Полководцы X-XVI вв. - В. Каргалов

По скупым летописным сведениям академик Б. А. Рыбаков попытался восстановить маршрут полярного похода Александра Невского в 1256 году: из Новгорода – до Копорья, от Копорья по льду Финского залива на лыжах в Финляндию, по финским лесам и замерзшим озерам, через «горы непроходимые» – в «Поморие», на побережье Ботнического залива в районе Улеаборга. На обратном пути войско прошло земли еми в южной Финляндии. Б. А. Рыбаков делает и еще одно не лишенное оснований предположение: русские «вои» перешли во время этого похода полярный круг и достигли берегов Баренцева моря.

В конце зимы Александр Невский и его воины благополучно возвратились в Новгород.

Значение этого похода огромно. От оборонительной тактики в войнах со шведскими крестоносцами Александр Невский перешел к активной, наступательной, нанеся неожиданный удар по землям, которые шведские феодалы тоже считали своими. Шведское правительство отказалось своих планов завоевания Карелии. Призыв римского папы подняться на крестовый поход против карел не был реализован. Кроме того, шведские нападения на русские рубежи прекратились более чем на четверть века.

Полярный поход Александра Невского (1256)

Но оставалась постоянная угроза – со стороны Ордена. Великий князь Александр Невский проявил дипломатическую мудрость, постаравшись улучшить отношения с великим литовским князем Миндовгом. Немецкий орден был для Литвы и Руси общим врагом. Миндовг уже воевал с немцами и воевал успешно. 13 июля 1260 года на реке Дурбе большое войско крестоносцев, в которое входили ливонские рыцари магистра Бургарда фон Горнгузена тевтоны с орденским маршалом Генрихом Ботелем, ревельский отряд датского герцога Карла и войска местных комкуров, было наголову разгромлено литовцами. Погибли все предводители орденского войска, сто пятьдесят знатных рыцарей, множество кнехтов. Но война еще не закончилась, и Миндовг прислал посольство к Александру Невскому. Союзный договор был заключен. Теперь крестоносцам противостояли объединенные силы Руси и Литвы. Русские должны были пойти походом на Дерпт (Юрьев), литовцы – на Венден. Но сам Александр Невский в этом походе уже не участвовал, он послал своего старшего сына Дмитрия, и «все полки с ними, и ближних своих домочадцев». Выступили суздальские и переяславские полки Дмитрия, новгородское ополчение, тверской полк князя Ярослава, витебский полк князя Константина, зятя Александра Невского, полоцкий полк литовского князя Товтивила и пятьсот всадников его личной дружины. Дерпт был самой сильной крепостью на ливонско-русской границе, он имел три стены и многочисленный гарнизон; летописец назвал его «град тверд». Однако русские полки взяли его «единым приступом», «людей многих града того одних побиша, а других изомаша живыми». Немцы срочно запросили мира…

Благодаря внушительным военным победам над рыцарями-крестоносцами Александр Ярославович Невский добился главного: остановил широкую крестоносную агрессию на западные рубежи Руси. Подписанное с немцами «Докончание» урегулировало торговые отношения. Это «Докончание» оказалось очень долговечным. Спустя полтора столетия новгородцы еще заключали с магистром Ордена «мир по старине, како был при великом князе Александре Ярославиче».

Русский народ по достоинству оценил заслуги Александра Невского, его самоотверженную борьбу за родную землю и военное искусство. В годы Великой Отечественной войны был учрежден орден Александра Невского, которым награждались генералы и офицеры Советской Армии за личную отвагу, мужество и храбрость, умелое командование.

Глава пятая Довмонт Псковский

Непроходимыми лесами покрыта Псковская земля. Между лесными дебрями – болота на сотни верст, только кое-где прорезанные насыпями-гатями. Мало дорог в Псковской земле, а в весеннюю распутицу или в дождливую осень и они становятся непроезжими. Издавна путями жизни и торговли стали реки, к ним тянулись городки, села и деревни. Самая широкая и полноводная река, названная Великой, впадает с юга в Псковское озеро. На этой реке и стоит Псков.

Псковский каменный кремль-детинец возвели на высоком холме при впадении в Великую речки Псковы и назвали Кромом. С трех сторон защищали Кром обрывистые речные берега, а с четвертой – высокая каменная стена, которая тоже имела свое имя – Перша. Выше нее поднимался только белокаменный Троицкий собор, стоявший в центре детинца. Он был виден и из Завеличья, и из Запсковья, от Спасского монастыря, что при устье речки Мирожи.

…В один из летних дней 1266 года к Пскову медленно подползал обоз, сопровождаемый конными псковскими ратниками. Рядом с телегами шли воины в коротких литовских кафтанах, без оружия. Их было сотни три. Литовцы не походили на пленников, хотя и были безоружны. Литовское оружие – панцири, шлемы, боевые топоры, копья, тяжелые прямые мечи – было свалено на телеги. С предводителем литовского воинства, рослым молодым всадником в круглом литовском шлеме, с золотой цепью на груди, знаком высокого княжеского достоинства, ехали рядом псковские бояре, почтительно приотстав на полкорпуса коня.

Всадники выехали на холмистую гряду, спускавшуюся к речке Усохе. Отсюда был виден весь Псков: каменная громада Перши, деревянные стены Предгородья, а перед ними – дворы смердов и ремесленников, разбросанные по зеленой равнине, изрезанной ручьями и оврагами.

Деревянные ворота Предгородья были, по дневному времени, распахнуты настежь, и всадники въехали в длинную узкую улицу, которая вела через посад к детинцу. Тянулись по обеим сторонам улицы бревенчатые избы ремесленников, приземистые купеческие домины с подклетями для товаров, боярские хоромы с высокими кровлями и затейливо изукрашенными крылечками – Псков был богатым городом. А над всем этим, вознесясь под самые облака, тяжкой глыбой нависала стена Перши. Казалось, деревянные постройки посада склонились перед каменным величием детинца, навсегда признав его верховодство.

Псковичи, стоявшие вдоль бревенчатой мостовой, смотрели дружелюбно, но без любопытства. Трудно было удивить торговый Псков заморскими гостями! К тому же, как сразу отметили опытные купеческие глаза, на этот раз литовцы приехали без товаров. А если так, то торговым людям они без интереса.

Не догадывались псковичи, что в их город приехал человек, с именем которого будет связан немалый период бурной истории Пскова – литовский князь Довмонт.

Кровавые события привели литовского князя в пограничный русский город. Совсем недавно Довмонт, князь Нальшенайский, был при дворе великого князя Миндовга, гордился своим родством с ним: они были женаты на родных сестрах. И вдруг – смерть жены Миндовга и ее странное завещание ему: жениться на ее сестре, уже ставшей женой Довмонта. Смирился Нальшенайский князь, но затаил обиду. Жмудский князь Тренята, племянник Миндовга, составил заговор против своего дяди и вовлек в него Довмонта. Воспользовавшись тем, что Миндовг послал свое войско за Днепр, они схватили и убили великого князя. Тренята возложил на свою голову золотую корону литовского великого князя, но удержать власть не сумел. Бывшие дружинники Миндовга ушли в Пинск, где княжил его младший сын Вой шелк, и начали войну. Тренята был убит, а конное войско Воишелка обрушилось на Нальшенайскую землю, наследственное владение Довмонта. Довмонт лишился всего: городов, войска, княжеского венца. Только триста воинов привел он в Псков, спасаясь от неминуемой гибели.

Почему Довмонт приехал в Псков – понятно. Но зачем понадобился литовский выходец всемогущим псковские боярам, которые заправляли городскими делами?

Псков переживал тревожные времена. Умер великий князь Александр Невский, твердой рукой оберегавший северо-западные рубежи Руси. Новый великий князь Ярослав Ярославович не имел ни силы, ни полководческих талантов, отличавших его старшего брата. Да и не до Пскова было новому правителю. Власть его еще не утвердилась, много хлопот доставляли непокорные новгородские вечники, никак не желавшие признать его господином. В Пскове великий князь посадил наместником своего сына, княжича Святослава, который больше думал не об обороне рубежей, а о том, как упрочить власть великого князя над городом – такой была воля отца. А Пскову нужен был князь-ратоборец, способный защитить город и от Литвы, и от Ордена, к тому же не связанный никакими обязательствами по отношению к великому князю, а потому – послушный воле настоящих хозяев города: посадника, тысяцкого, бояр, духовенства. Выбор «господы» пал на князя Довмонта. Он был известным военачальником, ничто не связывало его больше с Литвой. Князь-изгой! И в Псковской земле Довмонт не был чужаком. Многие литовские князья происходили из славян, их родным языком был русский, да и само Великое княжество Литовское историки не без оснований называли «Литовско-Русским государством».