Лживая правда - Виктор Метос

после того как демон ушел?

Арло сглотнул комок в горле.

– Демон кричит мне из зарослей. Говорит, что я заслуживаю право стать знаменитым. Поэтому я должен позаботиться о том, чтобы крови было как можно больше. Я снова и снова мажусь ею. Я набираю кровь в рот, и меня рвет. Мне становится страшно, я бегом возвращаюсь к своей машине и уезжаю прочь.

– Куда вы направляетесь?

– Я еду домой. Мне очень страшно. Еду быстро, потому что мне очень страшно.

Лицо Арло исказилось от ужаса.

– Что происходит сейчас, Арло?

– Позади меня мигалки полицейской машины. Мне очень страшно. Но я хочу стать знаменитым. Демон сказал, что я непременно стану знаменитым.

Лейтон оглянулся на однонаправленное зеркало, словно говоря: «Я же говорил», после чего снова повернулся к Арло:

– Это тот самый демон, которого вы видели в детстве?

– Да. Он говорит мне, что я хочу прославиться.

– И что вы делаете, когда вас останавливает полиция?

– Один полицейский светит фонариком в салон и видит, что я весь в крови. Он говорит мне выйти из машины. Я говорю полицейским, что это сделал я. Я рассказываю им о том, что видел, но говорю, что это был я, и они мне верят.

Арло заметно возбудился, его прошиб пот. Лейтон мягко тронул его за плечо и попросил расслабиться.

– Арло, это вы убили тех молодых людей?

– Нет.

– Вы видели, кто это сделал?

– Да.

– Вы говорите правду?

– Да.

Лейтон повторил эти вопросы несколько раз, и все время Арло отвечал одно и то же.

Келли загасила сигарету в пепельнице в коридоре.

– Все это полное дерьмо! Увидимся в суде.

Глава 21

Дилан сидел за столом у себя в кабинете и читал письмо с официальным предложением от юридической фирмы из Лос-Анджелеса. Его взгляд неумолимо возвращался к разделу о вознаграждении: 300 000 долларов в год, все социальные выплаты, автомобиль и кондоминиум недалеко от здания суда, оплачиваемые фирмой. О таком он не смел даже мечтать.

А для того чтобы получить все это, нужно будет расстаться с Лили, со свободой и независимостью собственного дела и возможностью самому строить свой распорядок. Не говоря о том, что придется также расстаться с мамой и Марки, если они не захотят переезжать вместе с ним. Дилан говорил себе, что будет приезжать к ним при первой же возможности, что будет поддерживать с ними связь, будет помогать им всем необходимым, но как быстро эти обещания окажутся такими же пустыми, какими казались ему сейчас?

Телефон Дилана звякнул, сообщая о поступлении на почту сообщения, которое он ждал: с психологическим профилем убийцы Эйприл Фоллоуз, Уильяма Пейджа и Майкла Тернера. Знакомый Дилана, бывший сотрудник ФБР, составлял подобные портреты по заказам частных клиентов, готовых платить деньги – по большей части прокуроров, но иногда и защитников.

Несмотря на то что Дилан считал составление психологических портретов псевдонаукой, изредка они помогали получить некоторое представление о личности преступника. Однако в основе этого лежала не какая-то психологическая магия, как это пыталось представить широкой общественности Бюро. Профиль опирался на простые дедуктивные рассуждения. Типа, если преступление совершалось в разгар рабочего дня, с большой долей вероятности можно было предположить, что это дело рук безработного. Подобные методы использовались для сокращения списка подозреваемых. Именно такие логические заключения Дилан искал в пришедшем анализе.

Пропустив описание преступления, виктимологические исследования и предположительные действия участников, он сразу перешел к выводам.

Обыкновенно убийство является инструментом для осуществления основного намерения преступника и само по себе не является главной целью. Основное намерение можно отнести к одной из трех категорий: сексуальная мотивация, эмоции или «обусловленность контекстом» и криминальная деятельность. Убийства, рассматриваемые в деле «Штат Невада против Арло У. Уорда», имеют все характерные черты сексуальной расправы без собственно сексуального акта. Согласно заключению коронера, на жертвах не было обнаружено следов спермы, а также признаков насильственного полового контакта. Врач-криминалист, осмотревшая выжившую девушку, не обнаружила никаких ссадин, разрывов мягких тканей и других повреждений, указывающих на сексуальное насилие.

Убийства демонстрируют крайнюю сумбурность их осуществления и отсутствие четкого плана, что указывает на неспособность преступника к рациональному мышлению. Убийца просто увидел возможность и начал действовать, что свидетельствует об отсутствии самоконтроля, а подобная неорганизованность сопутствует тяжелым психическим расстройствам. В числе возможных заболеваний – шизоаффективное расстройство[19] или шизофрения, а также такие повреждения органов, как травма лобной доли и других участков головного мозга.

Дилан перешел к абзацам, посвященным непосредственно Арло.

Мистер Уорд сделал подробные признания в убийствах. Однако в его показаниях есть расхождения. Органы правопорядка иногда подкидывают ложную информацию, чтобы отделить настоящего преступника от человека, стремящегося взять на себя чужую вину. В данном случае мистеру Уорду выдали несколько ложных деталей о преступлениях, однако он согласился, что именно так и произошло на самом деле.

Хотя мистер Уорд, несомненно, удовлетворяет критериям преступника, совершившего эти убийства – затравленный, робкий, неуверенный в себе, привязанный к холодной, отчужденной матери, испытывающий ненависть по отношению к жестокому отцу, страдающий от серьезного психического заболевания, – многочисленные нестыковки и тот факт, что он подтвердил не соответствующие действительности детали преступления, возможно, указывают на то, что он берет на себя вину, стремясь добиться известности. При проведении данного анализа был рассмотрен отчет о сеансе регрессивного гипноза, проведенном доктором Лейтоном Симмонсом, и мы не можем исключать вероятность того, что мистер Уорд, находясь в состоянии гипноза, говорил правду. Возможно, он просто случайно оказался рядом с местом преступления, увидел человека, которого принял за демона, и попытался приписать себе убийства, к которым не имел никакого отношения.

На взгляд профайлера, мистер Уорд, вероятно, не совершал этих преступлений. Существует высокая вероятность того, что их совершил другой мужчина, так, как это описывает мистер Уорд.

Выпустив долгий выдох, Дилан опустил телефон и, крутанувшись в кресле, уставился в окно на здание суда напротив. Понедельник всегда самый напряженный день, и сейчас, после окончания обеденного перерыва, перед входом снова выстроились очереди тех, кто пришел на вечерние заседания.

Дилан наблюдал за тем, как молодая женщина тащит по лестнице коляску с ребенком, гадая, почему никто ей не помогает, и тут у него зазвонил телефон. Звонил Броуди, частный сыщик, к услугам которого Дилан нередко прибегал.

– А я как раз думал о том, чтобы позвонить тебе, – сказал Дилан. Он не общался с Броуди после того, как передал ему данные на Арло Уорда и попросил накопать все, что получится.

– Ну, значит, у тебя есть шестое чувство, потому что мне нужна твоя помощь.

– В чем дело?

– Я сейчас скину тебе адрес. Ты должен немедленно бросить все свои дела и примчаться сюда. И захвати с собой Лил. Вам лучше будет заняться этим вместе.

– Броуди, ты меня пугаешь.

– Да, и ты должен бояться. Я в охотничьем домике на месте преступления.

Глава 22

Лили вела машину, а Дилан смотрел в окно на проплывающий мимо пейзаж. Он попросил Броуди обыскать охотничий домик, в котором, по заявлению Арло, тот останавливался. Полиция обыскивала место в темноте, уже имея подозреваемого, сознавшегося в преступлении, а в таких ситуациях полицейские лишь проводят поверхностный осмотр, пропуская многие детали.

Беспокойство Дилана нарастало, поскольку Броуди упорно отказывался говорить, что ему удалось обнаружить. Это очень плохой знак – когда твой сыщик говорит, что тебе лучше увидеть его находку своими собственными глазами.

– Готова поспорить, в Лос-Анджелесе такой серой погоды не бывает, – заметила Лили, бросив взгляд на темнеющее небо.

Дилан проводил взглядом мальчишек, бегающих с мячом по скошенному полю.

– А ты сама отказалась бы от подобного предложения? Разве ты не хочешь стать богатой?

– Я просто хочу стабильности, Дилан. Как и ты, я выросла в бедности на ферме, моя семья с трудом сводила концы с концами. Я не хочу снова стать бедной, но также знаю, что богатство не измеряется деньгами.