Нежная буря - Джайлс Блант

— Мне позвонили из ПДПО, сообщили, что мой коттедж обокрали. В этих местах была целая серия краж.

— Но в доме, мне кажется, все в идеальном порядке.

— Они взломали лодочный сарай. Взяли сдвоенный лодочный мотор «Мерк-95».

— А где вы были вчера вечером?

— Вчера вечером? Я все время был здесь. А в чем дело?

— Все время? Чем вы занимались?

— Красил стены в спальне. Я подумал: раз уж я все равно здесь, так не буду терять время. Это заняло почти весь вечер. Потом посмотрел окончание хоккейного матча. А что, это имеет какое-то отношение к вашему расследованию?

— Кто выиграл? — поинтересовалась Делорм.

Капрал явно больше привык задавать вопросы, чем отвечать на них. Вопрос, казалось, поразил его. Он приоткрыл рот, снова закрыл, посмотрел в сторону.

— Матч, — напомнила Делорм. — Вы сказали, что смотрели хоккей.

— Победил «Детройт». Пять — четыре.

Верно, отметила про себя Делорм. Но алиби такого типа виновные придумывают себе постоянно.

— А вы точно не заезжали к Уинтер Кейтс?

— Заезжал к Уинтер? Нет, честно говоря, я у нее не был. Но мы виделись до этого, днем.

— Да, я знаю. И у вас произошла ссора.

— У нас произошел разговор. Послушайте, детектив, вы сейчас вторгаетесь в мою личную жизнь. Откуда вы вообще узнали, что я знаком с Уинтер? К чему вы клоните?

— По меньшей мере один свидетель утверждает, что вы с ней разговаривали на повышенных тонах. Сердито и раздраженно. Будете отрицать?

— Уинтер разозлилась на меня за то, что я пришел к ней на работу.

— Но вы были вынуждены, верно? Она не оставила вам выбора. Она не отвечала на ваши звонки.

Сдерживаемый гнев на лице Симмонса сменился страхом.

— Что-то случилось с Уинтер? Какое-то происшествие?

— Это вы мне должны сказать, мистер Симмонс.

— Я понятия не имею, о чем вы. Скажите только: у Уинтер все в порядке?

— Уинтер Кейтс никто не видел со вчерашнего вечера. Ни коллеги по больнице, ни пациенты, ни родители.

— Она же врач. Ее могли срочно куда-то вызвать.

— И что же это мог быть за срочный вызов? Ее машина на месте.

Услышав это, Симмонс, как ей показалось, вздрогнул.

— «Говорю так, словно что-то выпрашиваю», — процитировала Делорм по памяти. — «Ты обращаешься со мной хуже, чем с незнакомым человеком». Очень выразительно сказано, вам не кажется?

Симмонс покраснел — и, как почувствовала Делорм, не от смущения.

— Вы намекаете, что я мог причинить Уинтер зло?

— А где она, капрал Симмонс? Я готова предположить, что вы вполне могли опять явиться к ней без приглашения. Похоже, у вас есть такая привычка. Она не отвечала на ваши звонки, вышвырнула вас из своего кабинета, и вот вы решили сделать так, чтобы она вас наконец выслушала. Она считала, что между вами все кончено, но вы не могли с этим примириться.

— Да кто вы такая? — возмутился Симмонс. — Вы ничего обо мне не знаете.

— Где она, мистер Симмонс?

Он был совсем низенький и, наверное, едва-едва прошел в Конную полицию по ростовым стандартам, но сейчас он ухватился за край дубового стола и сделал резкое движение, от которого тот мгновенно перевернулся. В воздух взметнулись деревянные ножки в виде львиных лап.

— Полегче, — попросила Делорм, стараясь не показывать своего ошеломления. — Просто ответьте на мой вопрос.

— Кто вы такая? — повторил Симмонс. — Паршивая недоучка из лягушатников. Вы ведь именно так получили эту работу? Старая добрая квота на двуязычных сотрудников? Скажите-ка, как вам удалось сдать в Эйлмере основы рукопашного боя?

— Мы говорим не обо мне, мистер Симмонс. Пропала ваша девушка. Ваша бывшая девушка. И у вас нет алиби.

По правде говоря, рукопашный бой Делорм пришлось пересдавать, и все равно она еле-еле набрала нужные баллы. После этого она много часов занималась с персональным тренером, но, конечно, она все равно не решилась бы вступать в схватку с разъяренным лошадником. Может быть, достать пистолет? Интересно, притворяется он или действительно обезумел от бешенства?

— Капрал Симмонс, — произнесла она, — мне достаточно услышать от вас простое «да» или «нет». Вам известно, где в данный момент находится Уинтер Кейтс?

Симмонс шагнул к ней.

— Просто ответьте на вопрос. Прекратите разыгрывать свирепого мачо.

— Возможно, я человек излишне эмоциональный, — проговорил Симмонс, на сей раз — очень тихо. — Человек, подверженный сильным страстям.

— Возможно, человек, склонный к насилию, — подсказала Делорм. — К убийствам.

Симмонс какое-то время смотрел на нее, потом покачал головой.

— Вы ничего обо мне не знаете, — повторил он. — И, откровенно говоря, мне очень неприятно, что вы не придерживаетесь презумпции невиновности по отношению к своему коллеге.

Он подошел к двери и открыл ее.

— Я понятия не имею, где сейчас может быть Уинтер. Возможно, вам не понравится мой ответ, детектив, но такова правда. Если она действительно пропала, тогда я буду беспокоиться о ней гораздо больше, чем вы. А если у вас есть еще какие-то вопросы, тогда вам придется подождать, пока я не вызову адвоката.

— Капрал, у нас есть сообщения, которые вы оставляли на автоответчике Уинтер, плюс неразделенная любовь плюс ваш взрывной темперамент и ваше ничем не подтвержденное алиби. Если доктор Кейтс не найдется в самое ближайшее время, вам, конечно, понадобится адвокат.

Симмонс открыл дверь пошире.

Делорм кивнула на перевернутый стол.

— Вас ждет много приятных минут, когда вы станете приводить его в порядок.

Уже сидя в машине, она подумала: да, Мелисса Гейл права. Этот парень — актер. «О-о, я такой крутой. Сильные стр-расти». Господи помилуй.

Выезжая на шоссе (мимо проносилась мутно-зеленая стена леса, пелена дождя туманила холмы), она вдруг усомнилась в первоначальных выводах. А что, если у Симмонса действительно случаются припадки ярости? Что это означает? В любом случае — если он притворялся, то, значит, в чем-то виновен, но скрывает это. Если же не притворялся, то, значит, он вполне способен на… Она все-таки надеялась, что речь здесь не идет об убийстве.

12

Делорм рассказала Кардиналу о пропавшем докторе на следующее утро. Они сидели в отделе, пили кофе из «Тима Хортона».

— Она не могла уйти далеко, — заметил Кардинал. — Я видел ее в этот понедельник.

— Ты знаешь Уинтер Кейтс? — удивилась Делорм. — Жаль, что ты мне об этом не сказал вчера.

— Ты не спрашивала, — ответил Кардинал. — Надеюсь, у нее все в порядке.

— Похоже, это не очень-то приятная история. Она уже тридцать шесть часов как пропала, а ее машина на месте, около ее дома.

Кардинал вспомнил эту молодую женщину, ее энергичность, то, как она вела себя с его отцом — строго, но дружелюбно. Он снова увидел перед собой темные глаза, непокорные волосы.

— В понедельник я увидел ее впервые, — сказал он. — Привел отца к ней на прием. К ней в кабинет заходил какой-то молодой парень, блондин. Кажется, они с ней о чем-то спорили.

— Крейг Симмонс. Я с ним уже говорила. Это ее бывший. К тому же лошадник.

Кардинал щелкнул пальцами:

— Так вот где я его видел. Он работает у Масгрейва, верно? И что он тебе наплел?

— Пока могу только сказать, что если Кейтс в ближайшее время не появится, мне придется побеседовать с капралом Симмонсом еще раз. Совершенно бешеный тип. И никакого алиби.

Делорм поставила чашку, подошла к двери кабинета Шуинара и постучала.

У Кардинала зазвонил телефон. Он взял трубку, и раздавшийся в ней голос мгновенно изгнал все мысли о пропавшем докторе.

Мало кто может определенно назвать самый дурной поступок в своей жизни, Кардинал же мог даже точно указать дату и время, когда его совершил. Это было тринадцать лет назад, в последний год его службы в Торонтском отделе по борьбе с наркотиками. Они тогда проводили облаву в доме одного из трех самых крупных наркоторговцев провинции Онтарио — свирепого хряка по имени Рик Бушар. Пока коллеги Кардинала занимались самим Бушаром и его подручными — в том числе злобным троллем Кики Б., — Кардинал обнаружил в спальне, в стенном шкафу, спортивную сумку, набитую деньгами. И, к своему вечному стыду, он вышел из комнаты, взяв из этой сумки двести тысяч. Остальные пятьсот тысяч фигурировали на суде в качестве вещественного доказательства и вместе с найденными наркотиками убедили всех в виновности подозреваемых.

Сейчас ему как раз и звонил Кики Б.

— Надеюсь, ты получил открыточку от Рика. Не хочу, чтобы ты думал, будто мы про тебя позабыли.

— Кики, я еще раз повторяю: если ты или кто-то из твоих дружков еще когда-нибудь появится возле моего дома, ты будешь об этом жалеть всю оставшуюся жизнь. Понятно?

— Двенадцать лет, Кардинал. Это тебе понятно? Бушар двенадцать лет сидит в Кингстоне. Еще полгода — и он выйдет. Он хочет получить свои денежки обратно. Ему приятно думать, что ты просто сидел на них, как наседка, чтобы потом ему вернуть.