За что ты меня так любишь? - Эмми Мира

Мне действительно нужно было собирать вещи, но только не для поездки с семьей.

Я нашел свою дорожную сумку, бросил ее на кровать и полез в шкаф. Я еду на четыре дня, а значит, достаточно взять четыре футболки, столько же пар трусов, а ещё носки и…

Тут в мою дверь постучали. Этот стук я всегда узнаю…

— Привет.

Я молча повернулся к ней. Аврора стояла на одной ноге, держась за дверь.

— Могу войти?

Я коротко кивнул и отвернулся к шкафу, нырнув в него с головой.

— Почему ты себя так со мной ведешь? — осмелела Аврора.

— Как?

— Так, будто мы вернулись на год назад.

Я пожал плечами, все ещё стоя спиной к ней. Мне нужно было время, чтобы снова надеть маску равнодушия.

— Ты так много вещей собираешь на два дня?

Я обернулся и посмотрел на кровать. Не контролируя себя, я, оказывается, кидал на нее все подряд.

— Я лечу в отпуск, — признался я.

— В отпуск? Какой отпуск? — удивлено спросила Аврора. Она уже приноровилась и могла спокойно стоять на одной ноге, не вися на двери. Она осторожно продвинулась вперед и села на мою кровать.

— Ну, когда много работаешь, можно сделать перерыв и несколько дней не работать. Это называется отпуск, — сострил я, подходя к куче вещей на кровати. Я начал складывать что-то в сумку, а что-то убрал обратно в шкаф.

— Не ёрничай. Я знаю, что это.

— А зачем спрашиваешь?

— Куда ты летишь? — ответила вопросом на вопрос Аврора. — Вряд ли на море, когда оно тут у тебя под боком.

— Нет, я лечу в другой город. Ничего особенного, просто хочу погулять, освежить голову, отвлечься от работы и… других проблем.

Аврора не сводила с меня глаз. Вот, что я любил в ней — ее пристальный взгляд.

— А с работой все в порядке?

— Да, все отлично, — сдержанно ответил я.

— Я за тебя рада.

Прозвучало довольно искренне. Я повернулся снова к ней и улыбнулся.

Она разглаживала пальцами складку на футболке, которая лежала рядом с ней. Казалось, она хочет что-то сказать, но не решается. И тут она все же задала вопрос:

— Один летишь в отпуск или кто-то составит тебе компанию?

Внутри меня все ликовало. Да, она все продолжает меня ревновать, хотя я так нахамил ей за столом. Но выдать себя сейчас значило проиграть. И я просто покачал головой.

— Нет, я планировал полететь один.

Она отвернулась, но я успел заметить улыбку на ее лице.

— Я бы тебе предложил полететь со мной, но твоя нога… — я состроил гримасу, будто мне очень жаль. На самом деле, я бы может и хотел, чтобы она полетела со мной. — Ты бы полетела?

Черт. Поторопился. Ну, да ладно!

— Куда?

— Да какая разница?

Я подошел к ней и сел рядом, убирая из-под себя вещи.

— Полетела бы, если не нога? — повторил я вопрос, выжидающе глядя на нее. Она тоже смотрела мне в глаза.

— Как ты себе это представляешь? Реакция моей мамы… Вопрос от твоего папы.

— Да забудь ты о других! Я спрашиваю сейчас только о тебе. Ты бы хотела полететь со мной?

Мой взгляд спустился к ее губам. Она снова их кусает, значит, нервничает. Я видел свежие маленькие ранки на нижней губе.

— Да.

Я будто увидел, как это короткое слово вылетает из ее губ. Конечно, она бы полетела со мной, не будь этой чертовой травмы.

— Полетели? — предложил я, протягивая ей руку в знак приглашения. Она долго смотрела на мою раскрытую ладонь, а потом положила свою сверху.

— Нет. Моя нога…

— Я тебя на руках донесу до самолета, а потом до машины, которая нас встретит.

Я вообще не планировал ее никуда звать. Да я и сам билеты купил пару часов назад. Но ее близость затуманивает мозг. Я уже и забыл, что вообще-то решил закрыть эту главу своей жизни и перейти к новой, где нет места для нее.

— Я не могу, — сглотнула она.

Я придвинулся к ней так, что наши бедра соприкасались. Я потянулся и погладил ее щеку, а потом запустил пальцы в волосы и положил ладонь на затылок. Мне не пришлось ничего говорить, она сама приблизилась.

Наши губы наконец-то встретились. Как я ждал этого! Почти год я не целовал ее, не обнимал так, как хотел на самом деле.

Сначала я провел языком по нижней губе, чувствуя металлический вкус. Затем я слегка надавил ей на подбородок и раскрыл рот. Мой язык молниеносно вошел, исследуя каждый уголок ее рта. Затем он начал дразнить и слегка прикасаться ее языка.

Я одной рукой скинул все вещи, которые могли нам мешать, на пол, а вторую руку продолжал держать на ее затылке. Я осторожно наклонился, заставляя ее лечь на кровать.

Я, не переставая ее целовать, стал гладить ее по бедру, водя то вверх, то вниз. На животе моя рука застыла, давая разуму возможность остановиться. Но мои мозги уже улетели со скоростью света.

Пальцами я провел по животу, забираясь под футболку. Аврора застонала, а я продолжал — моя ладонь уже легла на ее грудь, когда она поддалась вперед и обвила мою шею руками.

Я все это время не отрывался от ее губ. Я взялся за края ее футболки и потянул вверх. Она не сопротивлялась. И тогда я отстранился, чтобы помочь ей ее снять. Я снова припал к ее губам, а пальцы изучали каждый миллиметр ее обнаженного тела.

Я провел пальцами по животу, поднялся вверх и пролез под лифчик.

Аврора стонала, извиваясь подо мной. А я старался ещё больше свести ее с ума.

Я рукой раздвинул ее ноги и лег сверху, убеждаясь, что не наврежу лодыжке. Она тут же обвила меня ногами и поддалась вперед. С одной стороны, я был рад, что она в джинсах, потому что они создавали хоть какой-то барьер между нами. А с другой стороны, как бы я хотел, чтобы она была в юбке или платье — я бы тогда уже залез ей под трусики.

На секунду она отстранилась и посмотрела мне в глаза.

— Что мы делаем? — прошептала она.

Я накрыл ее рот своими губами и снова просунул язык. Лучше, когда она молчит, а это прекрасный способ заткнуть ее.

Но она снова оттолкнула меня, заставляя чуть отстраниться.

— Подожди.

Я все же нехотя слез с нее и упал рядом. Я тяжело дышал из-за возбуждения. Конечно, я не собирался сегодня доводить дело до конца, но мне необходима была разрядка. Правда, кажется,