Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Грабёж! Что за порядки!»
Но Филаретову печать
Ему подсунул Гладкий.
Боярин нехотя замолк,
Свернул цидулу в трубку,
Достал кошель, взглянул как волк
И оплатил покупку…
Случайно нашим крепостным
Досталась участь эта.
Могло бы быть совсем иным
Решенье Филарета.
Могли их разлучить навек,
Перевенчать с другими,
Могли убить их за побег
Иль зверствовать над ними.
И с трепетом крестьянка-мать
Своих детей растила:
Помещик мог детей продать.
Помещик — это сила!
Он мог впрягать холопов в плуг,
Менять их на скотину.
Вот почему бежал на юг
Холоп от господина.
1647 год
ЧТО ЗА ЦАРСКИЕ ЗЯТЬЯ, ОТ КОТОРЫХ НЕТ ЖИТЬЯ!
По снегам, дорогой дальнею,
Через всю Сибирь в Тюмень,
Под дугою песнь печальную
Бубенцы поют весь день:
«Ой, да нанесли обиду нам
В царском тереме в Москве!
Ой, в позоре мы невиданном —
В неудачном сватовстве!»
На возок метель бросается,
Бубенцы поют в тоске
О Ефимии-красавице,
Что сидит одна в возке,
О красе, царём замеченной,
Алексеем молодым,
О судьбине, изувеченной
Царским дядькою седым.
Царь, послушный и безропотный,
Вдруг невесту выбрал сам,
Но Морозов, дядька опытный,
Все дела прибрал к рукам.
Знал он, на кого надеяться,
Знал, кому наказ шепнуть —
В день смотрин венец на девице
Туго-натуго стянуть.
И когда к ней тёмной тучею
Дурнота подкралась вдруг,
«У Ефимии падучая!» —
Зашептали все вокруг.
«Уж роднёй царю не станете!» —
Думал дядька, втайне рад,
А Ефимию без памяти
Выносили из палат…
Вот и всё! Й едет девица,
Бубенцы звенят в тоске.
Ей самой теперь не верится,
Что сидит она в возке,
Что за ней в возках, опальные,
И отец, и мать, и брат,
Что дорогой этой дальнею
Не вернуться им назад.
Может, там навек останутся…
И в столице с той поры
За царёвым дядькой тянутся
Все боярские дворы.
Вёл он хитрую, заправскую
При дворе игру свою:
В жёны Марью Милославскую
Подсудобил он царю.
Видит дядька — Марья нравится,
Всем пришлася ко двору,
В жёны взял тогда красавицу —
Марьи младшую сестру.
Вот теперь бояре знатные,
Хоть Морозов не любим,
Шапки пышные горлатные
Все ломают перед ним.
С государем тесно дружен он,
Государю сильно нужен он,
Никогда и ничего
Не решают без него.
Ничего!
Слышит речи он хвалебные,
А за ними зависть, лесть.
Он богат: поместья хлебные,
И стада, и нивы есть.
Всё — его! Леса не сечены
Близ его курмышских сёл,
А в лесах деревья мечены,
На которых дупла пчёл.
И везут ему, Морозову,
Рожь, пшеницу, рыбу, мёд.
Утаят — так он угрозами,
Дыбой, плёткой всё возьмёт.
За своё возьмёт соседнее —
Что угодно может взять,
У крестьян возьмёт последнее.
Государев, царский зять
Любит взять!
Царский зять дела дворцовые
Ловко исподволь ведёт
И за петлей петлю новую —
Сеть огромную плетёт.
В каждой петельке крестьянская
Иль холопская душа —
Арзамасские, рязанские,
Чухломские, галичанские,
С Вязьмы, Твери, с Курмыша.
Сеть плетётся не спеша.
И такая необъятная
И тугая эта сеть,
И такая беспощадная
Та приказчикова плеть,
Что холопа бьёт отчаянно
За утайку, за побег.
А крестьян-то у хозяина
Сорок тысяч человек.
Он под новый год запасливо
Рожь скупал по всей стране,
Чтоб втридорога на масленой
Продавать её казне.
Не помрёт Морозов с голода
И не сможет нищим стать —
Накопил он столько золота,
Что боится ночью спать
Царский зять!
1648 год
БЫЛЬ О ТОМ, КАК РУССКИЙ ЛЮД ТРЕМ ВРАГАМ УСТРОИЛ СУД
Зимою холодной, весной в ледоход,
И летом, и осенью мглистой
Три царские дьяка душили народ:
Плещей, Траханиотов и Чистый.
Им первый защитник — Морозов-злодей.
Они и казнят и пытают,
Налогами мучают бедных людей,
А царский зятёк потакает.
В Москве у бояр — через край закрома,
А рядом у бедных — пустая сума,
Краюха хлеба, щепотка соли —
И взять с него нечего боле.
Царёва казна пополняться должна,
А что-то пустеет царёва казна!
Дворец без казны оставаться не мог,
А где ж её взять и откуда?
Тогда-то на соль наложили налог:
По двадцать копеек с пуда.
И плохи пошли в государстве дела,
И стало на рынках пусто.
Без соли на промыслах рыба гнила,
И портилась в кадках капуста,
Портилось мясо, портилось сало,
И на зиму битая птица сгнивала.
Ну как хранить запасы,
Коль соль дороже мяса?
С налогом нет прибыли царской казне —
С ним голод и мор загулял по стране.
И тут прокатилась зловещей волной
Народная ненависть грозно.
Тогда отменили налог соляной,
Но это было поздно…
Однажды летом, в июньский зной,
Царь ехал домой с богомолья.
Собрали народ у ворот под Москвой
Встречать его хлебом-солью.
Возок золочёный, на солнце горя,
Нырял по ухабам дорожным,
Стрельцы по пути охраняли царя —
Так зять приказал осторожный.
Возок поравнялся с толпою густой,
Народ окружил Алексея:
«Ой, батюшка-царь, погоди, постой!
Избавь ты нас от Плещея!
Избавь ты, батюшка, нас от бед —
Совсем заморил нас Плещей-мироед!» '
Боярин Морозов озлился вдруг
(Плещеев Морозову — первый друг),
Дыбятся кони, кричит народ,
Плачут старухи, дети,
И тут Морозов приказ отдаёт:
«Взять эту падаль в плети!»
Взяли стрельцы, как велел им злодей,
Бьют беспощадно, увеча,
Тащат в тюрьму беззащитных людей,
Тем и кончается встреча.
Наутро молиться пошёл Алексей.
Народ его ждал у церковных дверей:
«Батюшка-царь! Благодетелем будь,
Воззри ты на наши печали!
Вели ты нам наших людей вернуть —
Вечор их в тюрьму забрали!»
Царь обещал мужикам помочь
И, словно боясь разговора,
Сам зашагал поскорее прочь,
Прямо к дверям собора.
«А зря ты, боярин, играешь с огнём! —
Зятю сказал он строго. —
Вели отпустить их нынче же днём,
Лучше не злить народа!»
Кусая ус, Морозов молчал,
Зажав рукоятку плети,
И понял царь, что приказ опоздал,
Что пленников нет на свете.
Шумела толпа, в терема стучась,
Был Кремль наводнён народом,
А в трапезной был в тот грозный час
Обед государю подан.
И гнев тогда овладел толпой,
И вломилась она в палаты:
«Где Плещеев твой? Где Чистый твой?
Где Морозов, злодей проклятый?»
Царь, перетрусив, сказал бунтарям:
«Коль вы слуг боярских сильнее,
Коли челядь моя досаждает вам,
Справляйтесь вы сами с нею!»
И пошли бунтари на боярский двор,
На Морозов двор на богатый, —
У кого колун, у кого топор, —
И вломились они в палаты,
И давай ломать, рубить, разорять,
Сундуки да лари из окон швырять.
И когда весь дом подожгли они,
Запылали ковры дорогие,
На Плещеев двор подались одни
И к Чистому, дьяку, — другие.
По бревну разнесли Плещеев дом;
Хозяин спрятался где-то с трудом.
У Чистого, дьяка, разграбили двор,
Амбары сожгли и овины;
Хозяин, что в доме таился, как вор,
Убит был ударом дубины.
И шли бунтари, бушуя, крича,
И ненависть в людях пылала.
Полсотни домов разнесли сгоряча.
К ночи толпа устала…
Царь не мог ночью спать.
А наутро — опять
Колокольный набат,
Снова люди кричат,
В окна, в двери стучат
Всё настойчивее, всё злее:
«Выдавай, государь, нам Плещея!»
Не пристало царям
Уступать бунтарям,
Но пришлось, плачь не плачь.
Поп и царский палач,
Окружённые стражей — стрельцами,
Выводили Плещеева сами.
И схватили врага,
И была недолга
С ним расправа:
Дождался мести —
Рассчитались дубинкой на месте.
- Земли скворечник голубой. Сборник занятий, сказок и утренников для воскресной школы. - Андрей Антонов - Детская образовательная литература / Психология / Прочая религиозная литература / Прочее
- Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили - Адель Фабер - Детская образовательная литература
- Биология и экология диких копытных Ставрополья и их влияние на экосистемы особо охраняемых природных территорий при вольном и полувольном содержании и разведении - И. Лысенко - Детская образовательная литература
- Человек под водой - Святослав Сахарнов - Детская образовательная литература
- Рассказы о М. И. Калинине - Александр Федорович Шишов - Биографии и Мемуары / Детская образовательная литература
- Книга путешественника во времени. Как не пропасть во времени и пространстве - Лотти Страйд - Детская образовательная литература
- Теории Вселенной - Павел Сергеевич Данильченко - Детская образовательная литература / Физика / Экономика
- Расту, играя. Коррекционные занятия для детей с задержкой психического развития - Наталья Романова - Детская образовательная литература
- Великий треугольник, или Странствия, приключения и беседы двух филоматиков - Владимир Артурович Левшин - Детская образовательная литература / Математика / Прочее
- Тесты и упражнения для подготовки детей к школе - Нина Башкирова - Детская образовательная литература