Лживая правда - Виктор Метос

Дилан разложил документы в гостиной на кофейном столике.

Не сказав ни слова, Лили села рядом с ним и взяла первый из них.

* * *

После нескольких часов работы с документами у Дилана начало все расплываться перед глазами, поэтому они с Лили прервались, чтобы выпить пива.

Дилан имел все основания ожидать, что на следующий день в суде Келли Уайтвулф выйдет из себя. Он попросил Броуди раздать повестки в суд всем до одного свидетелям, имеющим хотя бы косвенное отношение к делу, – от полицейского, который сфотографировал Арло после задержания, до секретарши Келли, принявшей запрос на ведение дела. Как это ни странно, единственным, кого не смог найти Броуди, оказался работник заправки, последний, кто видел жертв живыми. На следующий день после убийства он не вышел на работу. Дилан попросил Броуди покопаться глубже.

Кроме того, он воспользовался древней адвокатской уловкой, разослав повестки в суд в самую последнюю минуту, чтобы у Келли не было времени приготовиться. Также, возможно, многие свидетели не смогут явиться на заседание, и можно будет обвинить их в неуважении к суду. Дилану уже не раз доводилось сталкиваться с тем, как свидетели, обвиненные в неуважении к суду, после этого категорически отказывались сотрудничать с обвинением.

Если б у Келли было время, она подала бы ходатайства об отмене повесток, заявив, что нужно запретить Дилану вызывать большинство свидетелей, однако он лишил ее такой возможности. Один раз, когда Дилан провернул этот маленький фокус, прокурор орал на него так долго, что у бедняги подскочило давление, он потерял сознание, и его пришлось выносить из зала заседаний на носилках.

Дилан и Лили уселись на скамейке-качелях у крыльца.

Ночь заполнял стрекот цикад, на иссиня-черном небе ярко светили звезды. Какое-то время адвокаты молча наслаждались хорошим пивом.

Допив одну бутылку, Дилан откупорил новую.

– Я хотел кое о чем тебя спросить, но затем решил, что мой вопрос покажется странным.

– Звучит загадочно. И о чем ты хотел спросить?

– В последнее время ты какая-то… отчужденная. И я гадаю, связано ли это как-нибудь с тем, что ты была на войне. Ты никогда о ней не рассказываешь.

Пожав плечами, Лили уставилась на поднимающиеся в пиве пузырьки.

– Для меня это не самые приятные воспоминания.

– Как там все было?

– Именно так, как ты и думаешь. Война – это всегда старики ссорятся, а молодые умирают.

Не зная, что ответить на это, Дилан устремил взгляд на поле перед домом. Полная луна придавала всему вокруг бледное сияние, а легкий ветерок гонял рябь по высокой траве.

– Мой отец воевал во Вьетнаме. И тоже никогда не рассказывал об этом.

– Судя по тому, что рассказывает о нем твоя мать, он был хорошим человеком.

– Он не был плохим человеком. Длинный список неладов с законом, но за всем этим стояли наркотики. На самом деле отец пытался остановить типа, который грабил заправку, когда его застрелили полицейские. У него были тюремные наколки и пропитое лицо, поэтому первые пули достались ему.

– Полицейским предъявили обвинение?

– Тогда были другие времена. – Дилан покачал головой. – Копы заявили, что отец направил на них пистолет, и этим все закончилось. Все понимали, что это ложь, но такое сходит полицейским с рук до сих пор. – Внезапно у него пропало желание пить, и он поставил бутылку на землю. – Отец как-то сказал мне, что если государство захочет тебя раздавить, оно тебя раздавит.

– Истинная правда, черт побери. – Лили допила пиво несколькими глотками. – По-моему, мы полностью подготовились к завтрашнему дню. Пора расходиться.

– Джейки будет переживать за тебя?

– Когда ты ревнуешь, ты просто прелесть.

Проводив взглядом машину Лили, Дилан все-таки решил допить пиво.

Глава 25

До сих пор Холли еще никогда не приходилось бывать в зале суда. Она нашла среди присутствующих родителей Уилла и Майка. Увидев ее, те шепотом поздоровались с ней и спросили, как у нее дела, – все, кроме матери Майка. Она винила Холли в гибели своего сына, и та соглашалась, что она права. Если б она оказалась сильнее или изобретательнее, возможно, Майк остался бы в живых.

Холли села в первом ряду. Миз Уайтвулф и другие прокуроры уже находились на своих местах. Обернувшись, миз Уайтвулф тепло улыбнулась Холли.

– Вам ничего не нужно? – спросила она.

Холли испугалась, что если она скажет хоть слово, то снова расплачется, поэтому лишь молча покачала головой и уставилась на пол.

В зал вошли две женщины-адвоката, а следом за ними – молодой мужчина. Защитники оказались моложе, чем предполагала Холли; они даже не взглянули в ее сторону. Холли постаралась не испытывать к ним неприязни – она понимала, что они выполняют свою работу, – но у нее ничего не получилось. Адвокаты защищали человека, который вывернул ее жизнь наизнанку. Холли почувствовала, как ее захлестнула ярость, и обрадовалась этому. Ярость была лучше чувства беспомощности.

Судебный пристав сказал всем встать, и Холли встала. После того как судья вошел в зал, всем разрешили сесть. Затем другой пристав ввел в зал мужчину, и Холли показалось, что она свалится в обморок.

Мужчина не отличался высоким ростом или крепким телосложением. Мимо такого можно было пройти и не заметить. Арло Уорд даже не взглянул на Холли, но поздоровался с миз Уайтвулф, и Холли с радостью отметила, что та никак не отреагировала на него.

У Холли дрожали руки, перед глазами все плыло. Судья спросил у прокуроров и защитников, готовы ли они начинать. Холли посмотрела на Арло Уорда, стараясь вспомнить, действительно ли видела в ту ночь именно его. Был ли он той самой тенью, что гналась за нею?

Арло Уорд оглядел зал, и когда его взгляд скользнул по Холли, та ощутила холодную дрожь.

Холли принялась рыться в своих воспоминаниях, отчаянно стремясь найти хоть какую-либо деталь, которая подтвердила бы, что именно этот человек, сидящий в десяти шагах от нее, убил ее сестру и Майкла, но не было ничего. Она не узнала Арло Уорда, не почувствовала ни гнева, ни отчаяния.

Абсолютно ничего.

Пока всеобщее внимание было привлечено к Арло Уорду, Холли встала и покинула зал суда.

Глава 26

Впервые в зале суда присутствовали журналисты. Всего лишь два корреспондента общенациональных телепрограмм и два оператора, однако Дилан знал, что это лишь капля, с которой начнется неудержимая волна цунами.

– Ребята, пока никаких комментариев, – проходя мимо журналистов, сказал он.

Коридор был запружен всеми теми, кого вызвал в суд Дилан. Все до одного они молча провожали его взглядами, и лишь один из двух полицейских в форме выдал порцию ругательств.

Келли и Джеймс уже сидели за столом обвинителей, Лили заняла место за столом защитников. На скамейках для зрителей собралось человек пятнадцать – родственники жертв, а также Холли Фоллоуз, которую Дилан узнал по фотографиям, сделанным в больнице. Мэдлин скромно пристроилась в конце стола защитников.

Присутствие жертв в зале суда никогда особо не беспокоило Дилана, за исключением одного случая. Он защищал человека, обвиняемого в том, что в драке убил посетителя бара. Отец жертвы приходил на все до одного заседания. После того как процесс завершился весьма приличной для обвиняемого сделкой со следствием, отец убитого продолжал приходить на все дела с участием Дилана. Он ни разу не сказал ни слова. Просто молча сидел на скамье для зрителей и наблюдал за происходящим. Как-то раз он не пришел и потом уже больше никогда не приходил, и Дилан понял: это потому, что он умер, а не потому, что простил адвоката.

– Всем встать, начинается заседание суда Десятого округа. Председатель достопочтенный Тимоти Хэмилтон.

Судья вошел и сказал:

– Пожалуйста, садитесь.

Посмотрев на судебного пристава, он кивнул. Тот сходил в камеру в дальней части зала и вывел оттуда Арло Уорда. Проходя мимо стола обвинения, Арло приятно улыбнулся и сказал:

– Здравствуйте, миз Уайтвулф.

Келли ничего не ответила, и на какое-то мгновение Дилану показалось, что Арло обиделся. Как ребенок, который поздоровался с любимым учителем, а тот на это никак не отреагировал.

Жены Арло, Лины, в зале суда не было.

Арло занял место между