Чудовищ не бывает - Лиселотт Виллен

кухню.

Вот и все. Мать Юнатана едва посмотрела на нее. Алиса пожалела, что оставила в гардеробе старую куртку — ее бы Каролина наверняка оценила.

Алиса достала из пакета черные босоножки на высоком каблуке и сунула в них ноги. На лодыжках по-прежнему виднелись царапины, и она надеялась, что сквозь тонкие нейлоновые колготки их никто не заметит. Юнатан скрылся в другой комнате. Откуда-то доносились приглушенные голоса, а потом вдруг — хлопок, с каким обычно вытаскивают из бутылки пробку. В прихожей повис аромат духов Каролины. Над комодом было миниатюрное зеркало, и Алиса увидела в нем собственное проследовавшее мимо отражение. Гладкая шея, несколько выбившихся из прически прядей, тоненькие серебряные нити сережек, почти касавшиеся обнаженных плеч.

Она прошла в просторную комнату, что-то вроде парадной залы, где перед камином стояло несколько кресел, а возле дальней стены — небольшой рояль. Еще одна дверь — она вела на балкон — была открыта. На балконе двое мужчин любовались морем. Это их голоса слышала Алиса. Юнатан повернулся к старомодному стеклянному столику. Услышав стук каблуков, он взял бокал, оглянулся и изумленно приоткрыл рот. Рука у него дрогнула, и светло-желтая жидкость в бокале едва не расплескалась. Наконец парень протянул Алисе бокал, вернулся к столику, взял бутылку шампанского и поставил ее рядом с другими бутылками в блестящее ведерко со льдом. Кубики льда сухо заскрипели. Взяв свой бокал, Юнатан снова с улыбкой повернулся к девушке, вот только его глаза не улыбались — в них пряталась тревога. Он поднял бокал. Лишь отхлебнув терпкого шампанского, Алиса вдруг поняла, что ей не следовало бы пить — спиртное нагоняет на нее усталость, и она делается рассеянной, а по возвращении домой ей еще надо позаниматься.

Они вышли на балкон и поприветствовали стоявших там мужчин. Лицо Рогера Эдвика было загорелым и морщинистым, на левой руке блестело золотое кольцо, на правой — перстень с печаткой в форме креста. Из рукавов пиджака выглядывали жесткие белоснежные манжеты.

Он махнул рукой в сторону гостиницы:

— Мы как раз строим тут кое-что: вертолетную площадку, причал для яхт, личные гаражи. И возведем еще один гостиничный корпус. Нам повезло, как мало кому, — здесь полно свободного места. И природа рядом. И в то же время имеются все удобства: ресторан высшего класса, СПА, а если кто захочет, мы экскурсии и на окрестные острова организуем, и к основным достопримечательностям: в Мариехамн, Бомарсунд, замок Кастельхольм. Но главное — создать ощущение, что наши постояльцы прежде всего гости. Индивидуальный подход, — разглагольствовал он, — вот чего мы добиваемся.

— А ты что скажешь, Юнатан? — спросил Хеннинг Педерсен, второй мужчина. Он представился как давний верный друг семьи. А в следующую секунду наклонился к Юнатану и, глядя на Алису, вполголоса прошептал ему на ухо: «Ну ты глянь-ка! Просто охренеть!» На его одутловатом лице играла самодовольная ухмылка. Алисе этот человек показался смутно знакомым. Это он приехал сюда на джипе. Но было и еще что-то. «Голос», — догадалась Алиса. Она вспомнила разговор, который слышала в тот день, когда приходила в гостиницу. Тогда Юнатан отвечал ему коротко и почти холодно.

Хеннинг Педерсен попялился в вырез ее платья, после чего повернулся к Юнатану, но тот сделал вид, будто не слышал вопроса.

— Это называется амбиции, Юнатан. Их мало не бывает.

— Что бы мы тут еще ни понастроили, — тихо сказал юноша, — лучше, чем вначале, не будет, — копируя жест Рогера, он показал на гостиницу, — до того, как здесь появилось все это.

Рогер усмехнулся.

— Боюсь, в инвестициях мой сын не особо разбирается, — весело сказал он. — Это его не интересует.

— А по-моему, еще как интересует, — возразил Хеннинг, — учитывая, во сколько это все обойдется.

Юнатан глубоко вздохнул:

— Знаешь, что я сделал бы, будь у меня эти деньги?

— Ну давай, убей меня, — поддразнил его Хеннинг.

— Я бы повернул время вспять, — сказал Юнатан, — и довольствовался чем-нибудь поскромнее. Есть еще один вариант: беречь то, что имеешь. Я не только про деньги, но и про людей.

— Вы только послушайте его! — Рогер всплеснул руками. — Он вообще не хочет ничего менять. Не понимает: чтобы двигаться вперед, нужны перемены.

Юнатан покачал головой:

— И к чему же мы должны двигаться?

— Весь в мать, — сказал Хеннинг. — Стратег из тебя никудышный. Нельзя зарывать деньги в землю. Их нужно вкладывать. И как по мне, в этом наша святая обязанность.

— Аминь, — добавил Рогер Эдвик.

Он взял Хеннинга за локоть и увел в сторону, чтобы продолжить разговор, прерванный появлением Юнатана. Однако Алиса заметила, как Рогер сердито нахмурился, а его сын залпом осушил бокал, направился к столику и налил еще шампанского. Алиса вернулась в залу. Ее будто магнитом тянуло к маленькому черному роялю.

Рядом вдруг опять оказался Юнатан.

— Почему ты больше не играешь, Алиса? — проговорил он ей на ухо. — Расскажи мне.

Она повернулась к нему. Голос звучал серьезно и требовательно. Она стиснула пальцами бокал, представив, как стекло треснет и разлетится и золотистая жидкость потечет по ее рукам. Юнатан не сводил с нее глаз. Откуда-то издали послышалось цоканье каблуков. Оно становилось все громче, а затем стихло.

— Юнатан, подойди на минутку.

Каролина. Она остановилась возле тележки, на которой развозят еду.

Юнатан явно собирался сказать еще что-то, но вместо этого послушно пошел следом за Каролиной. Алиса посмотрела на по-прежнему полный бокал и свои напряженные, побелевшие пальцы. Она поднесла бокал к губам и выпила все до последней капли.

Мужчины так и стояли на балконе. Алиса подошла к столику и налила себе еще шампанского. Прислушалась, но ничего не услышала. На стене возле кресел висела картина. Цветная абстракция, которая показалась Алисе знакомой. Девушка подошла ближе, протиснувшись между креслами, и стала выискивать подпись, однако не обнаружила. Балкон был залит лучами закатного солнца. Чтобы солнце не било в глаза, собеседники отвернулись, и теперь Алиса видела их лица в профиль. Потом Рогер Эдвик принялся мерить балкон шагами, а Хеннинг Педерсен оглянулся и пристально посмотрел на Алису. Она опустила взгляд, но тут же снова его подняла. Хеннинг все еще смотрел на нее. Она опять повернулась к картине, притворившись, будто ничего не заметила. Наполнила бокал и выпила. В доме все стихло, остались лишь уличные звуки — крики чаек, стук молотка. Допив, Алиса, не глядя в сторону балкона, направилась к тележке. Юнатан куда-то подевался. Девушка нерешительно смотрела на полупустую бутылку шампанского в ведерке со льдом. Потом отставила бокал и отправилась искать Юнатана.

В следующем помещении оказалась ведущая на второй этаж лестница, а слева — открытая дверь