Манипулятор - Борис Александрович Титов

сворачивать в трубочку салфетки во время разговора у них была одинаковой.

Такой похожести двух, по сути, незнакомых людей Юля никогда и нигде не встречала.

– Мы, несомненно, были знакомы в прошлой жизни, – утверждал Сергей, – ничем иным я это объяснить не могу.

– Пожалуй, соглашусь – мне комфортно с тобой, ты предвосхищаешь все мои желания. Иногда я думаю, что ты читаешь мои мысли. Ты случайно не экстрасенс?

– Увы, нет, хотя хотел бы обладать экстрасенсорными способностями. Я просто сосредоточиваюсь на тебе и пытаюсь ответить на вопрос: «О чем она сейчас думает, чего сейчас хочет, что бы было ей приятно?»

– У тебя получается. Но зачем тебе это нужно?

– Профессия… – скромно ответил он. – Впрочем, ты мне интересна как личность – целеустремленная и в то же время обладающая тонкой душевной организацией.

– И что сие означает?

– Это значит, что ты впечатлительная, с выраженной способностью к сопереживанию и умению чувствовать настроения других. Правда, это делает тебя зависимой от переживаний окружающих, а также от их оценок. Поэтому тебе более всего комфортно там, где все веселы и доброжелательны. И именно поэтому я с тобой сама благожелательность.

– Кстати, о доброжелательности. На работе сотрудницы придумали поздравление Деда Мороза и Снегурочки. Мужчина у нас один – заведующий лабораторией, – а вот женщин – тридцать душ. На роль Снегурочки предложили меня. Все «за», кроме двух приятельниц. Они кивают друг на друга, но сдается мне, что на самом деле обе хотят в Снегурочки. И ни одна не желает уступить. Казалось бы, бог с ними, но они из-за этого развернули целую кампанию по моему шельмованию.

– Они что, так тебя ненавидят? И за что? – удивился Сергей.

– В том-то и дело, что не за что. Обеим нравится завлаб, а он, с их точки зрения, чересчур много внимания уделяет мне – вот они и бесятся.

– Он что, за тобой прихлестывает? – едва сдерживая раздражение, спросил Сергей.

– Да какое там! Просто мы трудимся над одной темой, и он к тому же часто скидывает часть своей работы на меня, а в благодарность отвешивает мне публично комплименты. Вот и вся природа их враждебного отношения.

– Ну… тогда, если эта пресловутая роль Снегурочки для тебя не важна…

– Да о чем ты говоришь! – отмахнулась Юля.

– Так вот, если не важна, предложи оригинальный вариант – двух Снегурочек. Уверяю тебя: при близком контакте с начальником во время репетиций эти подружки рассорятся в хлам.

Сергей совсем не был уверен в правоте своего категоричного заявления и уже лихорадочно думал, что же он может сделать для реализации своего прогноза.

***

Предложение Юлии прошло, и подруги тут же от нее отстали, а Сергей, не мудрствуя лукаво, обрядил в фотошопе одну из них в костюм Снегурочки и попросил Кирилла разослать с ее почтового ящика всем сотрудницам фотографии с подписью: «Лучшая Снегурочка Нового года». Ее приятельница возмутилась, та естественно, стала наотрез отказываться от якобы содеянного – и здесь начались интриги мадридского двора. К Новому году подруги стали злейшими врагами.

– Знала бы, чем закончится, – никогда бы не сделала этого рокового предложения, – с грустью посетовала Юля при встрече с Сергеем.

– А что, тебя в чем-то упрекают?

– Наоборот, все в один голос говорят, что не надо было уступать их претензиям, и все прошло бы хорошо, а так они прямо во время действия стали выяснять отношения и устроили скандал. Словом, новогодний вечер был испоганен, и все разошлись по домам с испорченным настроением.

– Ну, во всяком случае, ты сделала все от тебя зависящее, чтобы всех умиротворить.

– Это правда, – подтвердила Юля. – Кстати, хочу тебя поблагодарить за то, что теперь я, слава богу, уже не являюсь объектом их интриг.

***

– Похоже, зло, как и пути Господни, неисповедимо, – изображая отчаяние, произнес Сергей, устраиваясь за столиком, где его уже ждала Юля.

– Откуда такой пессимизм?

– Ко мне вот уже месяц приходит одна семья: муж, жена и сын. Все порознь очень даже милые люди. Отец семейства – геолог, бард; мать, хоть и бухгалтер, пишет неплохие стихи про любовь. Сын в филармоническом оркестре играет на фаготе.

– Что ты сказал: фа… как там дальше?

– Фагот – духовой инструмент, похожий на большую палку, с гнусавым звуком. Кстати, я поймал сейчас себя на мысли, что они – музыкант и инструмент – очень похожи. Так вот, в этом на первый взгляд ангельском семействе все хотят друг друга уничтожить. Сначала отец, которому казалось, что, пока он находится в экспедиции, жена гуляет, хотел в походе утопить ее из ревности. Он и сейчас сомневается в своем отцовстве. Теперь же они объединились против сына. Им, видите ли, не нравится, что он хочет жениться! Привел, говорят, шалаву. А эта «шалава», между прочим, работает скрипачкой в одном оркестре с их сыном. Они боятся, что она «заселится» к ним и будет свои порядки устанавливать. «Разменяйтесь, – говорю, – у вас же отличная трехкомнатная квартира». – «Не можем, – отвечают, – мы вросли в эти стены». – «А счастье вашего сына – это что, пустяк?» – «Пусть, как мы, сами себе жилье добывают». – «Вам, небось, – говорю, – государство квартиру предоставило, а им рассчитывать не на что. Разве родители не живут ради своих детей?» – «Если они не хотят вас отравить», – заметила мать. «Да к тому же если это твой ребенок», – добавил отец. Жена зло покосилась на мужа: «Ты опять начинаешь?» Словом, когда они выпроводили сына с невестой из дома, причем ночью, он стал подсыпать им в пищу какую-то гадость. Я, не поверив в историю с отравлением, попытался освободить их от этой параноидальной мысли, а они мне – справку с химическим анализом каши.

– Да ты что? – изумилась Юля.

– Вот тебе и что! Когда я с их разрешения показал справку сыну, он отпираться не стал. «Они, – говорит, – мне личную жизнь испоганили. После скандала моя невеста вышла замуж за другого и ушла из оркестра. Я не успокоюсь, пока не изведу их». Не знаю, что и делать, – закончил свой рассказ Сергей. – Раньше хоть можно было с мамой посоветоваться. А теперь, – он тяжело вздохнул, – теперь я в тупике. Помоги!

– Нашел маму! Неужели такое бывает?

– Во-первых, бывает и не такое, а во-вторых (хотя для меня это «во-первых»), ты невероятно похожа на мою маму. Такая же обаятельная, спокойная и рассудительная. Я уж и не знаю, что я буду делать, когда закончится наше совместное плавание.

– В смысле?

– В смысле – закончится абонемент, прекратятся наши встречи, завершатся эти милые интеллектуальные беседы.

– А что тебе помешает их продолжить?

– Не что, а кто – твой муж с ревностью и подозрениями.

– Во-первых, он у меня не ревнивый, а во-вторых…

– К чему тут ревновать? – закончил он за нее.

– Ну зачем так? А хочешь, я вас познакомлю? Уверена: ему, как и мне, будет с