ножом, Дрейгар ткнул третьего мечом в бедро и добил ударом топора в живот. Но рэнсники, опьяненные запахом крови, продолжали напирать. Они во что бы то ни стало решили заполучить в качестве трофея голову этого неистового существа.

Силы были не равны. На своих кривых ногах рэнсники двигались стремительно. Парсинанин отражал одну атаку за другой. Перед глазами у него уже плыла мутная пелена, но рука все еще оставалась тверда. Отбив удар ножом, он взмахнул мечом — и голова нападавшего слетела с плеч. Пытаясь не потерять сознания, Дрейгар отчаянно сопротивлялся, но рэнсников не становилось меньше. Тогда, потрясая мечом и топором, он свирепо прорычал:

— Что, все на одного? Подлые трусы! Я проучу вас, я сделаю из вас…

Вдруг он запнулся, голова упала на грудь. Рэнсники снова бросились вперед. Парсинанин с трудом поднял оружие, чтобы отразить атаку. Нападавшие завизжали и заулюлюкали, а он огрызнулся в ответ и неуклюже шагнул им навстречу.

Казалось, лязг оружия эхом прокатился по всему Энлижскому лесу. Жители соседнего поселка, высыпав из избушек на грязные улочки, с изумлением внимали грохоту яростного сражения.

* * *

Кругленькое существо, назвавшееся разведчиком-цынцыкером, наотрез отказалось верить, что мьюнане и рудокопы-сестинианцы не имеют ничего общего с ордами варваров. Тем не менее оно охотно согласилось принять их капитуляцию.

— Мы отведем вас к нашему начальству, — заявило оно. — Пусть сам Кракс решает, что с вами делать.

В конце коридора оказалась еще одна дверь с таким же древним поворотным механизмом, состоящим из блоков и противовесов. Пройдя через нее, они попали в узкий, низкий коридорчик со множеством изгибов и поворотов, который вел куда-то вниз.

Здесь уже не было голубоватых светильников, наполненных фосфоресцирующими грибницами. Чтобы не удариться затылком, приходилось низко нагибаться. Для освещения снова зажгли факелы. Разведчик-цынцыкер старался держаться от факелов подальше, болезненно щурясь, если на него падал свет.

— Как странно, — рассуждал вслух пожилой бригадир, — в той комнате обе двери были заперты изнутри. Как будто врагов ожидали с той и с другой стороны. Да еще этот извилистый коридор — такой низкий и тесный, явно построенный для оборонительных целей. Чтобы пробраться внутрь, варварам пришлось бы с боем брать каждую нишу, каждый поворот. Настоящая крепость, спроектированная по всем правилам фортификации… Но что самое удивительное, если бы неприятелю все-таки удалось добраться до той комнаты, он бы оказался в тупике. Эти стены могут выдержать сколь угодно долгую осаду…

— Не забудьте про туннель, скрытый под водой, — напомнил Микрин. — Он такой узкий, что в него с трудом протискивается средний человек. Не говоря уж про мощных варваров. Ни один из них не сможет проделать путь, который проделали мы. Очевидно, эти туннели-колодцы — своеобразные ходы сообщения, связывающие между собой все пещеры, причем ориентироваться в них способны лишь подземные жители. Уверен, тот колодец, в который затянуло нас, имеет множество других ответвлений. Однако им может воспользоваться только тот, кто хорошо разбирается в подводных течениях.