Предатель (СИ) - Блум Мия

- Игорь, ты что! – цепляется за рукав тестя Таня. – Я-то тут при чем? Молодежь ругается, а ты и меня под шумок решил наказать? – давит из себя слезу, но плохо выходит.

- А ты и вовсе мне противна, - отряхивается от женщины, как от грязи. – Я многое узнал, и еще узнаю, поверь, накажу каждого, кто решил поиздеваться над моей дочерью и мной. Как слепой крот жил с тобой и закрывал на многое глаза, прощал, надеялся, что эти мелочи не причина расходиться, но то, что ты сейчас сотворила с моим ребенком, нагло оболгав – уже не мелочь. Собирай свои манатки и шмотки Сони, и проваливайте из моей квартиры.

- Игорь, нет! – испуганно кричит женщина.

- Папа, ну ты чего! – заводится София.

- Пятнадцать минут, я засекаю. Советую поторопиться, чтобы не вылететь из гнезда вообще без единой вещи, - грозно добавляет.

- И куда нам идти? – с ноткой претензии спрашивает Татьяна Петровна.

- Разберетесь, я так понимаю, наворовали вы немало. Если не хватит на съем, попробуйте поработать, говорят, за это платят. Время пошло…

Глава 23. Соня. С вещами на выход

- А ты чего стоишь? Поторапливайся, - подгоняет меня Игорь.

Его решительность откровенно бесит, какого черта он выгоняет нас с матерью на улицу? Подумаешь, взяли немного денег у дочурки, так что теперь, скандалы разводить и выгонять из дома?

- Пап, ты сейчас очень не прав. Иван несет откровенную чушь, а ты ему веришь. Не будет потом стыдно за свои поступки? – пытаюсь призвать мужчину к совести.

- Осталось десять минут, если ты собираешься потратить их на бестолковый треп – твое дело, только потом не плачь, что оказалась за дверью в одной пижаме, - игнорирует мои слова.

- Черт бы тебя побрал! Потом сам еще будешь бегать за нами и просить вернуться, - произношу надрывно.

В углу стоит мама и плачет.

Иван, как пришибленный, просто наблюдает и молчит. Рад небось, что все так обернулось. Ну ничего, этот тоже свое получит.

- Пойдем, ма, чего тормозишь? – раздраженно спрашиваю, - видишь же, мы теперь враги в этом доме.

- Не могу поверить, Игореша, что ты вот так, после долгих лет… - включает актрису.

С другой стороны – почему актрису? Игоря мать любила, пусть своей какой-то особенной и странной любовью, но да. Иначе не пошла бы на то, чтобы извести лучшую подругу, разрушить ее семью и по итогу отдать руку и сердце этому мужчине.

Жили они, честно говоря, очень даже неплохо. Единственным камнем преткновения всегда была Ксюша. Она раздражала мою мать и мельтешила перед глазами, как напоминание о прошлой жене. Мамино отношение отразилось и на мне. Если в детстве я по-хорошему общалась и дружила с сестрой, то с течением времени стала ее воспринимать только как банкомат. Делать вид, что она мне близка, было совсем не сложно. Тем более, учитывая те блага, которые мне давало это притворство. Сейчас же полетело все в тартарары и я не представляю, куда мне и маме идти.

- Так и будешь молчать? – родительница делает последнюю попытку разговорить отца.

- Восемь минут, - сообщает в ответ голосом робота и смотрит на часы.

Похоже Игорь реально не шутит.

Возможно, лучший выход сейчас – реально уйти, чтобы не накалять обстановку до конца. К тому же, стоит подумать, что делать с требованием вернуть деньги. Машину отдавать я не хочу, но, видимо, придется.

Как вариант – можно попросить Ваню взять кредит и пусть отдает пять миллионов своей ненаглядной в счет компенсации за измену.

Выходим с мамой из гостиной и в суматохе достаем чемоданы, кидаю в них все подряд, не особо даже концентрируясь на вещах, сейчас главное не остаться в одних трусах, неизвестно сколько папаня будить кукситься, а мне нужно ходить на учебу и выглядеть достойно.

Тут же соображаю, что Ксюша сейчас в больнице и можно наведаться к этой идиотке в квартиру и почистить ее шкафы, размер у нас один, а ее брендовые шмотки всегда привлекали мое внимание.

Следом мысль развивается.

- Мам, произношу, кидая какие-то брюки в чемодан, а что, если нам поселиться у Ксении в квартире? Все равно в больнице торчит, какая ей разница? Перекантуемся там пару дней, присмотрим себе безделушек. Ты думаешь Игорь серьезно напишет на нас заявление в полицию? – спрашиваю ее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Ох, не знаю, Сонь, - тяжело вздыхает. Вижу что мать в полнейшем шоке, она не ожидала, что в конфликте Ксении и Вани обвинят нас. Вроде бы, все обдумали, но не подрассчитали, что Игорь поедет сперва беседовать с дочкой, а не с нами. Приедь он сначала домой, навешали бы лапши ему и все было бы шито-крыто. – Кажется мне, что он очень зол. Я таким его долгие годы не видела, - продолжает грустным голосом.

- Перестань париться, одумается. Еще сам приползет к нам просить прощения, - пытаюсь подбодрить маму.

- Сонь, ты совсем слепая? Никуда он не поползет. Боюсь, что деньги за машину придется вернуть. И это он еще в сейф не заглядывал, когда обнаружит, что там не хватает миллиона – будет скандал. Я-то думала время пройдет, свалю что в разные месяцы брала на нужды, а теперь как быть? – пыхтит мать.

- Так верни финансы! Не хватало еще больше его разозлить, - предлагаю вариант.

- Я бы и вернула, но уже купила себе кольцо, - краснеет, опуская глаза в пол.

Вот так номер.

Мама купила себе кольцо за миллион и даже не сказала мне об этом?

То есть я обычно делилась с ней теми деньгами и благами, которые Ксения мне давала, а она втихушку тырила папины сбережения, даже не удосужившись меня уведомить?

Становится очень неприятно.

- На выход, - неожиданный громкий голос Игоря пугает. Я дергаюсь на месте и лихорадочно застегиваю чемодан. Выглядит все так тупо и глупо, но решаю не спорить, а сделать так, как просит отец. Проблем и так уже выше крыши, закапывать себя глубже не хочется.

Выхожу из спальни и направляюсь к входной двери, следом идет мать, с обиженным видом и вселенским горем на лице.

- Можно побыстрее? – раздражает своим нетерпением Игорь. – Ключи вот сюда положите, - показывает на корзинку, специально для этого предназначенную.

Нехотя выкладываем их и обуваемся.

- Может, ты передумаешь? – произносит мама, глядя на Игоря. – Я докажу, что ни в чем не виновата, клянусь.

- Сначала деньги все верните, которые наворовали, потом и поговорим, кто и в чем виноват. Мне с преступницами говорить не о чем, - дает ясно понять, что разговор завершен. – А ты чего стоишь как истукан? – обращается к Ивану. – Иди своих принцесс провожай, вместе веселились, вместе и за банкет будете платить.

Иван спешит к выходу, молча открывает дверь и покидает жилище. Вместе с матерью мы делаем то же самое.

Слышу, как за нашими спинами хлопает дверь и прокручивается замок.

- Ва-а-а-нь, - зову супруга своей сводной. – Помоги, пожалуйста, куда нам теперь? А я, между прочим, беременная, тяжести носить нельзя. Бросишь меня с малышом на улице? – смотрю на него невинными глазами и пытаюсь сообразить, как вырулить патовую ситуацию, в который мы оказались с матерью. Кроме болвана Ивана в данный момент не на кого рассчитывать. Придется снова ему плести о любви и желании…

Глава 24. Иван. Достали!

- Соня, ты бы хоть определилась, беременна ты или нет. Сначала душещипательная история с падением на пол и наматыванием соплей на кулак, о том, что ждешь от меня ребенка и не желаешь быть матерью одиночкой. Затем показательные выступления, с уверением, что я идиот, врун и просто беспринципный человечишко, который сочиняет на ходу небылицы о твоем положении, а ты можешь поехать в любую клинику и взять справку, чтобы доказать обратное. И вот, спустя двадцать минут, снова беременна. Тебе не кажется, что происходящее больше смахивает на биополярку? – возмущаюсь и вхожу в лифт.

Женщины торопятся, чтобы оказаться со мной в одном пространстве и не дать спуститься и уйти одному. Наспех втискиваются с чемоданами, и Татьяна Петровна нажимает цифру "1".