Страстный модерн. Искусство, совершившее революцию - Влада Никифорова

Birgit und Peter Kainz, Wien Museum (https://sammlung.wienmuseum.at/en/object/179770/)

Чешский Крумлов, в котором Эгон находился в 1911 году, занимает в его творчестве особенное место. По приезду Шиле написал образ мертвого города, но в 1913 году появляется светлый, живой и динамичный образ. Его восхищали извилистые улочки с необычными фасадами и угловатыми крышами.

Виды чешского Крумлова возникли не как панорамы города или ведуты, популярные со времен Каналетто. Это мотивы средневекового города. Шиле превратил их в визионерские фантазийные пейзажи. Город становится антропоморфным, очеловеченным и одновременно мертвым. Городские стены домов обретают лица. Шиле применяет новый геометрический стиль, местами даже кубизм.

Эгон Шиле. Стена дома, 1914, Бельведер. Австрия, Вена

©Österreichische Galerie Belvedere

Для Шиле пейзажи играют большую роль. Они являются символом интимной деревенской жизни в противовес городской. Его вдохновляют прогулки, поездки на поезде, путешествия к Адриатическому морю в город Триест, отдых на озере Траунзее. Эти путешествия становятся возможностью спрятаться от напряженной художественными скандалами венской жизни.

Эгон Шиле. Чешский Крумлов, 1915, Музей Леопольда. Австрия, Вена

В Крумлове произошел скандал, весомое событие для маленького города. Местные жители осуждали Шиле, который приглашал для позирования девочек-подростков. Кроме того, он жил вне брака с натурщицей Вальпургой Нойциль. Из-за скандала Шиле вынужден был покинуть Крумлов и уехать в маленький Нойленгбах возле Вены. Но и там его ожидали конфликты. В его доме находили приют подростки из неблагополучных семей, у родителей которых не было финансовых и душевных возможностей, чтобы оказать ребенку поддержку. Все, что дети недополучали в семьях, они находили в доме Шиле, вечного подростка.

В 1912 году Шиле смог выставить картины «Отшельники», «Кардинал и монахиня» и пейзажи в Будапеште и Мюнхене. Этот самый плодотворный период работы Шиле был прерван арестом в апреле 1912 года.

Эгон Шиле. Черноволосая девочка, 1910, Альбертина. Австрия, Вена

Шиле обвинили в растлении несовершеннолетней и написании порнографических картин. По первому пункту он был оправдан, по поводу второго пункта возникла большая дискуссия. Судья не мог оценить картину Шиле с художественной точки зрения. Судьи не были профессиональными художниками, да и публика не могла отделить эротическое искусство от порнографии. Шиле был осужден на срок 24 дня, для него это стало сильной психологической травмой и потрясением. Особенно тот момент, когда судья прямо на заседании сжег одну из картин Шиле. После освобождения в начале мая художник не мог работать до конца ноября. В изоляторе предварительного следствия его посещала любимая Валли, приносила апельсины, которые он запечатлел в одной из своих картин как яркое пятно в серых тюремных буднях.

Эгон Шиле. Отшельники, 1912, Музей Леопольда. Австрия, Вена

Валли стала музой, возлюбленной Шиле и его менеджером. Шиле пишет диптих, стремясь остановить этот счастливый момент в жизни, каких у него было немного. Интимный и нежный портрет открывает тесную духовную связь возлюбленных.

Эгон Шиле. Кардинал и монахиня, 1912, Музей Леопольда. Австрия, Вена

Перед нами портрет девушки с рыжими волосами и как будто слишком большими светящимися голубыми глазами, которые смотрят прямо на зрителя. В картине впечатляет использование геометрических форм и ломаных линий, сочетание цветов – оранжевый и голубой, белый и черный, красный и зеленый. Автопортрет Шиле с физалисами – первое селфи XX века. Необычный ракурс с обрезанной головой выдает влияние фотографии.

Эгон Шиле. Портрет Валли, 1912, Музей Леопольда. Австрия, Вена

С 1998 по 2010 год портрет Валли стал центром судебного разбирательства в Нью-Йорке. Давайте ненадолго погрузимся в это детективное расследование.

В 1997 году Музей Леопольда отправил часть своих работ на выставку в нью-йоркский Музей современного искусства, где дальнейшее передвижение портрета было заморожено в связи с судебным иском.

Эгон Шиле. Автопортрет с физалисами, 1912, Музей Леопольда. Австрия, Вена

Картина принадлежала Лее Бонди, еврейской галеристке из Вены. Она была вынуждена передать свою галерею Фридриху Вельцу в 1938 году. Самой Бонди удалось бежать от национал-социалистов в 1939 году в Лондон. Правительство США одобрило притязания Леи Бонди с обоснованием, что полотно было украдено. Суду удалось доказать, что картина была личной собственностью Бонди, переданной Вельцу вместе с другими картинами арт-дилером Хайнрихом Риглером, который погиб в концлагере в 1942 году. Картина попала в руки американских военных сил в Австрии и в 1947 году была передана в федеральный отдел памятников, который в 1950 году передал картину Шиле наследникам Риглера. Наследники продали картину австрийской национальной галерее. В 1954 году Рудольф Леопольд получил картину от Бельведера и переадресовал в фонд Музея Леопольда в 2010. Было решено, что фонд Леопольда выплатит отступные наследникам Бонди и картина останется в Австрии.

Шиле изображал то, что впечатляло лично его, и прежде всего его волновали отношения между полами. Интимное он превращает в публичное, выворачивая свою личность и свое тело наизнанку. Он показывает неприкрашенную действительность в течение всей своей короткой продуктивной жизни. Шиле выразил то, что волнует людей больше всего. Это любовь. Любовь – это то, что волнует его как личность и более всего выражается в его искусстве.

Шиле писал: «Я знаю, что я не современное искусство». Он обращается к вечным темам, которые с течением времени становятся все мрачнее. Смерть всегда шла рядом с Шиле, была его тенью. Шиле – интроверт. В своих картинах он открыл мир интроверта, где повсюду чувствуется трагический меланхолический тон.

Став известным художником, Шиле расстался с Валли. Однако после расставания предложил ей раз в год ездить вместе в отпуск, но девушка отказалась.

В 1915 году формы Шиле стали пластичнее, потеряли остроту и стали менее выразительными. Радикальность жестов и мимики сменилась противоположностью: лицо стало похоже на маску, тело стало пластичнее, но без напряжения. Это стилистическое изменение можно объяснить переменами в жизни Эгона. Он женился на Эдит Хармс из благополучной мелкобуржуазной семьи, жившей напротив его мастерской.

Началась война, и Шиле призвали в армию.

Эгон Шиле. Объятья, 1917, Бельведер. Австрия, Вена

©Österreichische Galerie Belvedere

Во время войны он продолжил работать, рисовал портреты русских солдат. Он поддерживал контакт с другими художниками и активно строил планы на послевоенное время. Невероятно, но именно Шиле с фронта задает импульсы для развития современного искусства Австрии.

А Валли…