Перевёрнутая чаша. Рассказы - Галина Константинова

нерабочее время. Меня интересует дама, работающая у Вас, русая шатенка, сероглазая, невысокая, кажется, она сидит за вторым столом справа. Не будете ли Вы так любезны сообщить её номер телефона? Да, и как её зовут, разумеется.

О, да у нее очень русское имя – Марина. Хотя все, конечно, зовут её Мари. Он набрал номер. Сначала она была несколько смущена, пытаясь вспомнить его сегодняшнее посещение. Но приглашение приняла.

Он стоял около клуба, ожидая её появления.

– Добрый вечер, Алекс!

Когда она заговорила, Алекс узнал характерный акцент советского человека, как бы знающего иностранный язык (во всяком случае, честно изучавшего его в советской школе).

– Вы русская?

– Да. Это сразу заметно? Три года здесь, а справиться не могу.

– Это очень упрощает дело. Я, собственно, тоже эмигрант. Почему и хотел послушать русских музыкантов.

Они сидели очень близко к сцене, чтобы видеть лица исполнителей. Сразу вспомнились застойные годы, озорная юность… Дружба, почему-то в русском понимании (или это тоже стереотип?) заключающаяся в возможности ввалиться среди ночи в спящий дом, потребовать стопроцентного внимания, водки, еды, музыки и, желательно, денег на похмельный синдром с утра. И все же – дружба, когда при отсутствии психоаналитиков как класса, тебе подставляют плечо, не считаясь со временем…Наверно, и это всё давно утрачено. В России «свирепствует» капитализм.

Когда-то, на заре туманной юности, Алекс играл на банджо, сочинял музыку, ездил на гастроли с джазовыми концертами, а Марина посещала рок-тусовки, увлечённо переписывала тогда еще на катушечных магнитофонах первые откровения русского рока, играла на гитаре, писала стихи.

Полуподпольные концерты, виниловый трепет запрещённых дисков, «чай на полночных кухнях», хрупкое равновесие между «можно» и «нельзя» в КВН-овских шутках… Хочется ли возвращаться к тем временам, когда в тихо-мирно сидящую компанию, в кураже веселья разыгрывающую спектакль под названием пьём водочку с соответствующими атрибутами в виде графина с водой, стаканов и закуски, врываются бдительные антиалкогольники и начинают качать права…Но ведь можно быть пьяным от общения, молодости, свободы…Бросать вызов обществу длинными волосами, рваными джинсами, рыданиями саксофона («сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст…»), выбритыми затылками панков и кришнаитов, металлическими заклёпками…

Как это смешно и грустно одновременно. Смешно – потому что бесполезно, грустно – потому что с годами проходит желание изменить мир. Они сидели и перебирали воспоминания, было легко оттого, что не надо ничего пояснять, и все противоречия, несуразности русской жизни казались такими близкими и родными…

– Мальчики хорошо играют. Эх, сейчас бы в Питер, в "Jimi Hendrix"…

Когда хорошему человеку плохо, это блюз. Когда плохому хорошо – это попса. А когда забываются слова – начинается джаз. А, может, он начинается в тот момент, когда хочешь забыть какой-то «кусок жизни», и пытаешься начать все по-другому. Не для этого ли дана жизнь, чтобы иногда останавливаться, осмысливать и – выбрасывать, как помятые ноты в корзину, все ненужное? Не жалеть, почувствовать себя сильным, ловящим стрелу-удачу… Брать от жизни все – и не переступать через неизменное. Слова действительно не так важны, если хочется стучать в такт, щелкать пальцами-кастаньетами и не понимать английские слова…Буги-вуги, твист, что-то испанское или латиноамериканское…

О, бэби, бэби,

Опять сидим с тобой вдвоем,

Сплетая руки,

О чем молчим с тобой, о чем?

О, бэби, бэби,

Я на тебя уже не злюсь,

И только мы в ночи и блюз…

Послушай, бэби,

Я мудрый, старый как вино

В твоем бокале,

Его ты выпила давно,

И сонным утром

Ты проводила до двери,

А мне послышалось "умри".

Все просто, бэби,

Я необъезженный мустанг.

И вольный ветер

Роднее всех сегодня стал,

Прощай же, бэби,

Тебя любил я как зарю,

И не жалею, не корю.

О, бэби, бэби,

Опять сидим с тобой вдвоем,

Андрюша, мальчик,

С тобою вместе струны рвем

Не плачь же, бэби,

Я сам рыдаю и смеюсь

И будет долгим этот блюз…

Наступала ночь, становилось прохладно. Алекс остановил такси:

– Марина, я был рад знакомству. Получится ли встретиться еще, не знаю. Вечер был замечательный, спасибо!

Жизнь – это мячик от пинг-понга, который прыгает по глобусу по разным траекториям. И не только в географическом смысле. Уметь отталкиваться от людей, событий – и лететь дальше, наслаждаться жизнью! Уметь жить так, как хочется, тратить деньги на то и тех, на что и на кого хочется. И многим мужчинам это удаётся – жить своей, особой жизнью.

Как писал Фридрих, «созерцательная жизнь перестала требовать уединения, она возможна даже при браке». Хотя в современных условиях понятие «созерцательной жизни» кажется весьма условным. Невозможно стать полностью отвязанным от телефонов, друзей, бизнеса, любимых, детей…

«Тяжело-то как! Вроде всё на месте, а тело существует отдельно от головы. Угораздило меня с моей язвой так нажраться вчера… Что делать, меценаты, благодетели вы наши. Без вас бы культура вымерла…Сеятели доброго, вечного… Как же звали ту девушку? То ли Надя, то ли Люба… Провинциалочка, обломилась в северной столице на супермальчиках… Брюнетка или блондинка? Что-то с памятью моей стало…Господи, сегодня еще репетиция и спектакль. Ладно, Алекса я сыграю без проблем. Во сколько же я приехал, ничего не помню…». Запиликал сотовый.

– Миша, друг, мне сейчас бы пенталгина, а ты звонишь в такую рань! Что? И правда, час дня уже, извини, плохо соображаю после вчерашнего. Шутишь? Где же ты нашел спонсора этого? Сегодня вечером самолет? Ты… просто…Миша, я тебя люблю! До встречи в Гамбурге, привет Жоржеттам!

Миша, давний закадычный друг, звонит из Америки, нашел спонсора, чтобы он, Вадик, смог выступить в Гамбурге! Надо быстро приводить себя в порядок. Позвонить… Да, Светланке, не хорошо как-то, обещал ей поездку в Новгород, обнадежил девочку… С дочкой бы успеть попрощаться, что-то совсем редко вижу, все какие-то ежевечерние театрально-джазово-саунные тусовки. Еще Оле звякнуть. Вот верная женщина, практически ничего от меня не требует. Кого-то ещё забыл… Нелегко быть не просто любителем женщин, а профессионалом. Что делать. Был бы я красавцем, сидел бы не здесь, а где-нибудь в Гамбурге в парке «Pflanzen und Blumen».

Вот! Единственно счастливая новость! Билет ждёт в аэропорту, лечу в Гамбург, лечу!

Июль 2001.

Женитьба Пьеро

Девочка с лазоревыми волосами, прекрасная Мальвина! Она не была так холодна, как казалась. Она знала, кто ей нужен. Бедный Пьеро! Он долго лелеял её образ, не раз в своих снах перебирал эти кудри и повторял её имя… И надеялся на чудо.

И вот это прекрасное юное создание ответило: «Да»! Счастье, о, счастье, ты иногда