Все еще люди - Белая лиса

отвели в казармы, где началось их свободное время. Кто-то сразу же отправился в душевые, там даже выстроилась небольшая очередь жаждущих смыть с себя пыль и пот. Элис же, положив винтовку в шкаф, улеглась на свою постель. Отдохнуть было сложно, казарма гудела разговорами. Порой даже очень громкими разговорами. Явно стресс сказался на многих и они пытались его выплеснуть на других. Начались мелкие склоки, кто-то высказывался, что одни слишком мало делали, другие докапывались до мелочей. Где-то даже был слышен голос Генри, который пытался успокоить наиболее буйных. Казалось, что люди превращались в животных. И если бы не один инцидент, то можно было бы сказать, что все прошло более-менее спокойно.

Элис вышла из душевой кабины одной из последних. Одевшись в униформу и высушивая волосы над раковиной с помощью полотенца для этого. “Чудо изобретения, которая за несколько минут позволяет убрать любую жидкость с любой поверхности, продающаяся по самым низким ценам”, — вспоминала Элис рекламу данного полотенца, которую часто крутили по телевизору.

Она не особо обращала внимание на девушек, что стояли в умывальном помещении, даже не вслушивалась в их разговор, они мало ее заботили. Элис предавалась размышлениями о том, что же за истории здесь у других людей. Почему они идут в армию, частную армию, где законы пишутся высшими чинами. Им ведь плевать на законы стран, как должны люди страдать, чтобы выбирать этот путь?

Высушив волосы и накинув полотенце на голову, Элис повернулась и оперлась на умывальник, все потому, что увидела неприятное зрелище. Перед ней стояло три девушки с серьезными лицами и явно желающие докопаться до нее. Рослые с хорошей физической формой. По виду можно было сказать, что они бывшие бандиты или просто близкие к этому по духу.

— Слышь, мелочь больная. А чего это к тебе сержант так ласково относится? — произнесла та, что стояла в середине, прямо напротив Элис. Ее лицо выражало пренебрежение.

— Может внучка или дочка, а? — тут же предложила стоявшая с левой стороны.

— Да не. Просто он ее потрахивать хочет, — предположила та, что была справа.

— Хаха, да. Видать, поэтому и не списал, — засмеялась в центре, явно поддерживая такую шутку, — Слышь, мелкая, а ротик-то у тебя рабочий? — с этими словами она протянула руку, чтобы схватить Элис за нижнюю челюсть.

Мерсер увела наглую руку девушки в сторону, после чего последовал хлесткий удар в живот. Его тут же скрутило, а дыхание перехватило, но, похоже, девушкам этого было мало. Под веселый и задорный смех они принялись избивать Элис, не давая ей даже продохнуть. Удар за ударом, словно какую-то грушу, а не живого человека. Элис старалась закрыться руками, но ее руки сразу же отводили в сторону. В один момент девушка почувствовала боль в щеке. Один удар пришелся прямо в челюсть. Легкий привкус железа Элис почувствовала в своем рту.

— Дура, не бей по голове! — тут же вскрикнула та, что была справа.

— Да плевать! — и с этими словами девушка в центре нанесла еще один удар прямо в голову.

Сколько это продолжалось, Элис не помнит, казалось, что время тянулось бесконечно, а смех девушек наслаждающихся избиением той, что не могла дать отпор, пробирал до самых пят. Страх сковывал девушку, и каждый пропущенный удар только усиливал его. Элис смутно помнила следующие минуты в том самом помещении.

Солдаты Krieg Korps выломали дверь в умывальную, чуть ли не срывая ее с петель. А потом последовали тихие выстрелы, отправляя во всех присутствующих электрические дротики. В конвульсивных подергиваниях четыре девушки упали на пол. Взяв беспомощные тела за шиворот, их потащили в казарму, сковывая стяжками по рукам и ногам. Эмили была в шоке, наблюдая эту ситуацию, и даже не могла ничего сказать. Один из солдат быстрым шагом вышел из казармы, оставляя других смотреть за буйными. В тихом молчании добровольцы стояли вокруг связанных, боясь что-либо сказать.

Сержант Мясников с силой открыл дверь в казарму, та издала громкий хлопок о стену. За ним следом вошел и солдат. Сержант явно был не в восторге от произошедшего, да и застали его точно посреди какого-то личного дела. Из униформы на нем были только майка-безрукавка и штаны, а во рту дымилась сигара, которая начала заполнять помещение табачным запахом.

— Вы совсем ахуели? — его крик буквально закладывал уши всех присутствующих, — вы, чем тут блять занимаетесь? Кто видел драку? — в ответ он видел лишь непонимающие лица добровольцев. Молчание повисло на несколько секунд в казарме. Сержант сделал долгую затяжку, сигара ярко светилась красным огоньком и выдохнув тяжелое облако дыма, произнес, обращаясь к солдатам Krieg Korps, — Дай пистолет, поднимите их.

Один из солдат передал свой пистолет сержанту, тот проверил магазин на наличие патронов в нем и защелкнул обратно. Поднятых девушек он осматривал очень внимательно, хотя невооруженным взглядом было видны кровоподтеки на лице Элис, когда у других не было никаких повреждений.

— Рядового Мерсер в карцер, остальных привести в чувство! — отдал он приказ, держа в руках пистолет. Его лицо источало только злость и гнев, пока он продолжал травить свой организм табаком.

Солдат державший Элис достаточно быстро начал уносить ее легкое тело из казармы. Эмили хотела двинуться с места, что-то сделать или сказать, но рядом стоящий Генри буквально преградил ей путь, мотая головой из стороны в сторону. Трех девушек, пребывающих в бессознании, окатили холодной водой из бутылки. Сейчас они увидели перед собой сержанта, что был явно не в восторге от их выходки.

— Вы гребаные животные, — с этими словами, сержант крепко сжал в руках пистолет, — По закону военного времени, каждого, кто хоть пальцем тронет сослуживца, без намерения спасти или его личного согласия, подлежит расстрелу!

— Вы не имеете пра… — попыталась возразить девушка, что начала все это, но тут же ощутила ствол у себя во рту.

— Закрой свой поганый рот, когда тебе не давали слова! — сержант словно выплевывал эти слова ей в лицо, — Я не имею права, это ты хотела сказать, да? Кто еще блять считает, что я не имею права пристрелить собак? — последняя фраза нечеловеческим криком вырвалась изо рта сержанта, обращенная в сторону добровольцев, что стояли позади него.

Шок и немое молчание было лишь ответом сержанту. Даже Эмили не могла найти каких-то слов, чтобы остановить Мясникова от зверства. Они избили ее подругу, она это видела здесь