Дом певчих птиц - Юлия Владимировна Климова

дрогнувшим голосом объяснила Соня.

– Я не хочу с хохолком, – дернула плечом девочка и, все так же хромая, подошла к дедушке. – Найти бы синего.

– Оля, удовлетворить твое желание невозможно, и я объяснял почему. В природе не встречаются синие кенары, выбирай из того, что есть.

«Пусть они поскорее уйдут», – мысленно взмолилась Соня.

Мужчина отошел от Хвостика, но, рассматривая других птиц, постоянно оборачивался.

«Вам нужен другой кенар, конечно, другой. Но только не этот!»

– Как тебя зовут? – девочка приблизилась к Соне и оглядела ее с головы до ног.

– Соня.

– Сколько тебе лет?

– Скоро четырнадцать.

– Значит, я тебя немного старше, мне уже четырнадцать. Здесь работает твоя мать?

– Нет.

– А где она?

– Я не знаю.

– Так ты сирота? – не дожидаясь ответа, девочка приподняла брови и обратилась к дедушке: – Она сирота и просто здесь работает.

Мужчина кивнул и перевел взгляд на очередную клетку.

– Если хотите, я покажу вам отличного белого кенара. Он научился петь неделю назад, и у него уже получаются красивые мелодии. – Соне было неуютно от вопросов, и она постаралась сменить тему разговора. Еще никогда покупатели не интересовались ее скромной персоной, их внимание устремлялось исключительно на товар.

– Белого не хочу.

– Есть оранжевый со светлыми крылышками.

– А что ты скажешь про этого? – Мужчина указал на рябого кенара.

– Он хороший, но пока поет только в ответ.

– Добрый день. Рада вас видеть в моем магазине, – раздался за спиной важный бархатный голос старой Берты. В покупателях она сразу определила богатеев и явно собиралась совершить выгодную продажу. – Позвольте я покажу вам самые лучшие экземпляры, и вы непременно останетесь довольны выбором.

Сделав шаг в сторону, Соня замерла и принялась молиться. Девочке не понравился хохолок Хвостика, а, значит, есть большая вероятность, что она выберет другого певуна.

Берта умела опутывать покупателей словами, точно паук, она плела паутину, из которой не просто было выбраться. Ее лицо озарялось, маленькие глазки начинали сиять, тонкие губы расплывались в понимающей улыбке, морщины на лбу разглаживались, подбородок переставал трястись.

– Пять прекрасных птиц только для вас. Эти кенары не просто поют, они дарят миру музыку. Вот белоснежный, вот два желтых, обратите внимание на пятнистого и оранжевого с хохолком.

– Признаться, мне сразу понравился с хохолком, – ответил мужчина.

– А мне нет, – поджала губы девочка.

– Ты можешь выбрать любого, но лучше, когда ты получаешь то, что нельзя встретить у других. – Тихо и со значением произнесла Берта. – Хохлатые кенары большая редкость, мне привозят раз в год одного, не чаще.

– Это правда? – спросила девочка.

– Разве я посмела бы обмануть?

– Он красивый… А точно поет?

– Да. Если он не станет петь, то вы всегда можете принести его обратно, и я непременно верну деньги или предложу другую птицу. Торговля должна быть честной.

– Олюшка, мы берем его? – Мужчина подошел ближе.

– Да, дедушка.

Соня задержала дыхание и сцепила пальцы перед собой. Старая Берта, обладая огромным опытом и чутьем, разгадала душу девочки и произнесла те фразы, которые сразу решили дело.

«Хвостичек, миленький… Этого не может быть… Не пой у нее, слышишь, не пой! И она принесет тебя обратно!»

В глазах у Сони потемнело, она схватилась за край прилавка и устояла на месте. Раньше она никогда не роптала на судьбу, но сейчас впервые задалась вопросом: почему так? Отчего с ней все время происходит плохое? Родителей нет, вся жизнь – долгая дорога от двери к двери… И теперь еще рядом не будет единственного существа, способного согреть душу.

Бросив прощальный взгляд на Хвостика, мысленно попросив у него прощения, Соня развернулась и тихо покинула магазин. Когда она упала на свою кровать, слезы уже лились из глаз непрестанно, из груди вырывались судорожные всхлипы, и совершенно не хотелось жить.

«Зачем?.. Зачем жить, если все так… Навсегда так… Его уносят… уносят… далеко… И в хорошие ли руки он попал?.. Не пой, Хвостичек, не пой!»

Мысли путались, воспоминания кружились, наталкиваясь друг на друга, в душе пульсировало отчаяние, и со всех сторон подступала едкая и темная безнадега. Как же хотелось все исправить, каким-то удивительным образом выскочить из своего невезения и перестать собирать потери. Как же хотелось счастья – ясного, точно утреннее солнце, чтобы протянуть к нему руку и зажмуриться, потому что света столь много, что смотреть трудно, слепит глаза.

«Бутылка, – пронеслось в голове. – Всего лишь одна бутылка в комнате Берты… И моя жизнь станет другой».

Рыдания прекратились. Соня медленно села, вытерла оставшиеся слезы, подняла голову и посмотрела на маленькое окно.

– Бутылка, – прошептала она, не чувствуя страха, в душе трепетала лишь надежда.

Глава 8

Если какая-либо история заканчивается хорошо, то переживания потом воспринимаются с улыбкой, как забавная часть приключения. Душа не подскакивает от страха и волнения, сердце стучит уверенно ровно, а коленки вовсе не трясутся.

После завтрака, состоящего из бутерброда с сыром и малинового йогурта, я сидела с чашкой чая около клетки и разговаривала с кенаром. К сожалению, я больше ни с кем не могла поделиться своими воспоминаниями и впечатлениями, хотя, надо отдать должное, Хвостик слушал меня внимательно и почти не перебивал. Я чувствовала, что привязываюсь к нему, и утешала себя тем, что у нас в запасе есть время пообщаться. «А вот с Матвеем мы расстанемся сегодня навсегда».

– Хвостик – вполне нормальное имя. Как считаешь?

– Фьють-фьють, – весело ответил он.

– Знаешь, если бы не водитель такси, мне бы пришлось тяжко. А вообще, я герой. Между прочим, твой хозяин проснулся только около подъезда, но почему-то мне кажется, что сегодня он не вспомнит, как добрался до квартиры. Наверное, он будет задавать мне вопросы. М-м… Придется на них отвечать. Да, я скажу правду. Матвей, я доставила тебя домой в целости и сохранности, потому что выручать друга из беды – это долг каждого. Да.

Мобильник пиликнул, и я прочитала смску от папы: «Привет. У меня много работы, надеюсь у тебя все в порядке. Хватает ли еды?»

– Хвостик, нам же с тобой хватает еды?

– Фьють-фьють-фьють.

«Привет. Я вернулась ночью на такси с Матвеем. Он выпил лишнего, и нам с водителем пришлось его немножечко тащить. Не беспокойся, сегодня мы не панируем новых вечеринок». Написав сообщение, я перечитала его, улыбнулась и, конечно же, стерла. Представляю, чтобы началось, если б я его случайно отправила.

«Привет. Не волнуйся, каникулы проходят хорошо, я читаю книги. Холодильник полный» – только такой вариант ответа имел право на жизнь.

В десять я поплелась будить Матвея. Я не знала, во сколько ему нужно быть в аэропорту, но