Честити - Донна Белл

К тому времени, когда прозвучал звонок к переодеванию, она уже крепко спала. Бал, длившийся всю ночь, и последовавший за ним пикник, очевидно, утомили всех. Чай был подан к десяти часам, а к одиннадцати гости начали зевать и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по своим комнатам.

Поднявшись к себе, Алекс переоделся в черное пальто, сапоги для верховой езды и стал ждать. Ровно в полночь он вышел из комнаты и спустился по черной лестнице. Но за ним следовала тень.

Честити, также одетая в темное, тихо двигалась следом.

Как он смеет! — сердито думала Честити, когда Алекс вспрыгнул на ее коня. Она подождала, пока Алекс выехал со двора, затем быстро вернулась в конюшню и оседлала кобылу своей сестры.

Луну все время закрывали облака, и Честити с трудом нашла тропинку, по которой ускакал Алекс. Нагибая ветви деревьев, она старалась пробираться через лес как можно тише. Она скоро поняла, куда направляется Алекс, и хотела уже повернуть назад.

Пусть делает, что хочет, говорила она себе, пусть назначает тайные свидания. В конце концов, какое мне до этого дело?

Честити натянула поводья, и кобыла покорно остановилась. Алекс был впереди, он уже привязывал коня к дереву. Честити сделала то же самое.

Алекс стоял тихо и разглядывал дом графини. Затем, низко пригнувшись к земле, он побежал через сад, быстро пересек лужайку, пробрался через заросли кустарника и скрылся в доме.

Честити подошла к своему жеребцу, ласково похлопала его по шее и нахмурилась. Что же делает здесь этот человек? Безусловно, нет причин для такой конспирации. Ведь у графини нет мужа, значит, им не о чем беспокоиться, нечего бояться.

Он просто играет в какую-то игру, решила она сердито. В глубине дома зажглась свеча. Затем погасла.

Честити очень захотелось забрать своего коня, но тогда он догадается, что она выследила его. Честити инстинктивно чувствовала, что здесь что-то не то.

Ты просто дура! — внушала она себе. — Ты просто не хочешь поверить, что Алекс лежит сейчас в объятьях графини. Ну конечно же, это так! Разве он не провел в ее обществе большую часть дня? Наверняка, они еще тогда обо всем договорились.

Не желая больше портить себе настроение, Честити отправилась домой на кобылке сестры, тихонько напевая какую-то мелодию, стараясь не думать об Алексе и о графине.

Честити была уверена, что не сомкнет глаз всю ночь. Но ее усталость оказалась так велика, что она, вопреки ожиданиям, заснула очень крепко. Всю ночь ее мучили тревожные сны: то ей казалось, что она ищет Алекса, то убегает от него.

Она проснулась, когда не пробило еще и девяти часов, и почувствовала себя разбитой. Честити оделась и вышла из дома. Стараясь избежать встречи с Алексом, она шла очень осторожно, оглядываясь по сторонам и прячась за кустарник. Дойдя до беседки, она проскользнула внутрь и опустилась на скамью. Через несколько минут она задремала.

Честити проснулась от внезапного испуга, открыла глаза, с трудом привыкая к яркому солнечному свету. Она выпрямилась и в ту же минуту почувствовала, что кто-то крепко держит ее руку.

— Моя дорогая Честити, что за очаровательная картина видеть вас столь сладко спящей.

— Сэр Чарльз! — воскликнула она, стараясь высвободить свою руку. — Вы испугали меня!

— Я прошу прощения, но когда я увидел вас здесь, я не захотел оставлять вас одну и без защиты…

Высокий Чарльз с голубыми глазами и белокурыми волосами, он казался Честити отвратительным. Она встала.

— Но, дорогая девочка, вы, конечно, должны предложить мне какую-нибудь награду за мою бдительность, — лукаво произнес он, вновь взяв ее руку.

Честити изменилась в лице. Ее сестры отвергли бы такое предложение с хихиканьем и озорным блеском в глазах. Но Честити было противно прибегать к такой тактике.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — ответила она, опасаясь, что понимает слишком хорошо.

Теперь он стоял к ней вплотную. Примерно такого же роста, как и Алекс, и смотрел на нее с вожделением. Его руки тяжело легли на плечи Честити.

— Но вы, без сомнения, кое о чем подумали, Честити. Для начала подойдет и поцелуй, — прошептал он нежно.

Честити вызывающе вскинула голову и резко выпалила:

— Почему бы вам не поискать леди Костейн. Уверена, она с удовольствием примет ваше предложение. Я лично считаю его оскорбительным.

— В это трудно поверить, дорогуша. Думаю, вы не станете возражать против маленького развлечения с человеком опытным. В конце концов, я ведь знаю, что вы были очень щедры с Винчестером!

Честити выскочила из беседки и побежала к дом. Ужас гнал ее все быстрее и быстрее.

— Честити! — чей-то голос раздался ей вслед, но она продолжала бежать, ничего не видя вокруг. Алекс с удивлением смотрел на ее сумасшедший бег.

— Пугливая пичужка, — раздался рядом голос его приятеля.

Алекс повернулся и уставился на него. В его глазах горела ярость. Чарли отступил назад, готовый защищаться в случае нападения.

— Чарли, уезжай.

— Алекс, старина… — начал он, пытаясь рассмеяться.

— Сегодня же, сию минуту.

— Любовь обязывает, старина, но… — сэр Чарльз усмехнулся.

Голос Алекса стал ледяным.

— Я говорю тебе, уезжай по-хорошему, если у тебя осталась хоть капля порядочности, но ты, очевидно. потерял и эту каплю, которой когда-то обладал. И если я узнаю, что ты пачкаешь имя Честити и в Лондоне, я найду и убью тебя, будь ты проклят!

Сэр Чарльз попытался еще раз обратить все в шутку и рассмеялся:

— Ты ведешь себя так, будто ты ее муж.

Глаза Алекса сузились. Он резко повернулся и пошел вслед за Честити.

Он увидел, как она взбегает по ступенькам террасы. Ее мать стояла наверху, подбоченившись, весь ее вид выражал недовольство. «Неужели мучения Честити еще не закончились,» — подумал Алекс.

* * *

— Честити! Что мне с тобой делать! Почему ты носишься, как сорванец? О чем ты думаешь?

— Прости, мама, — произнесла она машинально. Я… я играла с собакой.

Услышав хихиканье, Честити посмотрела на столик, за которым сидели ее сестры и занимались вышиванием.

— Садись с сестрами и постарайся вести себя, как леди.

— Да, мама, — пролепетала Честити и присоединилась к ним.

Сестры перестали хихикать и принялись весело болтать. Честити не двигалась, все ее чувства как будто онемели.

— Лорд Рэйвенвуд сказал мне, что мои глаза голубые, как летнее небо, — говорила Синсирити.

— Очень мило. Но ты никогда не угадаешь, что сказал мне Рубин, — наклонившись вперед и понизив голос, произнесла Транквилити. — Он сказал мне, что собирается говорить с моим отцом в конце следующего сезона. — Она с торжествующим видом откинулась на спинку стула.