История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов - Сьюзен Бауэр

Но вместо того, чтобы укреплять государство вестготов, Атаульф обратился к соблазнительной идее власти над Римом. Сумев заключить брачный союз с Галлой Плацидией, он посчитал, что сможет контролировать не только вестготский сброд, но и всю империю. Историк Орозий пишет, что Атаульф надеялся «снискать себе славу восстановившего и возвеличившего имя Рима силами готов, и в глазах потомков прослыть инициатором возрождения Рима, раз уж он не был в состоянии трансформировать его»5.

Приск Аттал, бывший император, которого Аларих сперва возвел на престол, а после сам же и низложил, с тех пор следовал за вестготской армией. Теперь Атаульф опять короновал его, вновь сделав императором и соперником Гонория.

Больших успехов он добился бы, начав наращивать силы вестготов. Гонорий послал против нового императора свою правую руку – военачальника и магистра армии, уроженца Рима Констанция. Армия Констанция разогнала вестготов, взяв в плен и обезглавив Приска Аттала, а население новорожденного государства Атаульфа оказалось ввергнуто в пучину голода и отчаяния. Возмущение действиями Атаульфа закипало среди его собственного народа. В 415 году один из соотечественников убил его и предъявил права на престол короля вестготов, но всего лишь через семь дней был убит другим вестготским полководцем, Валией.6

Укрепив свою власть, Валия отправил Константину предложение о сделке. Он поддержит западную римскую армию в Испании в её борьбе с союзом германских племен, проникших на полуостров, и спустя пять лет отправит сестру Гонория Галлу Плацидию, молодого заложника Аэция (которому на тот момент было девятнадцать) и других римских заложников назад в Равенну. Взамен он требовал отдать вестготам юго-западную Галлию.

Гонорий согласился. После почти двадцати лет блужданий вестготы, наконец, обрели родину.

Освобожденные пленники вскоре вновь смогли послужить стране. В 417 году, два года спустя после возвращения в Равенну, Галла Плацидия получила от брата приказ выйти замуж за полководца Констанция – человека, предавшего её первого мужа, Атаульфа, отчаянью и смерти. Нам неизвестно, что она сказала по этому поводу; но мы знаем, что она подчинилась.

Государство вестготов

В 418 году Гонорий вновь отправил Аэция в качестве заложника, но уже в другую сторону. Гунны, всё еще топтавшиеся на границах ойкумены, согласились на временное перемирие. Договор требовал от обеих сторон гарантию доброго отношения в виде молодых людей, отправленных ко двору неприятеля. Гонорий предложил гуннам Аэция, пробывшего дома совсем недолго. В свою очередь гунны послали римлянам родственника своего полководца Руа – его племянника, двенадцатилетнего мальчика по имени Аттила.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 13

Глава четырнадцатая

Упадок династии Гуптов

Между 415 и 480 годами империя Гуптов начинает приходить в упадок, а буддийская школа Тхеравада поощряет стремление к индивидуальному просветлению

Когда в 415 году умер индийский царь Чарндрагупта II, после него осталась империя, раздираемая внутренними противоречиями. Она была построена по образу древней и славной державы царя Ашоки – но на основе завоеваний, от которых Ашока отказался. Санскрит, отмирающий язык кочевых захватчиков, стал в ней языком науки и образования. Империя весьма расширила свои территории, но на большинстве из них император царствовал лишь номинально.

Еще более усложнило внутренние конфликты появление внешней угрозы. За тридцать девять лет правления Кумарагупты, сына и наследника Чандрагупты II, в окрестностях гор Гиндукуш появились эфталиты.

Эфталиты были кочевниками, пришедшими из широких степей Центральной Азии. Индусы называли их хунас – но не из-за их родства с гуннами на западе; именем «гунны» индусы величали все кочевые народы к северу от гор.[40] Но эфталиты были скорее ветвью тюрков – азиатских племен, некогда имевший общий язык и начавших расселяться за пределами родины в Центральной Азии на протяжении V века. С ними уже четыре десятилетия воевали персы, а армянский историк Фавстос Бузанд пишет, что Шапур III бился против «великого царя кушан», – так он называл эфталитов.1

Вторжение эфталитов

Римские историки пишут, что эфталиты довольно сильно отличались от других кочевых племен: «Ими правит единый правитель, – писал Прокопий Кесарийский, – они имеют законное правительство и честно и благочестиво обращаются друг с другом и со своими соседями, как то делают римляне и персы». Позже арабские географы, вписывая историю Персии в свои священные писания, вывели родословную, согласно которой эфталиты происходили от Сима, сына Ноя.

Но, поскольку люди на севере Индии были уверены в обратном, для них эфталиты были просто млеччха – носители другого языка, варвары в классическом смысле этого слова.2

Кумарагупта отбросил их от границ, временно сохранив земли Гуптов в целости. Подробности других его деяний скудны, но надписи того времени полны бахвальства и рассказов о том, что его слава «достигла вод всех четырех океанов». В других надписях содержится описание размеров империи. К 436 году она растянулась от горы Кайлас на севере до лесов на склонах гор Виндхья на юге, а с востока и запада выходила к берегам океана. Это были самые большие владения, которые удавалось завоевать династии Гуптов; Кумарагупта поднял свою империю на пик процветания. Легенды о его правлении отражают реальные достижения. Он был «властелином мира», обладал «отвагой льва» и «силой тигра», стал «месяцем на небосводе династии Гуптов».3

Но конец его правления был омрачен неприятностями. Надписи сообщают о борьбе с Мекалой; это была земля дома Вака-така на территории западного Декана. Чандрагупта II присоединил её к империи Гуптов путем заключения династического брака. Новым царем вакатаков стал внучатый племянник Кумарагупты – Нарендрасена; он взошел на трон, когда Кумарагупта был на вершине власти. Но, несмотря на славу родственнника, Нарендрасена поднял мятеж.4 Вероятно, борьба закипела как раз тогда, когда Кумарагупта был занят войной против эфталитов, а Нарендрасена решил отстоять свою независимость.

С этого момента удача стала отворачиваться от династии Гуптов. Далее последовало вражеское вторжение. Не вполне известно, кем были захватчики, но надписи на каменной колонне гласят, что «у них было много людей и денег» и что они «грозили царству Гуптов полным разрушением». Борьба с ними, возглавляемая сыном и наследником Кумарагупты, Скандагуптой, была долгой и изнуряющей. В определенный момент Скандагупта был столь стеснен в возможностях, что должен был провести ночь на голой земле посреди поля брани.5

В итоге, как повествует надпись на колонне, Гупты победили в войне с захватчиками. Но дела в империи шли отнюдь не гладко. Монеты последних годов правления Кумарагупты сделаны уже не из серебра и золота, а из меди, покрытой тонким слоем серебра, скрывающего неблагородный металл. Царская сокровищница была пуста.

Когда Кумарагупта умер в 455 году, его беды унаследовал Скандагупта. Он вновь отбил нашествие эфталитов. «Он искоренил гордость врага», – гласят надписи о его победе. Но победа далась дорогой ценой. В годы после восшествия Скандагупты на престол события принимали всё более запутанный характер. Перед нами встает туманная картина всё возрастающего хаоса: бедность, раздор среди знати, мятежи военачальников и мелких царьков на окраинах империи, постоянная война. Скандагупта боролся за всю свою империю, умудряясь удерживать её от распада. В шестидесятые годы IV века хвалебные надписи о его победах продолжают появляться во всех землях Гуптов.6

Последняя из них датируется 467 годом. Последующие свидетельства смутны. Похоже, что в этом году Скандагупта умер, и разгорелась война за престол, что добавило к хаосу внешнему хаос внутренний. Сперва на престол претендовал брат, а после – племянник Скандагупты. В итоге победу одержал второй племянник, Будхагупта. Он продержался на престоле Гуптов тридцать лет, но был последним из династии Гуптов, чьи владения можно назвать империей.

Попытка Гуптов удержать империю мудрости оставалась успешной лишь до тех пор, пока отсутствовала внешняя угроза. Нашествие эфталитов в период правления Кумарагупты и Скандагупты были серьезными, но вряд ли могли уничтожить цивилизацию, и были отнюдь не так же страшны, как гуннская угроза на западе.

Но даже средних размеров кризис, пришедший извне, исчерпал сплоченность империи. Внимание царя было отвлечено другим, и страны на окраинах империи, не получавшие выгоды от пребывания в составе империи Гуптов, тут же воспользовались возможностью и объявили себя свободными.