Дважды не присягают - Бортников Сергей Иванович

Тогда победу отдали другому, сыну директора престижной школы, он же представлял город на республиканской олимпиаде. Гринько довольствовался лишь призом за смекалку. Но такие коллизии парня не угнетали – напротив, закаляли его волю, укрепляли характер.

Самобытность, оригинальность разрешения не только математических, но и жизненных ситуаций, умение найти выход из безвыходного, казалось бы, положения, в их семье ценились гораздо выше, чем какие-то прогнозируемые поступки, зиждущиеся на знании законов, формул, правил…

Уже с детских лет Володя готовил себя к воинской службе. Как отец, выполнявший интернациональный долг на Кубе и в Египте, как дед, без единой царапины прошедший Великую Отечественную, но не избежавший пуль буржуазных националистов, как прадед, получивший полного «Георгия» во время Первой мировой, он мечтал защищать свое Отечество.

«Настоящий командир должен действовать нестандартно!»

Кто это сказал? Кутузов? Суворов? Жуков?

А, может, мальчишка сам придумал себе нехитрый жизненный девиз?

В 1982-м Гринько поступил в военное училище. Через четыре года он стал кадровым офицером-пехотинцем и уже тогда не на шутку увлекся подрывным делом, страсть к которому, видимо, передалась ему по наследству.

Как отличнику учебы, лейтенанту предложили самому выбрать место предстоящей службы, и Володя без раздумий ткнул пальцем в то место на карте, где была обозначена неспокойная горная страна – Афганистан.

Глава 2. Дважды не присягают!

Сегодня многие считают Афганскую войну безрассудной авантюрой. Вроде бы и правильно, проливать кровь своих детей вдалеке от Родины – не гоже, только замышлялся ввод войск не с захватническими целями, не ради, как сейчас говорят, удовлетворения имперских амбиций, а с благими намерениями: вытащить соседнюю страну из оков Средневековья, помочь братскому народу наладить достойную жизнь…

Современные идеологи взахлеб критикуют тогдашнее руководство Вооруженных сил за гигантские, по их мнению, потери. Да, за десять лет войны более тринадцати тысяч наших соотечественников, молодых, красивых, сильных, навсегда остались в чужой земле. Из них – около трех тысяч украинцев. Но все познается в сравнении! В независимой Украине за один только год преступники убивают до пяти тысяч мирных граждан, около пятнадцати тысяч кончают жизнь самоубийством… Как по мне – цифры несопоставимые…

Тем более что огромное число советских воинов лишились жизни не по вине «бездарных командиров», а по собственной халатности, из-за вечного совкового разгильдяйства. Пошел в «самоволку», заснул на посту, обкурился плана и утратил бдительность… В тех подразделениях, где строго соблюдались требования воинских уставов, человеческие потери были сведены к минимуму. Так, в подразделении, которым командовал Гринько, за годы войны не погиб ни один солдат!

Молодого офицера наградили орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу», а перед самым выводом советских войск еще и присвоили ему очередное воинское звание – капитан. Будущее казалось безоблачным, тем более что вопрос с новым местом службы был решен, и его ждала высокая должность в городе, который Володя считал родным: именно там прошли последние школьные годы, там осели его родители после того, как вышел в отставку отец…

Но вдруг…

Страна, защищать которую до последнего дыхания клялся Гринько, приказала долго жить. Перед ним, как и перед всеми остальными военными людьми, стала дилемма: или переводиться в Россию, или принимать присягу на верность Украине.

Только офицеры дважды не присягают!

И Владимир немедля подал в отставку…

Все друзья детства к тому времени уже заделались «крупными» бизнесменами. Кто-то жарил шашлыки, кто-то гонял подержанные автомобили со всей Европы, кто-то сновал челноком в Турцию или Китай. Володя свысока поглядывал на эти потуги. Он не мыслил себя вне армии. Вне борьбы. И вскоре его кипучая энергия нашла достойное применения – как раз начался вооруженный конфликт в Молдавии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Капитан сражался на стороне Приднестровья. Когда активная фаза конфликта завершилась, точнее, переросла в позиционное противостояние, он с полным боекомплектом и тугим прессом денежных знаков, в очередной раз вернулся на Украину.

Искать свою нишу в предпринимательской деятельности опять не стал.

Надолго ударился в беспробудное пьянство.

Глава 3. «Команда инвалидов»

Если помните, именно на начало девяностых пришелся пик расцвета рэкетирского движения. Бригады вымогателей брали под свою опеку всех и вся. Киоски и лотки. Бары и рестораны. Заводы и фабрики. Целые отрасли промышленности и фермерские хозяйства.

В родном городе Владимира бал правила «команда инвалидов». Такое название группировка получила благодаря фамилиям своих предводителей, целиком и полностью совпадающим с их же «погонялами»: Косой и Глухой.

С первым из этих двух Гринько когда-то учился в параллельном классе средней школы, второго неплохо знал по спорту. Оба лидера неоднократно зазывали опытного бойца в свою «кодлу», но Гриня, как его звали товарищи, всегда отказывался: деньги, заработанные во время Приднестровской кампании, еще не полностью закончились.

Местная пресса не стесняясь называла Косого и Глухого криминальными авторитетами, с чем категорически не были согласны представители старой гвардии, имевшие за плечами не одну ходку в не столь отдаленные места. Какие, в пень, «авторитеты», если они ни разу не парились на «киче» и слыхом не слыхали ни о каких «понятиях»?

Рэкетиры на воров поглядывали свысока. Мол, чхать мы хотели на ваши принципы! Это не могло не привести к конфликту. Вскоре в городе обильно полилась кровь. Первой жертвой разборок пал водитель и телохранитель Александра Глухого – Зиня. Автомобиль, в котором он поджидал своего босса, был расстрелян из автомата поблизости одной из автостоянок, по документам принадлежащих жене Игоря Косого.

Менты намекнули «инвалидам» – следы ведут к Яшке Граммофону. Тот недавно в очередной раз откинулся и хотел утвердиться на воле в роли беспощадного лидера…

За подозреваемым установили наблюдение, у ближайших его подручных тайно проверили алиби. Никаких доказательств вины старого урки не нашли. Но…

Кто-то опередил потенциальных мстителей – взорвал Граммофона в собственной квартире, не дожидаясь результатов бандитского расследования.

С ответными мерами воры медлить не стали. На ни в чем не повинных Косого и Глухого устроили настоящую охоту. Правда, те еще долго избегали возмездия, но соратников теряли с катастрофической быстротой. Одновременно редел и лагерь противника.

Нельзя сказать, что враждующие стороны не искали способа остановить цепную реакцию. Но как только ворам и бандитам начинало казаться, что не сегодня завтра они достигнут компромисса, – в городе снова раздавались выстрелы и взрывы.

Глава 4. Конфликт

В тот день Володя в гордом одиночестве праздновал очередную годовщину вывода Советских войск из Афганистана, следовавшую в календаре сразу за другим модным праздником, появившимся в новые демократические времена – Днем святого Валентина.

Накануне вечером его проведала Марина – давняя подружка, личные отношения с которой то затухали, то вспыхивали с прежней силой. Она намеревалась открыть торговую палатку на вещевом рынке и просила замолвить слово перед бандитами, чтобы в первое время с нее не брали плату за «крышу».

Гринько вскипел: «Посылай всех… Если не понимают – пусть приходят ко мне!»

И надо же: именно 15 февраля к нему наведались трое из бригады Плинтуса – главного беспредельщика «команды инвалидов», молодые, нахальные, уверенные в собственной неуязвимости. Квартиру Владимир никогда не запирал, поэтому рэкетиры без помех добрались до кровати, на которой после бурного возлияния дремал пьяный «афганец».

– Ты, что ли, Гриня будешь? – под гоготанье коллег, оставшихся в дверях единственной Вовкиной комнатушки, спросил Плинтус, одновременно сбрасывая со спящего одеяло.