Водные врата (ЛП) - Элейн Каннингем

Лишь только нога Кивы коснулась земли, как просвистела стрела. Наконечник пронзил одну из изумрудных кос и пригвоздил ее к стволу дерева.

Глаза эльфийки расширились, но она не сопротивлялась. Наоборот, она заговорила на языке, более похожем на шелест ветра и пение птиц, чем на человеческую речь.

Пятеро эльфов выступили навстречу, безмолвные как тени. Все были мужчинами, и каждый был Андрису по плечо, не выше. Их лица с тонкими чертами были прекрасны, цвет их кожи был в пределах от медного до полированного сандала, их волосы были насыщенных оттенков коричневого или зеленого. Эти эльфы не казались примитивным народом, как Андрис всю жизнь слышал, скорее обладателями произведений искусства, или даже богатств. У них были одежды из тончайшего льна, а наконечник, которым Киву пригвоздили к дереву, был сделан из самоцвета.

Эти мысли промелькнули в голове Андриса и исчезли, подгоняемые благоговейным трепетом, который эльфы не могли не порождать. В их движениях сквозила точность и смертоносная грация хищников. Андрис никогда ранее не встречал воинов, вызывающих у него столько восхищения и столько опасений. И этот удивительный народ — его родня!

Что, конечно, не помешает им убить его на месте.

С неохотой джордайн вытянул меч.

— Положи оружие, карасанзор, — сказал один из эльфов на халруанском, но с сильным акцентом. — Мы не причиним вреда.

Андрису понадобилось какое-то время, чтобы осознать, что эти слова обращены к нему. Бывшая маг-гончая была безоружной, но в то же время говоривший эльф смотрел только на нее.

Андрис согласился на эльфийские обещания, скорее потому что желал им верить, а не потому что у него не было выбора. Он убрал меч и поднял руки в знак мира. Ни один из эльфов так и не встретился с ним взглядом.

— Ты одна из Народа, — сказал эльф Киве. — И твой голос знает песнь джунглей. Но ты носишь людские одежды и путешествуешь с людским… сопровождающим.

Кива заговорила на эльфийском, но мужчина резко прервал ее. Она побледнела и вскинула подбородок.

— Хорошо. Я буду говорить на людском наречии, пока не заслужу право в твоих глазах говорить как одна из Народа. Много лет я жила среди людей Халруаа, но когда-то мое имя, звеневшее в этих лесах, было Акивария, дочь Багряного Дерева.

Эльфы обменялись взглядами.

— Да, я именно та Акивария, — колко произнесла она, — выжившая из деревни, которую вы охраняли. Единственная выжившая. Мой родич Зефир был убит людьми.

Воцарилась глубокая тишина. Слезы навернулись на глаза одного из эльфов и покатились по щекам — несдержанные и необузданные. Андрис ощутил горе эльфа как свое собственное, но к этому примешивалась еще и непонятная радость. Зефир был родичем Кивы, а этот воин оплакивал старого джордайна как свою родню. Может, эти эльфы были его семьей на самом деле, а не потому, что он отдаленно принадлежал к их расе.

Семья… Он никогда не думал, что употребит это слово по отношению к себе. Он проворачивал слово в уме, пытаясь подогнать все, что знал, к настороженным эльфам с враждебными взглядами и оружием наизготовку.

— Почему ты вернулась? — На медном лице эльфа не было и следа радушия. Андрис бы не заметил, как вздрогнула Кива, если бы и сам не ощутил болезненный укол.

— Разве не достаточно того, что я просто хочу вернуться домой? — спросила Кива.

— Если бы это было так, ты бы пришла раньше. — Эльф наклонил голову в сторону Андриса: — И пришла бы сама.

Кива оставила это без внимания:

— Мы в нескольких днях пути от Багряного Дерева. Ты быстро нашел нас.

— Наши разведчики принесли весть о передвижении людей в лесу, — заметил другой эльф, моложе. — Несколько поисковых групп. В последней было всего трое мужчин, но они нашли след карасанзора и шли по нему.

Дурное предчувствие охватило Андриса.

— Они были в белом и, как и я, носили медальоны? — спросил Андрис.

Предводитель эльфов и Кива наградили своих спутников одинаково предупреждающими взглядами. Но удивление, мелькнувшее в глазах молодого эльфа, подсказало Андрису ответ.

Значит, Маттео его ищет. Это не было совершеннейшей неожиданностью, но определенно дурной вестью. Никого из друзей Андрис не ценил так высоко, никого из врагов он не избегал бы больше.

— Мы помним Ахлаура, — заговорил старший эльф. — Мы помним нападение на твою деревню. Позже многие из нас потеряли друзей и родню по вине монстра из Ахлауровых болот. Мы не хотим иметь ничего общего с Халруаа, или с теми из Народа, кто любит людей настолько, что живет среди них и с их грязной магией.

— А вы любите вепря, речного угря или болотных драконов? — спросила Кива. — Если ты намерен убить зверя, ты должен проследить за ним и изучить повадки. Я знаю Халруаа лучше, чем сами халруанцы.

Эльф скрестил руки:

— И что?

— Знание — смертоносное оружие. Я приношу его в дар Народу из Мхейра.

— Так мы станем охотиться на волшебников? — в словах предводителя эльфов зазвучала острая, как нож, насмешка. — С чем же? Оружием джунглей?

— Нет, их собственным оружием, — возразила Кива. — Мы будем сражаться при помощи магии волшебников.

Эльф презрительно фыркнул:

— С таким же успехом можно притащить в джунгли морские корабли! Что нам с оружия, которым мы не можем пользоваться?

— Я могу. Я волшебник, — сказала Кива. Поморщившись, она добавила: — Точнее, была волшебником, пока ларакен не похитил мои заклинания.

В рядах эльфов наступила глубокая и почтительная тишина.

— Ты столкнулась с ларакеном? И он не забрал у тебя ничего кроме людских заклинаний? — допытывался предводитель.

— Я ослабела, — признала Кива, — но я еще жива.

— Как это может быть? Стольких эльфов монстр вырывал из жизни так быстро, что остались дыры в самом полотне Плетения.

— Моя волшебная магия была сильна, — сказала Кива. — Ларакен выпил ее и успокоился. То, что у меня отняли, можно вернуть.

Эльф мельком глянул на призрачного джордайна:

— А карасанзор?

— Его зовут Андрис. И он тоже выжил после столкновения с ларакеном. Он джордайн, имя, которое люди Халруаа дают хранителям мудрости. Он также стратег и воин, невосприимчивый к магии волшебников и знающий, как ей противостоять.

— И это все он в одном лице? — эльф казался озадаченным.

— Именно.

Может Андрис и не уловил всей подоплеки торга, но он заметил, что Кива не упомянула о его эльфийском происхождении. Он жаждал признания хоть какого-то родства, но прежде, чем он открыл рот, Кива сердито глянула на него, недвусмысленно призвав хранить тишину.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});