Алтарь (СИ) - Белоусов Артем

— Один из вестников ударил его каменной чашей со всего размаху, — ответил за него Арктюр, косясь на Ластика и пытаясь скрыть улыбку. — Видимо, что-то отвалилось у него.

— Контроллер подсветки треснул, — жалобно проговорил Ластик. — Чуть короткое замыкание не произошло. Пришлось изолировать всю подсистему.

— Ну не переживай, мячичек ты мой сладенький, — сюсюкала Элли, теребя его за щёчки. — Всё починим. Может в Букете есть мастера? — обращалась она к Арктюру.

— Может, Элден починит, — сказал Арктюр, давясь от хохота. — Кто-нибудь да починит твоего сладенького лапусика.

Если бы у Ластика работала подсветка, то он бы в эту минуту покраснел.

— Очень смешно, — разозлилась Элли. — Вот тебя бы так по башке стукнули.

— Арктюру тоже досталось, — вступился за него Ластик. — При падении он больно ударился о камень затылком.

— Ох, — озабоченно вздохнула Элли и потянулась к Арктюру. — Давай посмотрю. Может прижечь надо?

— Не надо, — произнёс Арктюр и отпрянул от неё, как ужаленный, понимая, что не переживёт, если она назовёт его лапусиком или ещё каким эпитетом.

Элли сердито скрестила руки на груди и отстранила от себя Ластика. Мужская солидарность.

— Долго ещё лететь? — спросила она, насупившись.

— Скоро будем, — ответил Арктюр, улыбаясь. — Не обижайся. Это, наверное, от стресса пробило на смех.

Элли примирительно махнула рукой. Почему-то ей не хотелось сегодня ни на кого обижаться.

— А ты тоже пил… эту… Хаому, — осторожно спросила Элли.

— Ещё чего, — округлил глаза Арктюр. — Конечно нет.

— А как тебе удалось так быстро починить дирижабль? — спросила Элли, разглядывая рванный шов на ремне крепления со стороны Арктюра.

— Нашёл шило в твоем швейцарском ноже и зашил своими шнурками, — ответил Арктюр, протягивая ей нож.

— Ну ты и находчивый, — засмеялась она.

Она приняла у него из руки нож и положила себе в карман. Может ещё пригодится.

— Кстати, а как ты называешь свой дирижабль? — вдруг спросила Элли.

— Эээ… — протянул Арктюр и покрылся испариной.

— Ну, — Элли грозно надвинулась на него, почуяв сладкую месть. — Какое имя?

— Пирожок, — жалобно выговорил Арктюр, и его щёки запылали румянцем.

— Пирожок, значит, — с серьезным видом проговорила Элли.

Она медленно отвела от него взгляд, устремив его в даль.

— Сладкий пирожок? — вдруг выпалила она и согнулась от хохота.

— Злюка, — пробурчал Арктюр.

Теперь покраснели кончики его ушей.

— Уже приехали, — буркнул он. — Вон его юрта.

Он завис в небольшом отдалении от юрты Элдена, одиноко стоящей у груды камней. Эта юрта не выглядела такой футуристичной, как в Букете. Она была сделана из видавшей виды парусины, которая местами была даже с заплатками. Арктюр приземлился.

18. Элден

У входа в юрту Элли увидела старика с лицом, покрытым тонкими горизонтальными морщинками. Он стоял и улыбался во весь беззубый рот, и казалось, что его глаза и морщинки тоже улыбаются вместе с ним.

— Элли, — проговорил он, не выходя из тени входа, — добро пожаловать! Сколько лет.

Элли опасливо выглядывала из-за спины Арктюра, всё ещё не уверенная, что Элдену можно доверять.

— Проходи внутрь, не бойся, — сказал Элден, всё так же улыбаясь всем своим лицом.

— Иди, я тебя подожду здесь, — сказал Арктюр. — Посплю, пока вы разговариваете.

Элли вышла вперёд, держа Ластика в руках. Элден улыбылся и добродушно придерживал край палатки, чтобы Элли могла пройти внутрь.

— Ты не поверишь, но мы с тобой ровесники, — захихикал старик, когда Элли прошла внутрь.

— Да уж, трудно поверить, — сказала она, не пытаясь быть дружелюбной.

Внутри палатка походила на лабораторию. У стен стояли столы с приборами и пробирками, а где-то справа стоял низкий топчан, где он, наверное, спал. Посередине был большой стол, заваленный каким-то электронным хламом.

— Извини за беспорядок, — хихикнул опять Элден. — Спина болит, уборки делать.

Элли только сейчас заметила, что он передвигается, опираясь на короткую, изогнутую кверху палочку. Он подошел к одному из столов у стены и начал там возится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я тебя сейчас напою настоящим зелёным чаем с жасмином, — проговорил он, улыбаясь глазами. — Я хранил его долгие годы для особого случая.

Послышался звук электрического чайника. Он опять повернулся к ней и улыбнулся.

— Ты сможешь меня вернуть? — нахмуренно спросила Элли, решив не тянуть кота за хвост.

— Я думаю, смогу, — радостно ответил Элден и постучал палочкой по полу.

— Правда? — спросила Элли, удивившись, как всё легко и просто оборачивается.

— Правда, — закивал Элден, ещё более расплываясь морщинками в улыбке.

— Но маяков же нет, — всё ещё не верила своим ушам Элли. — И машины времени ещё не изобрели. Или… изобрели?

— К сожалению, машины времени у меня нет, — засмеялся Элден. — Но я думаю, мы всё же сможем отправить тебя домой.

— Ну… и как? — развела руками Элли.

— Не торопись, — сказал Элден. — Надо подождать до вечера, и тогда я тебе всё покажу. Садись пока за стол. Эх, давненько я на Земле не был.

Ну вот. Опять загадки. Ждать теперь до вечера с каким-то маньяком в одной палатке. Ну ладно. Делать нечего. Элли вздохнула и забралась на высокий стул за столом. Она отодвинула рукой какие-то микросхемы и положила туда Ластика.

— Интересный экземпляр, — сказал Элден. — Одна из первых моделей ассистентов.

— Он сломался, — сказала Элли. — Твои… вестники сломали ему подсветку.

— Я могу посмотреть, — предложил Элден, как-будто прося разрешение.

— Было бы здорово, — кивнула Элли.

Ластик подлетел к Элдену и сел ему на руку. Элден сначало покрутил его со всех сторон, а потом подошёл к одному из столов у стены и установил Ластика в держатель. Элли придвинула стул поближе, чтобы видеть, что он делает. Элден включил какое-то жужжащие устройство, и тонкий луч красного лазера разрезал Ластика пополам. Затем он нажал какую-то кнопку, и Ластик распахнулся на две половинки, как персик. Его внутренности были похожи на полупрозрачный гель, с крошечным черным ядром в середине.

— Вот ты какой, голенький, — засмеялась Элли.

Элден придвинул перед собой линзу и начал рассматривать ядро. Элли стала более внимательно оглядывать лабораторию. На столе она заметила статуэтку мужчины с головой льва.

— Что это за статуя? — спросила она. — Я видела такую же у вестников в пещере.

— Это статуя Аримана, — ответил Элден, ковыряясь пинцетом во внутренностях Ластика. — Зороастрийский Сатана.

— Вот оно как, — хмыкнула Элли. — Террористы-сатанисты.

— Такие статуэтки находили в святилищах митраистов по всей Римской империи от Африки до Британии, — продолжал Элден. — Мистический культ Тайны Митры был очень популярен у римских легионеров. В одном только Риме было обнаруженно около 500 митраистских святилищ.

— Что же они, сатанистами были? — спросила Элли.

— В каждом святилище, на центральном месте у них находилось изображение со сценой, где Митра убивает быка, — продолжал Элден. — Хотя в зороастризме Митра никогда не убивал никакого быка. Более того, Митра у древних арийцев занимал важное место в пантеоне как бог солнца. Согласно их мифологии, когда Лорд Мазда создал первобытных созданий, среди них был Бык, которого впоследствии убил Ариман, а не Митра.

— И чем же Митра тогда такой поклёп на себя заслужил? — спросила Элли, с беспокойством поглядывая на вскрытого Ластика.

— Видимо, в этом и состояла мистерия культа, — ответил Элден, вытащив что-то пинцетом из Ластика. — Возможно, изображение его в качестве негодяя несёт в себе послание о том, что истинное зло совершается руками тех, кто провозглашает себя добром. Ариман же символизирует собой единство человека с природой и принятие себя во всех проявлениях, даже малоприятных. Именно поэтому он изображался голым и с частями тел животных.

Внутри Ластика что-то заискрило, и он начал переливаться сочными красками.