Дженни ниоткуда: Ночные призраки (СИ) - Ветрова Полина

— Вот как? — перебила Дженни. — Сторонники? У этого надутого надменного лорда?

Любого лорда Вулкана можно назвать надутым и надменным, не ошибешься. Ну, разве что Готвинги с их нечистой кровью исключение.

— Дело же не в том, что Вестокен кому-то по душе, — объяснил Гай. — Просто неприязнь к нему гораздо меньше, чем неприязнь к Истригсам, которые прибрали к рукам важные государственные должности. У них многочисленный клан, знаешь ли, им союзники не нужны, а почетных постов не так уж много. Дай им волю, они захватят все важные должности. Вестокен не боится бросить вызов этой семье, только поэтому его поддерживают все, кто сам боится выступить против клана Истригсов.

— О-о, вот в чем дело! Но продолжай, пожалуйста. Для меня жизнь на Вулкане — сплошная загадка, а ты так хорошо объясняешь. У меня просто глаза раскрылись.

И она уставилась на Гая, как можно шире распахнув веки, чтобы показать, как именно они раскрылись. Гай опустил голову, на его щеках проступили розовые пятна. Это выглядело очень мило.

— Ну, так вот… — пробормотал он, собираясь с мыслями.

Но в этот момент богиня мудрости Терлиозина, его высокая покровительница, наверное, отвлеклась, потому что с мыслями собраться Гаю было не суждено. Его бормотание прервал скрежет и визг чуть дальше по улице, в той стороне, куда они неспешно шагали. Поначалу Дженни не поняла, что там стряслось, заслоняли спины прохожих. На улице было не очень людно по эверонским меркам — то есть десятки мужчин и женщин двигались с разной скоростью в обе стороны, переговариваясь и иногда и переругиваясь — если кого-то ненароком толкнули.

Треск и металлическое лязганье прогремели, как горный обвал, разом заглушив все шумы улицы, прохожие перед Гаем и Дженни шарахнулись в стороны, а решетка, перекрывавшая сток канализации, слетела со своего места и, как живая, заскакала по булыжникам. Она гремела и высекала искры, но глядела Дженни вовсе не на эту железяку.

Из черного зева канализации потоком хлынули ратлеры, они выпрыгивали, взлетая на пару футов над мостовой, сталкивались в воздухе и отчаянно верещали, падали, катились по камням, но тут же вскакивали и мчались прочь от дыры в земле. Они огибали прохожих, норовили проскочить между коленями и не сворачивали, если навстречу попадалась дама. Женщины визжали и подпрыгивали, если серый лохматый ком врывался под их юбки и задевал ноги. Люди пятились, орали, кто-то пинал подземных жителей, но ратлеры с отчаянным писком неслись вдоль улицы. По сравнению с тем, от чего они удирали, самый крепкий удар ботинком под ребра или пронзительный женский визг не имели никакого значения.

Поток беглецов иссяк так же мгновенно, как и возник в канализационном отверстии. Последний ратлер рванулся на поверхность, но его полет оказался недолгим — могучая сила заставила его замереть в тот миг, когда две трети тела уже были над мостовой… несчастный издал душераздирающий визг, которому могли бы позавидовать все женщины, которым ратлеры вскочили под юбки… Ратлер напоследок всплеснул лапами, пытаясь ухватить пустоту над собой. И провалился обратно в темноту. Мгновением позже оттуда, из черного провала, взлетел каскад красных брызг. Отчаянный визг оборвался на высокой ноте, и тогда наступила тишина, в которой стало слышно доносящееся из-под булыжников мостовой глухое низкое рычание.

* * *

Никто больше не кричал. Люди, оказавшиеся поблизости от канализационного отверстия, попятились… а потом, когда из темноты медленно поднялось бесформенное лохматое нечто, рванулись врассыпную — точно так же, как мгновением раньше убегали ратлеры. Дженни была не храбрее прочих, она бы тоже рванула, да еще так, что все бы обзавидовались. Но непривычная одежда подвела, она сразу не смогла взять приличный разгон, а потому оказалась в толпе, кто-то толкнул, чей-то башмак подвернулся под ноги… Гай ухватил ее за локоть, помогая восстановить равновесие… А когда оно было восстановлено, Дженни увидела, что лохматое нечто уже выбралось из люка и пялится на нее злобными багровыми глазками.

И они с Гаем остались одни, толпа уже орала и топала в квартале отсюда. Убегать теперь было как-то не с руки. Потому что для этого пришлось бы повернуться к Крысиному Волку спиной, а уж это было еще страшнее, чем оставаться поблизости от него. Оставалось пятиться, не спуская глаз с чудища. По крайней мере, теперь его удалось разглядеть во всех подробностях. Хотя это вряд ли можно было счесть добрым делом. Лучше бы его не видеть вовсе. Волк был не слишком крупным, просто мохнатое черное существо не больше отборных ратлеров из королевской стражи. Ни оружия, ни доспехов, в отличие от гвардейцев, Волк не имел. И вряд ли в них нуждался. Дженни видела острые когти на перевитых толстыми жилами мохнатых лапах, а когда Волк ощерился — увидела и острые зубы.

Пришельцу из-под земли тоже не хотелось поворачиваться ни к кому спиной, и ему не оставалось ничего другого, кроме как пялиться на Дженни. Она еще успела подумать, что это нечестно — Волку досталось куда более приятное зрелище. Он глухо, горлом, зарычал и сделал шажок вперед. Очень маленький шажок, но Дженни с Гаем, пятясь, двигались не быстрее.

Она дрожащими пальцами вытянула складной нож, но никак не могла достать лезвие. Руки дрожали. Гай выхватил у нее оружие, раскрыл и выставил перед собой. Это не обнадеживало, тем более, что нож он держал неумело, уж это Дженни точно понимала, ведь сколько раз видела, как хватается за нож Морко. Гоблин, даже когда нарезал на кухне булку, выглядел куда профессиональнее.

Волк сделал второй шаг, третий… Дженни машинально оценила пропорции его тела, манеру двигаться. Ничего подобного ей до сих пор не встречалось, даже песчаный дэв казался более привычным и понятным существом. А это было… странно и страшно. Под длинной, но не густой шерстью перекатывались мускулы, Волк чуть покачивался на ходу, казалось, что это странное существо то удлиняется, то укорачивается, когда переносит вес с одной лапы на другую. Он был похож на кого угодно, но только не на ратлера. Те кажутся неуклюжими, разболтанными, вихляют всем телом при ходьбе. Этот плавно перетекал с места на место и видно было, что он нарочно сдерживает себя, чтобы не показать свою настоящую быстроту. Он быстр и не хочет это выдать — точно то самое впечатление, которое Черная Рука произвел на Макса.

Они с Гаем попятились быстрее… и — раз! Между ними и чудищем возникла широченная спина. Дженни даже пришлось вытянуть шею, чтобы не терять из виду Волка. А спина согнулась, принимая боевую стойку. Дженни увидела нож, раза в три более мощный, чем ее собственный. Рукоять сжимал зеленый кулак.

— Морко! Откуда ты здесь?

— Случайно проходил мимо. И надо же, какая удача. Эй, ты! Давай уже, начинай, что ли!

Последнее было обращено к Волку, но тот не спешил нападать. Может, его смущал яркий дневной свет, а может он настолько предпочитал ратлеров в качестве жертвы, что не интересовался никем иным. А на людей решил поглядеть из чистого любопытства. Вот и гоблин — еще один любопытный персонаж. Во всяком случае, хищник остановился, чуть склонил голову и уставился на гоблина. Да, пожалуй, с любопытством. Морко качнул лезвием перед собой, солнечный зайчик скользнул по багровым, словно воспаленным, глазам Волка. Тот отступил, прикрывая когтистой пятерней морду. Нащупал задними лапами край люка и соскользнул туда, во мрак. Одно легкое плавное движение, и его нет. Как черная мохнатая капля, стекающая с мостовой под землю.

— Жаль, — пробурчал гоблин, выпрямляясь и чуть опуская нож. — Такой отличный случай проверить старинные предания. Они слишком часто врут, а тут была редкая возможность самому узнать, правда ли то, что говорят о Саалхе.

Пока он не видел, Дженни отобрала у Гая нож и дрожащими пальцами убрала лезвие. На троих хватит и одного обнаженного клинка, если он в руках Морко. Гоблин не оборачивался, он не спускал глаз с провала в мостовой, однако черный ужас больше не показывался.