Как в кино - Юлия Александровна Лавряшина

джип набирал скорость. Понятно, что она стоит там, на обочине, и выглядит маленькой и несчастной. Только хищницы не должны вызывать жалость, ведь сами они жалеть не умеют. Воскресенский видел подобных ей: ради хорошего кадра они готовы снимать, как тонет ребенок, прыгает с крыши человек, спасающийся от пожара, голубь попадает под колесо…

– Вот и посмотрим, как ты выкрутишься сейчас, – проговорил Роман злорадно. – Да ничего с тобой не случится! Такси поймаешь. Автобусы еще ходят. Доедешь.

Но, уже почти поравнявшись с ракетой на въезде в Королёв, он вдруг подумал, что Гагарин плюнул бы ему в лицо за такую выходку. Сколько этой девочке лет? Восемнадцать? Только школу окончила, наверное… Ее еще учить и учить, а он просто решил выкинуть Асю из жизни.

Пропустив въезд на нужную эстакаду, Роман пронесся дальше, развернулся и помчался назад, отыскивая взглядом фигурку в элегантном пальто с капюшоном на краю шоссе. Мадемуазель Бонасье ждет своего д’Артаньяна… Дождется ли?

Наверное, он ехал слишком быстро и не заметил ее… Оглянулся, но встречные машины закрыли обзор. Развернувшись еще раз, Роман сбавил скорость, чтобы не проскочить мимо Аси, и всматривался в каждую тень. Но вот уже и синяя церковь осталась позади, а человека на обочине он так и не увидел.

– Она уехала, – пробормотал Роман, чувствуя, как губы сводит от страха. – Куда еще могла деться? Только уехать. Какой-нибудь таксист тормознул… Она приедет домой раньше меня.

Но уснуть в эту ночь ему так и не удалось.

* * *

Ужас и гнев.

Пока Ася ловила на Ярославке машину, ее душу раздирали ужас от того, что она осталась совсем одна почти ночью между городами, и гнев на Воскресенского, посмевшего так обойтись с ней. Незаслуженно! Ведь он совсем не знает ее… Даже выслушать не захотел! Заранее решил, что Ася Полянина какая-то мерзкая авантюристка, не заслуживающая права на последнее слово.

Теперь с дрожащих от холода и страха губ срывались злые, грубые слова, все адресованные Воскресенскому. Смогут они создать вокруг нее защитную броню, холодную и твердую? Чтобы никто не посмел даже коснуться ее, не то что обидеть…

«А вдруг я доживаю последние минуты? – У нее задергался подбородок. – Смысл тратить их на то, чтоб обругать Воскресенского? Позвонить бабушке? Ага, и напугать ее до смерти! Я-то, может, еще и выживу… Если нужна этому миру».

Ася произнесла это вопросительно и ответ получила почти мгновенно – мимо сперва промчалась, а потом тормознула и сдала назад старенькая «Вольво». Пассажирская дверца приоткрылась, выглянула полная дама с седыми кудрями:

– Девушка, вас подбросить?

– Да! – выкрикнула Ася и шмыгнула на заднее сиденье.

Куда они едут, она даже не поинтересовалась. Все лучше, чем торчать ночью на дороге… Сидевшая за рулем молодая женщина, наверное, дочь той, что пригласила ее в машину, спросила с сочувствием:

– Где ты живешь?

И присвистнула, услышав ответ. Но мать мягко тронула ее за плечо:

– Ничего, отвезем.

– Спасибо. Спасибо большое, – пролепетала Ася и вдруг расплакалась – напряжение отпустило.

Они перепугались, засуетились – салфетки, конфетка, чай из термоса. Молодая свирепо раздула ноздри:

– Тебя обидели? Твой парень? Или…

– Нет, он просто знакомый, – протянула Ася и высморкалась в салфетку. – Извините. Взял и высадил меня там…

Она оглянулась, но того места, где пару минут назад куковала в одиночестве, уже не было видно. Все позади. Можно расслабиться.

– Вот же ублюдок!

– Вера, аккуратнее со словами.

– А что? Ублюдок и есть. Как можно бросить ребенка посреди дороги?

Ася не удивилась: ее опять приняли за школьницу, это происходило сплошь да рядом.

– Этот урод приставал к тебе?

– Нет, – честно ответила Ася. Какой смысл оговаривать Воскресенского, которого они даже не знают? – Он просто очень разозлился на меня. Хотя я не хотела никого обидеть.

– Все равно ублюдок, – донеслось спереди.

Выпив горячий чай, Ася сунула в рот конфету и закрыла глаза. Как мало нужно для счастья… Поверить, что жизнь не оборвется в следующее мгновение, оказаться в тепле и безопасности. Люди столько накручивают лишнего, а счастье – простое понятие. Это состояние спокойной радости и уверенности в будущем. Все хорошо. И будет хорошо.

– Даже не знаю, как вас благодарить, – произнесла она с чувством, когда «Вольво» остановилась возле ее дома. – Вы просто спасли меня.

– Беги-беги, – добродушно проворчала та, что была помоложе. – И больше не садись в машину ко всяким говнюкам!

– Вера! – ахнула ее мать.

Когда Ася выбралась из машины, та опустила стекло:

– Береги себя, девочка. Ты знаешь, что похожа на феечку?

«Это пальто такое, – улыбнулась Ася, взбегая на крыльцо. – Хотя даже в нем я показалась Воскресенскому похожей скорее на дьявола… Знал бы он, как ошибается!»

Дом, как всегда, был наполнен голосами из телевизора. Ее девяностолетняя бабушка проводила перед старым ящиком, стоявшим в ее комнате, целые дни. Понимала ли, о чем так яростно спорят все эти незнакомые люди? После инсульта бабушка стала беспомощна, как ребенок, и Ася радовалась, что осталась с ней, когда ее родители внезапно решили перебраться в Таиланд.

– Что там делать? Кто вообще живет в Таиланде?! Чем вы собираетесь заниматься? – Пятнадцатилетняя Ася забрасывала их серьезными вопросами, хотя сама понимала, что у ее легкомысленных родителей нет ответов. Они в жизни ничего не планировали…

Каким-то образом они оба ухитрились не повзрослеть, хотя им было уже за пятьдесят – Ася стала поздним ребенком. И единственным, но они без колебаний оставили ее на старую бабушку, которая и сама родила Асину маму не рано.

По сути, ее родители были типичными представителями течения хиппи, хоть и принадлежали к более позднему поколению. Отец считался художником, хотя в Москве его картины не продавались. Почему-то он был уверен, что в Таиланде дела пойдут лучше… И ведь не ошибся! По крайней мере, им удавалось как-то выживать там, и возвращаться они не собирались.

Даже сезон дождей не вызывал у Асиной матери уныния, хотя до сих пор помнилось, как она проклинала серое, низкое небо Подмосковья. Если она снилась дочери, то всегда за пеленой дождя, и лицо ее виделось все менее отчетливо, хотя фотографиями родители делились охотно. Но Ася воскрешала во снах ту маму, которую помнила… Новый образ с ярких снимков был чужим для нее.

Сообщать им о том, что у бабушки случился инсульт, Ася не стала, ведь они все равно не прилетели бы к ней на помощь, а переживать очередное разочарование не очень-то хотелось. Больше надежды было на соседку – тетю Наташу, которая забегала проведать и покормить старушку, пока Ася была в