Ты и твое имя - Лев Успенский

Может быть, было бы не так уж легко узнать его значение, если бы оно дошло до нас только в самих личных именах. Но мы постоянно встречаем и его и некоторые другие, похожие на него окончания не в именах, а в словах, означающих ту или иную степень родства, отцов и детей, предков и потомков.

У царя Даная было пятьдесят злополучных дочерей. Каждая из них убила по приказу отца своего мужа тотчас после свадьбы. Несчастные данаиды обречены были за это в царстве Плутона наполнять водою бездонную, страшную «бочку Данаид». Слово «данаиды» значит «данаевны», — «дочери Даная».

Дочь Тантала Ниоба так гордилась своими детьми, что разгневанные боги уничтожили все ее потомство. «Ниобиды» — дети Ниобы — до сих пор вдохновляют художников и поэтов своими страданиями.

Сыновей Геракла греки звали Гераклидами. Царь египетский Птолемей, сын Лага, известен в истории под именем Птолемея Лагида. Потомки Селевка, одного из военачальников великого Македонца, прославили в Азии династию Селевкидов. Теперь вам ясно, что означает греческий суффикс «ид»: он очень точно соответствует нашему «-вич»; «-ид»—значит: «сын», «дитя» такого-то.

Что же получается? Очевидно, в Древней Греции употреблялись и такие имена, которые сами в себе содержали уже признаки отчества: Лео-нидэс было именем спартанского героя, но значило-то оно не Лев, а Львович, сын Льва. Аристид — сын Ариста; Еврипид — сын Еврипа… Вообще говоря, довольно удобно: имя и отчество — в одном слове.

Допустим, такие своеобразные сочетания были. Но существовали ли в Греции также и «отчества» в нашем смысле; был ли там обычай не только звать сына его собственным именем, но и «величать» его еще именем отца?

Безусловно, был. В гомеровской «Илиаде» хитроумный Одиссей-Улисс, наряжая в караул своих воинов, строго-настрого приказывает им быть с каждым встречным учтивым, именовать любого грека по имени и отчеству.

Греческие историки сохранили нам рассказ о том, как уже не легендарный, а реальный воин, флотоводец Никон, разбитый возле Сиракуз, побуждая своих «капитанов» к сопротивлению, обращался к ним, чтобы пробудить в них гордость, тоже по именам-отчествам.

Больше всех своих героев старец Гомер уважает и любит сурового Ахилла; говоря о нем, он то и дело называет его «Ахиллеус Пелеидэс», «Ахилл Пелеевич»: ведь отцом грозы троянцев был старец Пелей.

Можно сказать даже больше: как мы, русские, делаем порою наше отчество из почетной добавки к имени самостоятельным и дружеским обращением, употребляя его само по себе, без самого имени — «Петрович», «Фомич», «Савельич», — так и эллины применяли свои отчества и в дружеской беседе, в самом простецком и фамильярном роде речи.

Языковед и журналист прошлого века Осип Сенковский, более известный под курьезным псевдонимом «барон Брамбеус», очень сердился на современных ему переводчиков, которые, переводя поэмы Гомера, оставляют без перевода имена и отчества его героев. Сенковский утверждал, что все эти непонятные для нас, «звучные» и торжественные обращения — Зевс Кронид, или Зевс Кронион, Агамемнон Атрид, Гектор Приамид— только сбивают русского читателя с толку. Читатель начинает считать Гомера напыщенным певцом шлемоблещуших воинов, тогда как на самом деле, по мнению Сенковского, он сочинял свои рапсодии в совершенно ином, ничуть не высокопарном духе.

«Греческое „идэс“, — настаивает Сенковский, — в точности равнозначно нашему „-вич“; точно так же их „-ион“ соответствует украинскому „отчеству“ „-енко“. И только искажает правду тот, кто пишет, будто Афина, дочь громовержца Зевса, называла его, в олимпийских беседах, торжественным „Кронид“. Она обращалась к нему совершенно запросто, примерно так:

«Ты посмотри-ка, мой Кроныч, на этих неистовых греков.

Что они делают там — обрати-ка вниманье, Кроненко!..»

«Именно так, — утверждает Сенковский, — в этом, далеко не торжественном, стиле должны были воспринимать такие речи слушатели Гомера: для них-то ведь „Кронид“, действительно, звучало, как для нас „Кро-ныч“ — „сын Кроноса, титана“; только и всего…»

Сенковский шел и дальше. Ему хотелось доказать, что Гомер писал вовсе не пышные героические картины; нет, он был-де большим шутником; он весело издевался над историей давних войн. Вы не верите этому? Да ведь стоит перевести на русский язык имена его самых прославленных героев. В наших ушах они звучат суровым медным звоном старины: Агамемнон Атрид, Клитемнестра Тидареида, Орест Агамемнонид, Гектор Приамид. Но ведь это лишь потому, что мы их не понимаем, не знаем, что они значили для самих эллинов. Так, француз или англичанин может счесть очень звучными и красивыми фамилии Скотинина или Простаковой, не зная их значения в нашем языке.

А каково же было это значение?

«Агамемнон Атреидес, — радуется Сенковский, — значит Распребешен Невпопадович; Клитемнестра Тидареида — по-гречески — Славноприданиха Драчуновна; Гектор Приамид — Шестерик Откупщикович».

«Вам нравятся, — злорадствует он,—такие пышные имена, как Орест, Электра, Ифигения? Но ведь Ифигения в греческом понимании это „Толстоподбородиха“, Орест — „грубиян, дикарь“, а, скажем, Калипсо, богоравная нимфа, просто „тайная кокетка“… Хорошо?

Оставим «барона Брамбеуса» с его изысканиями; пусть соглашаются или не соглашаются с ним знатоки греческого языка и литературы; одно у него бесспорно: у греков тоже были отчества, как у нас, и пользовались они ими примерно по-нашему: то почтительно, то фамильярно.

На тысячу ладов

Можно почти поручиться, что вы слыхали слово «макинтош». Правда, теперь оно вышло из моды, но все-таки большинство помнит: «макинтош» — это непромокаемый плащ. Гораздо меньшее число людей осведомлено, почему плащу дано такое странное имя и откуда оно взялось.

Пожалуй, вы сочтете за насмешку, если я скажу вам, что перед вами не имя, а скорее отчество. Отчество части одежды? Что за странность? Тем не менее это так.

Загляните в любой хороший энциклопедический словарь; вы наверняка найдете в нем такое примерно сообщение: «Мак-Интош, Чарльз, шотландский изобретатель-химик. Прославился изобретением непромокаемой ткани из двух слоев материи, соединенных каучуковым раствором. Плащи, изготовленные из такой прорезиненной ткани, известны под названием макинтошей».

Это верно, но при чем же тут «отчество»? А вот при чем.

На соседних страницах энциклопедии вы найдете великое множество фамилий, начинающихся, как и фамилия изобретателя плаща, со слога или приставки — «Мак»: Мак-Гахан, Мак-Доуэлл, Мак-Доннэл, Мак-Каллум, Мак-Карти, Мак-Кинлей, Мак-Клеллан, Мак-Клинток, Мак-Клюр, Мак-Коннел, Мак-Кормик, Мак-Кой, Мак-Куллох, Мак-Леннан, и так далее, без конца; история Шотландии полна всевозможными «Мак»-ами. В большинстве своем фамилии эти кажутся нам совершенно непонятными; но вот одна из них—Мак-Дональд — явно заключает в себе мужское имя «Дональд». Можно сказать, что и большинство остальных построено так же: тому или другому имени, обычно старошотландскому, предшествует своеобразная частица «Мак». Что она означает? Не что иное, как «сын»:

Мак-Дональд — сын Дональда, и Мак-Интош — сын Интоша. Иначе говоря, мы видим перед собою типичные наши «вичи», только, так сказать, перемещенные: наш «-вич» следует за именем отца, а шотландский «Мак» ему предшествует. Кроме того, наше отчество добавляется к имени, а шотландское, как мы видим теперь, заменяет собою фамилию.

Впрочем, ведь это бывает и у нас: мы часто говорим, особенно про известных людей, про музыкантов, художников, писателей: Александр Иванов, Аполлон Григорьев, Сергей Прокофьев… Встречаются и такие сочетания: Феофан Прокопович, Дмитрий Григорович. Стоит переставить: Вичпрокоп, Вичгригор, и главная разница между шотландским и русским отчествами сотрется (Забавно, что Н. В. Гоголь, резонно не учитывая значения этого шотландского «Мак», ввел в свои «Мертвые души» гротескный образ человека с «двумя отчествами», некоего Макдональда Карловича (гл. IX). «Показался какой-то Сысой Пафнутьевич и Макдональд Карлович, о которых и не слышно было никогда», — пишет он, рассказывая о шуме, который вызвало в «энской губернии» разоблачение Чичикова. Но ведь «Макдональд» — это «Дональдович», так что этот, по выражению Гоголя, «тюрюк и байбак» был, так сказать, «Дональдовичем Карловичем».).

Шотландия лежит на севере Англии; к юго-западу от Англии расположена Ирландия, «Зеленый Эрин», населенная народом, близкородственным шотландцам. Языки тех и других сходны. Но в Ирландии место северного «Мак» занимает своя патронимическая (Слово «патроним» означает «имя отца, отчество».) приставка «О».

Тамошнему Мак-Коннелу соответствует здешний О'Коннел. О'Коннел, О'Брайен, О'Лири, О'Доннавэн — вот характерные ирландские фамилии, и каждая из них в свою очередь является фамилией—отчеством: О'Коннел — это «Коннелов», то есть опять-таки «сын Коннела».