Как убить золотого соловья - Войтек Стеклач

– Бичовский, – сказал я.

– Вы уже встали или я вас опять вытащил из постели?

Сегодня я уже не гадал, кто это звонит.

– У меня для вас интересные новости, – сказал капитан. – Думаю, они вас обрадуют.

– У меня тоже найдется для вас кое-что интересное, – отозвался я, – когда мне подъехать?

– Гора не всегда сама идет к Магомету, бывает, что Магомет идет к горе. Буду у вас через пять минут. Звоню из дома.

– Этой горе пора бы свалиться с моих плеч! – пошутил я.

– Неплохо, – засмеялся Грешный, – с вами не соскучишься. Покуда я добираюсь, заготовьте анекдот посмешнее.

Ровно через пять минут он позвонил в дверь. Я между тем успел только застелить диван и убрать остатки завтрака.

– А у вас тут мило, – огляделся капитан. – Разуться?

– Не обязательно.

Я поставил на газ чайник.

– Кто начнет – я или вы?

– Вы, – сказал капитан и удобно уселся в кресле, – мне больше нравится слушать.

Я пересказал свой вчерашний разговор с Богоушем Колдой. О Бонди и о Зузаниных словах насчет ее страха передо мной. Почти все выложил капитану, умолчав только о Зузанином заграничном контракте. Один подозреваемый лучше, чем два, а кроме того… Они сами наверняка дознаются.

– Так-так, – покивал головой капитан, когда я кончил. – Кстати, вода, должно быть, давно кипит.

Я побежал в кухню. Вернувшись с чаем и кофе, обнаружил, что капитан раскрыл на коленях блокнот и что-то быстро пишет.

– Ну-с, – сказал Грешный, захлопывая блокнот, – все это очень интересно, пан Бичовский. У меня тоже есть Для вас интересная новость… или даже две, – капитан сгладил улыбкой свою запинку. – Сперва о том, что касается вас.

Я отпил кофе, поглядывая, не дрожит ли рука, в которой держу чашку. Нет, не дрожит.

– Оказывается, есть свидетели того, как в субботу вы вернулись сюда, а потом ушли из дому.

Я недоверчиво наморщил лоб.

– Без четверти семь вас видели в кафе напротив, – капитан махнул рукой в направлении окна, – видели, как вы ели бутерброды, запивая пивом. У вас была с собой скрипка, а потом вы пошли к себе.

– Да? – улыбнулся я. – Вот видите, а я-то думал, что не встретил никого из знакомых.

– Это девушка из кафе, – пояснил капитан, – она запомнила вас из-за скрипки, говорит, время от времени вы забегаете туда поесть.

– Верно.

– Ну вот, а другой свидетель – инженер Визнер. Он встретил вас перед домом ближе к девяти: вы все с той же скрипкой мрачно шагали к остановке.

– Кто такой инженер Визнер?

– Ваш сосед.

– Сосед?

– Сосед, живет под вами, – капитан ткнул пальцем вниз.

– Но я его не знаю.

– Зато он вас знает, – сказал капитан. – Этот человек говорит, что они как-то жаловались на вас в домоуправление, когда вы тут устроили шумную вечеринку.

– Но это было больше года назад, и кляузничала тогда какая-то баба, – я вспомнил, как ходил в домоуправление извиняться и клялся, что больше это не повторится – иначе меня могли и выселить.

– Пани Визнерова, – сказал капитан, – и есть эта баба, как вы выражаетесь. Короче, она и ее муж вас знают.

– Здорово! – На радостях я закурил. – Значит, вы меня больше не подозреваете?

Капитан усмехнулся.

– Послушайте, молодой человек, в тех временных границах, которые мы обозначили, вы бы без труда успели убить, но то, что вы нам в субботу не говорили явной неправды, уже говорит в вашу пользу. Мне это приятно и…

Я не выдержал и перебил капитана. Меня покоробили его слова, что, мол, я не говорил явной неправды. Да я не сказал ничего, кроме правды!

– Вот как, вам приятно… что-то не очень верится. Все было так просто…

– Мы ищем убийцу, – оборвал капитан сухо. – К сожалению, ни на ком не написано, убивал он или не убивал… У вас есть еще претензии?

– Да нет же, – осекся я, – только… вам, наверное, трудно понять, как это неприятно, когда невинный почти не может защитить себя.

– Ну, уж не так вы и беззащитны, – возразил капитан. – Кто-кто, а вы, несомненно, все эти дни не сидели у себя дома, раздавленный горем, скорее наоборот. Я не прав?

Конечно, Грешный был прав.

– А теперь другая новость, которую мне хочется вам сообщить, – сказал капитан и взглянул на часы. – У нас не так много времени. То, что вы рассказали мне о Бонди, очень интересно. Так вот, в порядке взаимности… Вы часто бываете в «Б-клубе»?

– Да бываю иногда.

– Когда вам доведется побывать там снова и вы вдруг повстречаете пана Добеша, спросите его о двух вещах: во-первых, о дне его свадьбы, а во-вторых, о том, как было дело с заграничным контрактом Зузаны Черной.

– Так вы знаете о контракте?

– Естественно, – сказал капитан.

– А Добеш собрался жениться?

– У вас такое лицо, будто вы не допускаете такой возможности.

– Этот бойскаут? – Я передернул плечами. – И кто же его избранница?

– Вот и выясните, – поддел капитан, – раз уж играете в частного детектива. И подробности контракта тоже. Вам ведь о нем пока мало что известно, не так ли?

– Так. Жаль, товарищ капитан, что вы были со мной столь деликатны. Жаль, например, что не сказали мне, какое алиби у Колды.

– Я стараюсь, – капитан был воплощенная любезность, – да и мы все стараемся быть деликатными по отношению к клиентам.

– Ну что ж, – я задумался, – раз так – спасибо. Попытаюсь выяснить все это.

– И при случае, – произнес Грешный, вставая, – почитайте старые номера «Подружки». Статьи о Черной… Подвезти вас в город? – Как и все жители окраин, капитан называл центр городом.

Я наморщил лоб:

– Вообще-то неплохо бы… мне куда-то надо было…

– И куда же? – спросил капитан.

В первое мгновение у меня совершенно вылетело из головы, куда мне было надо, и капитан забавлялся при виде моей растерянности.

– У вас, наверное, свидание?

И тут я наконец вспомнил. Ну конечно, свидание.

25

На набережной я попросил остановиться.

– Отсюда пешком можно.

– Кстати, – со смешком сказал капитан, – кое о чем мы все-таки забыли.

– О чем?

– Об анекдоте, который вы обещали. – Капитан кивнул на прощание и уехал.

Я не спеша шагал по набережной. Здесь, как и по всей Праге, реставрировались фасады. Вот угол Душной улицы, где лежала в больнице мама… Старая Прага рождала у меня самые разные ассоциации…

– …Вы встречаетесь со своей бывшей женой, жили с Черной, а сейчас снова летите на свидание. Быстро же вы пришли в себя, пан Бичовский.

Капитан не скрывал насмешки.

– Не забывайте, что с Черной мы расстались полгода назад, – возразил я.

– Это, конечно, ваше дело, – улыбнулся капитан, – но интересно, с кем у вас сейчас свидание, не с вашим ли Ватсоном?

– Вы о моей жене?

Капитан кивнул.

– Нет, – замотал я головой, – а что касается Геды и Ватсона… так Ватсон – это скорее я.

– Не прибедняйтесь!

Кто повторял мне это до бесконечности? Конечно, Зузана. Пока я это хорошо помню, но буду ли помнить через десять-пятнадцать лет?

Молодая мать склонилась над коляской:

– Станешь плохо себя вести – отдам тебя вон тому дяде!

А действительно, что это я прибедняюсь? В худшем случае еще сгожусь как пугало для маленьких детей. И я кисло улыбнулся молодой мамаше.

Мне всегда не по себе, когда доводится проходить мимо юридического факультета. Вполне понятное ощущение. Может быть, если бы мама не умерла, я бы доучился. Чтобы не огорчать ее. Хотя юриспруденция меня ничуть не занимала. К философскому факультету я подошел с двадцатиминутным опозданием. Мне было совершенно безразлично, ждет меня навязчивое веснушчатое создание или нет. Оно ждало.

– Привет, – сказал я.

– Целую ручки, – ответила она.

Мы помолчали.

– Вот, – сказал я.

– Джентльмены обычно извиняются, если опаздывают на свидание, – изысканно попеняла мне Яна.

– Разве? – удивился я. – А леди не извиняются?

– Есть такие, которые не опаздывают.

– Ну, значит, мне всю жизнь не везло… Знавал только таких… – тут я запнулся. К примеру, Зузанка. Что объяснишь этой девочке?…

– Интересно, куда ты меня поведешь? – любопытствовала Яна.

Кажется, она обманулась в своих ожиданиях; когда я молча завернул в кондитерскую, у нее вытянулось лицо.

– Ты что?

– Почему сюда?

– Потому что я на десять лет старше, и у меня с этой кондитерской связаны кое-какие воспоминания, – сообщил я загадочно. Она больше не протестовала.

Отыскать свободный столик оказалось не так-то просто. Кондитерская была невелика, и к полудню ее всегда заполняли старушки. Вот и на этот раз…

У каждого столика стояли четыре стула. В конце концов мы подсели к бабуле, читающей с помощью лорнета «Сельскохозяйственную газету». Перед бабулей была пустая тарелочка и недопитая чашка кофе.

– Эта вроде бы скоро отвалит, – шепнула мне Яна.

В свои девятнадцать она еще могла не знать, что старушка, погруженная в проблемы сельского хозяйства, способна отвалить часа через два.