Дерзкое требование невесты - Люси Монро

желаниях.

- Я хочу снова встречаться.

- Что? - Полли отстранилась, чтобы видеть лицо мужа. - Что ты имеешь в виду? Мы выходим вместе.

- На благотворительные балы для сбора средств и на светские рауты, необходимые для моего бизнеса.

- Ну да, но такова наша светская жизнь.

- Я хочу большего.

Ей было действительно трудно в это поверить.

- У твоих сестер бывают свидания со своими мужьями. Я слышал, как они говорили об этом, когда приходили к нам в гости.

- Так и есть. Но у них нет графиков, насыщенных мероприятиями, как у нас, - печально признала Полли. - На самом деле они мне даже завидуют, а зря.

- Но все эти концерты и светские вечеринки - не лучший способ разжечь романтические отношения.

- А вполне могли бы быть.

- Что ты имеешь в виду?

- Дело не в том, куда мы идем и зачем, главное - будем ли мы вместе или просто посетим одно и то же мероприятие.

- Конечно, мы вместе.

- Правда? - спросила она, думая о том, как мало времени они на самом деле проводили в обществе друг друга на большинстве светских мероприятий, которые посещали.

Он посмотрел на нее сверху вниз и задумался. Она это оценила.

- Пожалуйста, объясни.

- На свидании ты сосредоточен на мне. Мое внимание сосредоточено на тебе. Место проведения, развлечения, другие люди вокруг нас, они второстепенны, верно?

- Согласен.

- Итак, гала-концерт может быть свиданием, но лишь в том случае, если мы будем видеть только друг друга. Однако, мы с тобой оба в конечном итоге общаемся с разными людьми. Ты со своими деловыми партнерами.

- А ты налаживаешь связи для своей благотворительной деятельности.

- Не только. Порой я встречаюсь с друзьями. На этих раутах каждый из нас, увы, занят своим делом.

- Вот это меня и беспокоит, - произнес он.

- Что конкретно? Неужели ты ждешь, что я буду молча стоять рядом, пока ты обсуждаешь деловые и политические вопросы, связанные с твоим бизнесом? - спросила Полли с оттенком насмешки.

Но его серьезный кивок ошеломил ее.

- Да.

- Верная Пенелопа - это не моя роль, - сообщила она ему.

- Как я понял, дело не в верности, просто ты не видишь себя спутницей моей жизни.

- Я не такая. - Что за странные вещи он говорит.

- Моя мать была такой для моего отца.

- Но сейчас у нее так много благотворительных проектов. Ты хочешь сказать, что она ими не занималась, пока был жив твой отец?

- Занималась, но она все равно проводила большую часть времени рядом с ним.

- Я не знаю, как ей это удавалось, но я не она.

- Знаю и не ожидаю от тебя быть копией моей матери.

- Ты уверен? - Полли иногда казалось, что он именно этого и хочет.

- Позволь мне перефразировать это, - ответил он, соблазнительно ей улыбнувшись. - Я пришел к выводу, что, если бы ты была такой, как моя мать, я был бы заинтересован в браке с тобой не больше, чем с женщинами, которых она мне предлагала с тех пор, как я стал взрослым.

Полли усмехнулась:

- Сексуальную химию тоже нельзя сбрасывать со счетов.

- Наши отношения - это не просто секс. - Его темный пристальный взгляд впился в нее.

- Конечно нет. У нас есть общая дочь и сын на подходе. У нас есть семья.

- Это никогда не было просто сексом. - В его голосе звучала настоящая обида.

- Я разве сказала, что это так? - Полли удивилась, почему он так реагирует.

- Ты сказала, что я женился на тебе из-за сексуальной химии.

- А разве не так? Я имела в виду, что, если бы не наш взрывной секс, не думаю, что ты бы предпринял такие усилия, учитывая наши разногласия и твой напряженный график.

Он открыл было рот, чтобы возразить, но вдруг сказал:

- Это может быть правдой, но я сделал предложение, потому что был влюблен в тебя.

В то время она тоже так думала, но Полли уже давно поняла: то, что она считала любовью, было смесью искренней симпатии и сексуальной совместимости.

- Я почти уверена, что если бы ты любил меня, то пересмотрел бы свой рабочий график, не ночевал бы в Афинах, защитил бы меня от нападок своей матери и сестры. - Она поднялась с дивана и отошла к окну. - Я приучила себя к мысли, что просто очень тебе нравлюсь и сексуально привлекательна для тебя больше, чем любая другая женщина.

- Я слышу приближающееся но.

- Но я думаю, что то, что ты называешь любовью, я могла бы назвать привязанностью.

- И эти эмоции для тебя не одно и то же?

- Нет, - ответила Полли.

- В чем отличие?

- Когда любишь кого-то, учитываешь его потребности, его желания, делаешь так, как удобно ему. Хочешь защитить его и сделать его жизнь лучше.

- А я, значит, по-твоему, так себя не веду? - Александрос нахмурился.

- До той поры, пока тебе это не доставляет неудобств, может быть.

- А если я испытываю неудобства, ты думаешь, что твои потребности и желания, твой комфорт становятся второстепенными для меня? - продолжил допрос Александрос.

- До самого недавнего времени так и было, то же самое в отношении твоей матери и сестры.

- А если я скажу, что люблю тебя?

- На самом деле ты не очень часто произносил эти слова.

- Но я постоянно обращаюсь к тебе «любовь моя».

- Это просто фигура речи, и она не обязательно означает, что ты любишь меня. Это больше похоже на обращение «дорогая».

- В некоторых случаях - да, но не в нашем. Не тогда, когда я говорю это тебе, - возразил он.

Полли пожала плечами, не желая спорить о нюансах греческой семантики. По ее мнению, дело было не в словах, а в поступках. До недавнего времени они были далеки от романтических. Что означает его нынешнее поведение? Чувство вины? Конкуренция с братом? Соревнование с самим собой? Александрос всегда был на высоте во всем, что бы ни делал.

- Но ты мне не веришь, - подытожил он.

Подавив еще один вздох, Полли посмотрела на мужа:

- Нам в самом деле нужно обсуждать это сейчас? В данный момент я