Николай Александрович Невский - Лидия Громковская

С переездом в тихий, провинциальный Отару у Н. А. Невского появилась уйма времени для занятий. Но кск ему не хватало книг и журналов! И в Токио одно

за другим уходят письма, адресованные верному другу Накаяма Таро с просьбой прислать некоторые номера «Дзинруйгаку дзасси», «из тех, которые, как Вы знаете, я перед тем, как отправиться сюда, оставил в Токио». Накаяма выполняет и более сложные поручения — переписывает из указанных Невским статей все, что касается Осира, уточняет наличие подобных сведений в других сочинениях. Накаяма и сам никогда не задерживается с отправкой литературы, и торопит книжный магазин «Марудзэн», где Невский заказывает книги. Накаяма понятно нетерпение исследователя, лишенного возможности посещать библиотеки, общаться с коллегами. Серьезный ученый, Накаяма понимал и значение Невского для японской науки.

И все же научная литература многое оставляла неясным, не хватало материала для сравнительного изучения проблемы. И Невский вступает в переписку со множеством людей, которые могли бы хоть что-либо сообщить об Осира.

Как обстоит дело в Ниигата? Существует ли связь между культом Осира и шаманками? Каким образом в разных местностях изготавливают синтай? Везде ли Осира связан с шелководством?

«С целью изучения этнографии Японии я собираю материал относительно специфического божества Тохо-ку (северо-восток Японии. — Л. Г., Е. К.) — бога Оси-расама. Прошу Вас помочь мне. В префектурах Иватэ, Аомори имеется божество, парное, мужчина и женщина, из двух веток тутового дерева с вырезанной головой. От головы, а иногда и сверху, во множестве свисают цветные лоскутки. Называется божество Осирасама. У всех итако (шаманок. — Л. Г., Е. К-) он есть. Есть и в старых крестьянских домах. В префектуре Ямагата это божество называется Окунаисама. В Ваших краях тоже есть это божество, называемое Окумэнайсама.

По возможности, если у Вас будет минутка, не могли бы Вы рассказать мне все, что знаете об этом».

Такой или примерно такой текст содержался в десятках писем, которые Невский рассылал совершенно незнакомым людям — настоятелям деревенских храмов или старостам деревень северо-восточных провинций Японии. Безвестные поселки, глухие уголки Наканомэ, Камэока, Окунимото, Тагава, Курамицу, Такитани, Хи-

Дэя, Сакаяма, гДе, может быть, его ждет самая богатая добыча.

Письма написаны безупречным эпистолярным стилем с соблюдением всех замысловатых формул вежливости. Иероглифическому почерку Невского могут позавидовать иные японцы. Некоторые дни отмечены тем, что из-под пера Невского выходит по пять-шесть длинных писем.

Обширная переписка приносит свои плоды.

С некоторыми из информантов у Невского завязываются дружеские отношения. Не желая остаться в долгу, он то и дело отправляет по разным адресам небольшие посылки с гостинцами — хоккайдоскую кету, «ама» — тянучки местного изготовления.

Нередки досадные «осечки». Из множества информантов лишь немногие доставляют ему именно те сведения, которые необходимы: «Я разослал письма повсюду— в Иватэ, Аомори, Ямагата, Акита, Мияги, Ниигата, но, кроме Вашего, дельного ответа ниоткуда не получил», — пишет он Кикути Катаси в письме от 6 марта 1920 года.

Порой ему случается писать и такое: «Ваше письмо получил, очень благодарен. Я, вероятно, был дезинформирован, полагая, что в Ваших краях существует божество, похожее на Осира».

Но, так или иначе, факты накапливались, возникали гипотезы. Звучание имени Осира буквально напрашивается на предположение о связи этого слова с глаголом «сиру» — «знать». «О», вероятно, гонорифический префикс, а «сира» — «знающий», «ведающий». По имени божества «сира» стали называться и те, кто ему прислуживал. «У всех народов название шаманов было связано со словом „знать"», — пишет Невский Янагита 25 марта.

В научной литературе существовало мнение о тождественности Осира с айнскими божествами. Но Невский считает, что у современных айнов на Хоккайдо похожего божества нет, а вот у сахалинских айнов, насколько ему известно, существует пара богов, называемых «си энситэ», по внешнему виду напоминающих Осира. Вновь и вновь Невский возвращается к вопросу о связи Осира с айнскими божествами. И естественно, высшим авторитетом для него был Киндаити Кёсукэ, крупней

ший японский айновед. Переписка с Киндаити не оставляет сомнений в том, что отношения Невского с маститым ученым были самыми тесными.

Как только позволяет время, Невский навещает своих друзей в Токио. И каждый раз уезжает обогащенным новыми знаниями, связями. Чаще всего — это заслуга его учителя Янагита, Кунио. Их дружба основывалась на беспредельном уважении Невского к Янагита. В свою очередь, основатель японской этнографии высоко ценил Николая Невского, видя в нем серьезного, самостоятельно мыслящего ученого.

«Когда в конце прошлого года (1921.— Л. Г., Е. К.) я навестил в Токио Янагита, он сказал мне: „А не заняться ли Вам вместе с господином Сасаки изучением Осирасама?"» — с таким письмом Невский обращается к Сасаки Кидзэн.

Сасаки, собиратель мифов Тоно, знаток родного края, занимался культом Осира. Переписка Невского и Сасаки была оживленной и деловой. Невский восхищался умениеМ японского ученого кропотливо собирать материал и настойчиво предлагал ему сотрудничество: «Давайте работать вместе? Вдвоем работать гораздо лучше. Как Вы полагаете? Я думаю, что у Вас есть обширный материал по префектуре Иватэ. У меня достаточно материала по Аомори и кое-что по префектуре Фукусйма. Меньше всего — по Акита». В других письмах Невский приводит примеры такого плодотворного сотрудничества: «Известный французский писатель Эрк-ман-Шатриан на самом деле — два человека, Эркман и Шатриан. Мне вспомнился этот пример, потому что такое возможно и в науке. Для писателя слава имеет значение. Для науки слава не имеет никакого значения. Имя ученого неважно. Важна цель — исчерпывающе осветить проблему. Вот поэтому в науке двое лучше, чем один…

Сегодня я посылаю Вам норито, произносимые перед богом Осира, я переписал молитвословия для Вас. В ближайшее время проанализирую материал и сообщу Вам свое мнение. Заказанный Вами материал „Айнский Осира" вскоре соберу и перешлю Вам».

Летнее время Невский, так же как и его японские коллеги, проводил в этнографических поездках. Одно из таких путешествий пришлось на август 1921 года.

Часть отпуска он провел в Токио; предположительно день выезда в Тохоку намечался на 15 августа. Но за три дня до предполагаемого отъезда Невский простудился. Это было совсем неудивительно: давящая духота, от которой он успел уже отвыкнуть в Отару, вынуждала искать сквозняка, тени. Наверное, причиной простуды было какое-нибудь прохладительное питье со льдом. Так или иначе, у него разболелись зубы. С этим лучше было не откладывать, в Отару он вряд ли мог рассчитывать на хорошего зубного врача. Целую неделю он делал визиты к врачу и смог выехать только 23 августа. Невский прожил в Токио дольше, чем рассчитывал, и деньги подошли к концу. Близилось и время возвращения на Хоккайдо. Задуманное путешествие силой обстоятельств вышло не таким, как хотелось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});