Алтарь (СИ) - Белоусов Артем

— О нет, я не пытаюсь отменить эволюцию, — радостно ответил Макс, — но ты правильно сказала насчёт чуда. И эти идеальные условия проявляются уже в масштабе всей Вселенной. Будь хоть одна физическая константа немного иной — атомы, звёзды и галактики не смогли бы сформироваться, и жизнь была бы невозможна.

— Может, в других вселенных с другими законами физики и жизнь другая? Другой формы? — возразила Элли.

— Не берусь рассуждать о других вселенных. Мы то живём в этой, — пожал плечами Макс. — Мы живём, ходим, страдаем, но редко задумываемся о чуде собственного существования. Как это вообще возможно? Высокоорганизованная материя, которая осознаёт саму себя. Мы часто рассматриваем себя как самостоятельную, отдельную от природы сущность. Однако возможность ходить и даже летать в космос не делает нас таковыми. Как и астероиды, звезды и туманности, мы созданы из одного и того же вещества, и с ними составляем одно целое. Звёздная пыль прошла тяжёлый и длиный путь трансформации, превратившись в двуногих существ, способных мыслить, видеть и слышать. И всё это произошло в нашей идеальной Вселенной.

— Понятно, что жизнь удивительная штука, но в этой Вселенной, с этими физическими константами иначе и быть не могло. Где же тут бог? — развела руками Элли.

— У большинства из нас детские представления о боге, как о бородатом дядьке на небе, который бездушно посылает нам испытания с небес, — махнул рукой Макс. — Попробуй взглянуть на себя как на часть Вселенной, как на передний её край, который куда-то движется и чего-то хочет. Чем мы обычно занимаемся, что делаем?

— Не знаю, кто чем. Одни занимаются наукой, другие целыми днями смотрят видосики в интернете. Некоторые просто прожигают жизнь, наслаждаясь каждым моментом, а кто-то страдает с утра до вечера, — фантазия на этом у Элли иссякла.

— Одним словом, это можно выразить как «познаём». Вселенная познаёт саму себя через наши глаза, уши и чувства. Как-будто у неё только недавно прорезались глаза, и она с удивлением созерцает окружающее.

— Что же тогда получается — Вселенная разумная? Некая сущность с базовой волей? — спросила Элли.

— А ты разумная, Элли? — ответил вопросом на вопрос Макс.

Нижняя челюсть у Элли начала наливаться тяжестью. Кажется, немного жидкости из кубка всё-таки попало ей в рот.

— Что это была за жидкость, которую вы мне дали? — поморщившись, спросила Элли.

— Священная Хаома, — ответил Макс. — Её рецепт был давно утерян на Земле. Древние иранцы и индийцы поклонялись ей как божеству. Святая троица: растение, из которого выжимали сок, сам напиток и божество.

Элли почувствовала, как её горло начинает неметь. Ей показалось, что её дыхательные пути стали опухать. Она выпучила глаза и сосредоточилась на своём дыхании. Казалось, что сейчас вот-вот она не сможет сделать вдох и задохнётся.

— И чего она хочет? — выговорила Элли. — Вселенная?

— Спроси себя, — уклонился от ответа Макс. — Посмотри на людей. Чего они хотят?

Онемение уже перешло на грудь и руки. Элли сменила позу, чтобы не терять связь с действительностью.

— Чего они хотят? — повторила эхом Элли. — Достигать.

— Достигать, познавать, самосовершенствоваться, — повторил Макс. — Вселенной должно быть было очень жутко обнаружить себя одинокой во мраке небытия. Физики говорят, что наша Вселенная появилась из одной крохотной точки, из мельчайшей искры, которая породила взрыв в безликой пустоте. Эта маленькая искра стала своеобразным откликом на тот всепоглощающий ужас перед непроницаемой тьмой. Она стала проблеском надежды, попыткой взглянуть на себя со стороны и стремлением осознать себя во всей своей необъятной сложности и красоте.

У Элли закружилась голова. Она на всякий случай опёрлась на обе руки.

— Мы догнали дирижабль, — раздался радостный голос Ластика в ухе. — Сейчас Арктюр попытается его починить. Хорошо же ему досталось.

— Вестники, значит, — проговорила Элли, заворожённая отблесками костра. — Какую же весть вы несёте?

— Мы несём Вселенной известие о том, что она наконец обрела желаемое, и пришло время пробудиться. О том, что она прекрасна во всех своих проявлениях, — ответил Макс и улыбнулся, переводя взгляд с костра на Элли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Арктюр сказал, что сможет его быстро починить. Пока держись, — сказал Ластик.

Элли потёрла ладонями глаза, пытаясь отогнать наваждение. Макс продолжал:

— Вселенная раскрутила маховики космологической эволюции, и сейчас, на парах прогресса, мчится на полной скорости прямо в стену новой сингулярности. Если она вовремя не остановится, то за очень короткий планковский период времени разом познает всю свою красоту и сойдёт с ума.

— Но люди же сознательны, — возразила Элли. — В какую такую стену мы несёмся?

— Сознательны, но всё ещё вынуждены по инерции двигаться по вселенским рельсам эволюции. Заперты в своего рода Матрице, — ответил Макс. — Чем сознательней мы становимся, тем изощренней становится Матрица Вселенной.

Элли начала растворяться в гуле чаши, плеске воды, бликах от огня и неторопливом голосе Макса.

— Первобытный человек был волосат и жесток, и мало чем отличался от животного, — начал свой рассказ Макс. — Каждый день ему приходилось отправляться на битву с ужасными монстрами. Не было ему спасения от их когтей и острых зубов ни на деревьях, ни в лесах, ни в пещерах. Он храбро сражался, но всегда умирал, а на следующий день опять поднимался и шёл обратно в бой.

Однажды в разгар одной из таких битв, молния ударила в дерево и раскола его на части. Пламя охватило его ствол и ветви и осветило своим светом всё вокруг. Люди и звери в ужасе разбежались в разные стороны, не в силах понять это явление природы. Но среди них был один человек по имени Маугли, который не испугался и, как завороженный, продолжал стоять на своем месте. Он не мог отвести своего взгляда от всепоглощающей мощи огня. Он подошел ближе, нагнулся и поднял пылающую ветку над своей головой. И огонь не убил его — он стал его другом. Увидя это, звери подошли к Маугли и преклонили перед ним колено, прося его и их сделать своими друзьями. И Маугли принял их к себе как равных, и они стали жить вместе.

Каждую ночь Маугли бегал обнаженным по хвойному лесу с факелом в руке, опьяненный свободой и своим могуществом. В одну из таких ночей он случайно оказался на опушке леса у чёрного камня. Он остановился, чтобы перевести дыхание и, зачем-то, поднял свой взор к ночному небу. То, что он увидел там, поразило его до глубины души. Факел его выпал из рук, и он потерял дар речи. Он впервые увидел звёзды и Млечный Путь. Он увидел Вселенную.

С тех пор он каждую ночь приходил к тому камню, а днём строил Храм плечом к плечу со своими новыми друзьями. Всякий раз, когда Маугли вновь смотрел на звёзды, он улыбался и плакал.

Веки у Элли отяжелели. Краски стали очень яркими и начали пульсировать.

— Как-то раз человек по имени Митра занимался любовью у того самого чёрного камня с девушкой, которую очень сильно любил. Он так её страстно желал и хотел, что не мог себя контролировать. Он дрожал всем телом, тяжело дышал, хрипел и стонал, закатывая глаза от наслаждения. Вдруг его взгляд упал на Быка, стоящего рядом с ними. Вместо того, чтобы смотреть на звезды, всё это время он смотрел на них. Митре стало стыдно. Ему показалось, что Бык смеётся над ним. Ему показалось, что Бык презирает его. Человек приручил силу огня и открыл красоту Вселенной, но по сути, чем он лучше этого волосатого бессловесного животного? Митра поднялся и стыдливо прикрыл свою наготу, презирая свою животную сущность. Вселенная презрела саму себя и впала в смятение. Митра не мог этого вынести. Гнев овладел им. Он схватил нож и зарезал Быка. Звери в ужасе попятились от Митры. Он нарушил соглашение, но они ничего не могли с этим поделать. Маховики Вселенной пришли в движение.

М-м-м-м-м. Стоп! Элли поймала себя на том, что тоже начала гулко мычать вместе с вестниками.

— Так продолжалось до тех пор, пока один великий царь по имени Вивахвант не открыл золотистое растение Священной Хаомы. Он впервые выжал сок из его стеблей и подарил его людям. Его сын Йима впервые беседовал со Вселенной. Вселенная пришла в гармонию с самой собой.