Ключи от понедельника - Валерий Таширов

который всё это устроил, очень не нравился хозяин.

Обойдя всю квартиру, я сел на край чудом уцелевшей табуретки. Тут явно что-то искали и, вероятнее всего, не нашли. Если бы нашли, такого погрома не было бы. Намерения у них весьма серьёзные. Я, наверное, не удивился бы, найдя тут труп Себастьяна. А почему «у них»? Это же очевидно. Во-первых, одному человеку понадобится весьма много времени, чтобы так разнести дом. Во-вторых, табуреточка стоит в таком месте, с которого хорошо видно почти всю квартиру. А ещё она целёхонькая. Значит, на ней сидел самый главный злодей и руководил действом. Себастьяна нет ни живого, ни мёртвого. Это хорошо, что не мёртвого! Либо его забрали с собой, либо он успел смыться. А что теперь прикажете делать мне? Вероятнее всего, придётся вернуться на денёк раньше.

Я встал и пошёл к выходу. Но, не успев сделать и пары шагов, получил сильный удар по голове. Земля ушла из-под ног. Потолок, стены, окна закрутились и поменялись местами. В глазах замелькали искры. «Какая красота, — подумал я. — Как салют в День Победы…»

* * *

Я пришёл в сознание под суету и волнение. В дальнем углу сидели люди, но не обращали на меня внимания. Они о чём-то горячо спорили, периодически вскакивая и толкая друг друга руками. В комнате было темно, и я не мог разглядеть лиц. До меня долетали отдельные фразы, которые не могли отразить суть спора. Откуда-то сбоку ко мне подошла огромная собака и начала меня обнюхивать. Кто-то из спорщиков схватил палку и кинул в неё, пытаясь отогнать. Пёс резво отскочил, и палка угодила в меня. Но я не почувствовал удара. Моё тело не реагировало на боль и не могло шевелиться. Я только видел и слышал окружающий мир.

«Где я, что произошло?» — попытки вспомнить ни к чему не привели. Люди в углу замерли. Один из них поднялся с колен, огляделся и произнёс почти шёпотом: «Кто здесь?» Он сделал несколько шагов в мою сторону и стал вглядываться в темноту. «Он что, меня не видит?» — подумал я. Теперь поднялись все, и начали крутить головами по сторонам.

— Вы слышали? — сказал тот, что был ближе ко мне.

— Слышали, — ответил неровный хор голосов.

— Кто здесь? — повторил незнакомец.

«Они или слепые, или идиоты», — рассуждал я про себя, делая попытки пошевелиться и привлечь к себе внимание.

— Мы не слепые. А за идиотов ответишь, только покажись. Все кости переломаю! — раздалось откуда-то из угла.

— Ты где, мил человек? Что-то тебя не видно, — ласково молвил тот, кто был рядом, одновременно делая знаки товарищам осмотреть помещение.

И тут меня осенило. Я ведь не издал ни звука! Только думал. Что же получается, они слышат мои мысли, а меня не видят?

— Я здесь. Перед вами. Лежу на полу, — отчётливо подумал я.

Люди, собравшиеся было идти на поиски, остановились и уставились в пол.

— Где? Тут нет никого, — развёл руками ближний.

— Иди прямо, упрёшься!

Мой собеседник сделал один неуверенный шаг. Только сейчас мне удалось разглядеть его… лицо? Неточность определения заключается в самом понимании этого слова. То, что находилось на плечах, не принадлежало ни человеку, ни животному. Вообще не принадлежало никому из известных мне живых существ на земле. Это был плотный сгусток молочного тумана с мерцающим внутри оранжевым овалом, похожим на яичный желток. Странно, но меня не напугало такое необычное зрелище. Мало того, я даже попытался лучше его разглядеть. Потом меня привлекла одежда: что-то среднее между индийским сари, свисающим тёмными лоскутами, и тогой времён Римской империи. Тканевые полосы были разных, но преимущественно тёмных цветов. А может, это просто лохмотья одежды, уже давно пришедшей в негодность, или нескольких одежд?

Тем временем существо сделало ещё один шаг навстречу, и почти вплотную приблизилось к моему телу. Ещё секунда и «человек-яйцо» споткнётся, расквасив себе… Не знаю, чего у него там. Но не тут-то было. Со следующим шагом он просто прошёл сквозь меня, как будто я не лежал на этом грязном полу в предвкушении чудесного избавления.

— Здесь никого нет, — сказал этот горе-сыщик. — А что у вас?

— Тут тоже ничего, — ответил кто-то за всех.

«Не может быть! Вот я лежу на полу! Ты прошёл сквозь меня!» — отчаянно кричал я в уме.

Остальные, кто был в комнате, сгрудились в кучу и подошли ближе. Их внешний вид почти не отличался друг от друга. Только мерцание внутри «тумана» было разным по интенсивности и цвету.

— Вы что, инопланетяне? В смысле с другой планеты? — я начал прояснять ситуацию.

— Как раз мы-то на своей находимся, — ответил один из толпы. — А кто ты такой, что тебя не видно глазу и не слышно ухом?

— Я Великий магистр Ордена хранителей ключа, — не без пафоса подумал я. — Только не знаю, где нахожусь и как сюда попал.

— А, Великий магистр! Это всё объясняет, — ответил голос, вот только тон его мне не понравился. — И в чём же твоё величие, если не секрет?

— Я могу путешествовать между мирами, — уже не так уверенно помыслил я.

— Интересно, — произнёс голос, вложив в это слово немалую долю сарказма. — Допутешествовался, значит. Даже не знаешь, где находишься. А-а-а, вот и окончательно материализовался.

При этих словах его товарищи начали смеяться. Сначала послышались отдельные смешки. Но вскоре ровный гул голосов, отражаясь от голых стен, многократно усилился и превратился в ужасный шум, скорее напоминающий какофонию скотного двора.

Постепенно до меня начал доходить смысл сказанного. Я понял, что меня видят. Вместе с этой догадкой зашевелились пальцы и стали возвращаться ощущения. Мне стало холодно и больно в голове.

— Хватит ржать! И без вас голова раскалывается. Лучше расскажите, кто вы? Что это за место? — скривившись от боли, промямлил я.

— Видите ли, молодой человек, как бы вам это подоступнее объяснить? — давясь от смеха, продолжал мой собеседник. — Вы находитесь на том свете, а попасть сюда может любой, даже если он не «Великий магистр — путешественник»!

Опять раздался невероятный хохот. Если бы у них были глаза, они точно залили бы весь пол слезами радости.

— Вы хотите сказать, что я не жив, что я умер?

У меня перехватило горло.

— Мертвее не бывает, — почти ласково произнесло одно из существ, которое почему-то почти не смеялось. — А ты хочешь знать, кто мы?

Мгновенно наступила тишина. Все замерли, как мне показалось, не в ожидании моего ответа, а потому, что заговорил именно он. Некоторые даже отступили в сторону, давая ему больше свободы.

— Кто вы? — обречённо