Дженни ниоткуда: Ночные призраки (СИ) - Ветрова Полина

Морко наполнил чарки. Дженни, как обычно, досталось совсем чуть-чуть. Она машинально хлебнула, и опомнилась, только когда струйка жара скользнула по горлу. Рука, наливаясь ледяной твердостью, сама собой дернулась к обожженному месту, чтобы остановить жжение, охладить горло… Опомнившись, она заставила себя медленно расстегнуть пуговку, как будто это и было целью движения. Потом осторожно оглянулась: не заметил ли кто, что на пальцах возникла ледяная пыль? Но нет, к счастью, Морко с Квестином были увлечены спором, они гадали, что может означать суета Повелителей Огня вокруг мирного договора и что прозвучит завтра в парламентских прениях. Счастливые люди, могут настолько серьезно рассуждать о ерунде, в то время как у Дженни настоящие проблемы, как сдержать лед и пламя…

Через четверть часа она не выдержала:

— Можете спорить сколько угодно, все равно не угадаете. Для того, чтобы понять замыслы лордов, нужно рассуждать, как они. Но ведь они не люди, и их мысли ходят по совершенно иным дорогам. Сам Трохомор не смог бы разобраться в их сплетении.

— И что же ты предложишь взамен? — улыбнулся Квестин. — Как нам понять Повелителей Огня?

— Дядя, я же говорю, понять их невозможно. Мы не сумеем проследить ход их мыслей. Есть другой способ, просто узнать конечный результат. Завтра я попытаюсь выяснить у Гая, что придумали на Вулкане.

— У Гая? А, этот молодой человек из «Вечернего Эверона».

— Это единственный способ, — как можно тверже заявила Дженни. — Они там, в газете, умеют разгадывать головоломки Вулкана. Вот и расспрошу Гая.

Он расколется, точно. Надо только не забыть: самое главное в работе детектива — загадочная улыбка.

— Ну что ж, почему бы и нет, если тебе нравится этот юноша, — по-своему истолковал Квестин. — Расспроси его.

— Он мне не нравится, — Дженни поднялась из-за стола, чтобы закончить этот разговор. — Он способ узнать. Далеко не самый худший из способов узнавать, вот. Но ты мог бы тоже попытаться. Миссис Клементина очень даже осведомленная особа, поговори с ней. Если иначе не можешь решиться навестить эту даму, тверди себе, что она — способ узнать. Она же слышит, о чем болтают клиенты. А «Улыбку Вилены» посещают и важные особы. Мне бы она не сказала, но ты другое дело.

Она побрела к двери, заявив напоследок:

— Посмотрим, кто узнает больше. Я из разговора с газетчиком, или ты — из разговора в «Улыбке Вилены». Ведь гоблины тоже смотрят на грязь, чтобы узнать истину, правда, Морко?

За ее спиной что-то буркнул гоблин, потом раздался плеск бренди, льющегося в чарки. Хорошо быть мужчиной, у них есть еще один способ решения задачек. Бренди.

* * *

Утром Дженни принялась собираться. Если предстоит прогулка по Горшечной улице в обществе кудрявого молодого человека, старый заштопанный китель никак не годится. Она перебрала все, чем ее одарила Ирви. Юбки, блузы и жакеты были в основном выдержаны в серебристых и жемчужных оттенках. Напрасно Дженни уговаривала подругу, что эти цвета не гармонируют с цветом ее волос. За время путешествия шевелюра слегка выгорела на жарком южном солнце и теперь отливали красноватой медью.

Раньше она предпочитала называть свои волосы каштановыми, а сейчас? Рыжие? Это непривычно. Нет уж, пусть и дальше называются каштановыми. Вот прямо так и скажут, кто бы ни спросил. Ирви считала, что сдержанные тона одежды будут приятно контрастировать с волосами. Было непривычно, потому что в труппе Папаши Бурмаля все предпочитали более яркие оттенки. Жизнь бродячего актера приучает носить пестрые и броские одежды. Поэтому у Дженни просто не было случая одеться во что-то тусклого сдержанного цвета. Нужно проверить.

Перебрав то, что более или менее не нуждалось в помощи швеи, Дженни переоделась. Ее выбор пал на голубую блузку и жемчужно-серый жакет с опушкой серебристого меха. Нашлась и юбка в тон. Надевать такие вещи было очень странно, никто из их труппы ни за что не стал бы носить подобные вещи. Все еще сомневаясь, она подошла к зеркалу и…

— Ну что, давай знакомиться, дорогая? — она состроила загадочную улыбку собственному отражению. — Я тебя не знаю.

Девушка в зеркале ответила не менее загадочной улыбкой. Это явно была очень таинственная особа. Как ни крути, цвет и фасон одежды могут многое сказать о человеке. Яркие тона предпочтет человек открытый и простодушный, в черное одеваются противные мымры вроде Урсулы Истригс. Ну и вообще, одежда что-то говорит о владельце.

А эта дамочка из зеркала… Сколько Дженни ни заглядывала ей в глаза, никак не могла разгадать, что у той на уме. Ирви не ошиблась, отросшие волосы… ну, скажем, каштановые волосы, падали на серебристый воротник, и контраст притягивал взгляд. Она бы еще пообщалась с зеркалом, но пора было выходить к завтраку. Дженни быстро собрала остальные одеяния, уложила, перетянула лентой. Это отправится к портнихе.

Да! Очень важно, что тон одежд гармонирует с цветом глаз, она же об этом часто слышала. Признаться, Дженни всегда была недовольна своими глазами. Не карие, не синие, не какие-то определенные. Уклончивый такой цвет… можно сказать, серый. А можно и не сказать. Но серебристый мех воротника с глазами достаточно неплохо смотрится.

Напоследок она еще раз глянула на свое отражение в зеркале. По крайней мере, вопрос с лазанием по деревьям отпал сам собой: такой милой даме — да лезть на дерево? Еще чего! И не подумает она о таких глупостях.

— Старею, — пробормотала она. — Так и до чепчиков рукой подать… вот, значит, как устроена жизнь. Сперва элегантные платья, потом чепчики, получается биография.

Когда она с загадочной улыбкой на устах вошла на кухню, Квестин обернулся и с минуту вглядывался, не произнося ни слова. Ну, ясно, он увидел ту самую загадочную незнакомку из зеркала.

— Ничего страшного, это всего лишь я, — прервала молчание Дженни.

— Тебе идет, — наконец смог заговорить «дядя». — Морко, посмотри, ей идет! Почему ты раньше пренебрегала нарядами?

Это значит, ей еще и оправдываться нужно?

— Я больше не буду. Просто раньше я изображала благопристойную родственницу из деревни, помнишь? Но вчера побывала в «Улыбке Вилены» и стала другим человеком. Это волшебное место, оно меняет людей. Только поглядите, что оно сотворило с провинциальной дурочкой.

Может, всех провинциальных дурочек нужно отправлять, хотя бы ненадолго в публичный дом, подумала Дженни. Просто посмотреть, не подумайте лишнего!

И еще подумала: жду не дождусь посмотреть, что случится с тобой после такого поступка, ведь миссис Клементина ждет в гости. И подумала также, что нужно бы сменить тему.

— Да! Я забыла спросить, зачем вы снова пригласили Макса?

— Он славный мальчик и очень старательный. Вчера разобрал большую часть наших бумаг, а ведь мой секретарь так и не сумел этого сделать.

Что правда, то правда, Дженни никак не могла заставить себя разгрести бумаги. Морко оскалился и объяснил:

— Этот юный мистер считает, что Герард Томс — лучший детектив Эверона. За обедом он разоткровенничался и сознался, что украл кошку в тайной надежде, что искать пропажу явится сам Томс. Вот так ему хотелось поглядеть на своего кумира. По-моему, мистер Квестин счел себя уязвленным и будет держать мальчика здесь до тех пор, пока тот не осознает, кто в Эвероне действительно лучший.

— Значит, он у нас ненадолго, — решила Дженни.

За завтраком она напомнила, что нужно сходить к портнихе, чтобы привести в порядок остальные подарки Ирви. Иначе преобразование деревенской родственницы не будет доведено до конца. Квестин не возражал. Вот когда она упомянула, что Гай вызвался помочь… вот тут «дядюшка» вроде бы тоже не возражал, но совсем иначе: он нахмурился и пробормотал, что теперь понимает, почему Дженни занялась нарядами. А чего тут понимать? Вчера нарядов не было, сегодня они есть.

Дженни пошла в кабинет, проверила бумаги: хм, действительно, почти все разобрано. А вскоре раздался и стук в дверь. Она бросилась встречать Гая, однако Морко, несмотря на увечье, опередил и оказался у двери первым. Это был всего лишь Макс. И он, единственный из всех старых знакомых, не отреагировал на незнакомку из зеркала. Для него Дженни осталась прежней. Он только скользнул взглядом по ее наряду и потянулся к бумагам Квестина, чтобы продолжить начатый вчера труд. Однако «дядя» остановил его: