Плохо нарисованная курица - Милош Мацоурек

И они действительно получили подарки такие прекрасные, что полюбоваться ими слетелись бабочки даже из соседнего сада. Они глядели и глаз не могли оторвать от Маркетки и Боржека. Маркетка пришла в сад в новом платье, а платье было красным, как спелая земляника, такая спелая, что ее уже можно рвать. Боржек пришел в трикотажной рубашке с короткими рукавами. Рубашка была синей, как небо, с которого уже целую неделю не упало и капли дождя.

— Какие краски! — восклицали бабочки. — Подарки действительно замечательные.

Но Маркетка улыбнулась и сказала им:

— Это еще не все! Кроме платья мне подарили оранжевую ленту и фиолетовый платок, а Боржеку желтую шапочку и зеленые носочки, видели бы вы,/как это здорово!

Бабочки слушали ее раскрыв рты, а Боржек сказал:

— Вот видите, а вы желали нам всего-навсего, чтобы солнышко светило.

Бабочки на это ничего не ответили. Да и что они могли сказать? Им не хотелось признаваться, что нет у них денег ни на платья, ни на рубашки, а если бы даже и были деньги, сделать покупку им не так просто, потому что когда в магазин влетает бабочка, то никто не принимает ее за покупателя и не относится к ней всерьез. Поэтому они молча летали над ярко-зеленой травой, такой яркой и такой зеленой, глаз не оторвать, играли с Маркеткой и Боржеком в пятнашки.

Лето, однако, есть лето. Летом жарко даже в самом красивом красном платье. И в синей рубашке тоже. Поэтому Маркетка с Боржеком решили выкупаться.

Маркетка сняла с себя новое платье и положила его за куст крыжовника. Боржек снял новую рубашку и положил ее за куст смородины. А затем — раз, два, три! — и вот уже оба в воде. Они играли большим разноцветным мячом, смеялись, брызгались водой так, что все бабочки промокли насквозь, с них даже текло. Спустя какое-то время, накупавшись вдоволь, Маркетка вылезла из воды, обсохла на солнышке и собралась надеть свое новое красное платьице.

Представьте себе, однако, что на траве за кустом крыжовника лежало какое-то другое платье — цвета совсем неспелой земляники, которую еще нельзя рвать, потому что если ее съесть, то может заболеть животик.

— Что такое? — воскликнула Маркетка. — Ведь это вовсе не мое новое платье! — И заплакала.

— Ты чего ревешь? — крикнул ей Боржек из бассейна. — Тебе не стыдно? Как маленькая!

— Ты только посмотри, — крикнула ему Маркетка, — кто-то украл мое красное платье, а вместо него оставил другое, совсем некрасивое—И опять принялась плакать.

Боржек вылез из бассейна, посмотрел на Маркеткино платье — оно действительно бьдло не таким, как то, что Маркетке подарили на день рождения.

«Надо же!» — удивился Боржек и побежал посмотреть за куст смородины, куда он положил свою новую синюю рубашку. Представьте себе, вместо рубашки, синей, как безоблачное небо, там лежала рубашка, цветом похожая на старый канцелярский конверт.

— Это еще что такое! — закричал Боржек. — Кто поменял нам платье и рубашку? Ведь кроме нас двоих и бабочек в саду нет никого!

— Может быть, бабочки знают, кто взял наши новые вещи? — сказала Маркетка. Она тут же собрала всех бабочек и спросила у них: — Скажите, что случилось? Кто взял наши новые вещи и вместо них положил старые?

Но бабочки только удивленно качали маленькими головками, а одна капустница-малышка напомнила:

— Мы ведь играли вместе с вами, мы еще промокли так, что с нас текло.

— Почему же вы не попросили нас присмотреть за вашими вещами? — спросила одна лимонница. — Тогда бы такое не случилось.

— Если вы хотите узнать, кто это сделал, — сказала голубянка, — вы положите сюда еще что-нибудь, а мы станем караулить.

— Хорошо, — сказал Боржек, — ни нового платья, ни новой рубашки больше нет, но у нас есть еще желтая шапочка и зеленые носки, фиолетовый платок и оранжевая лента. Мы все это принесем, заберемся с Маркеткой в бассейн, будем играть в мяч как ни в чем не бывало и брызгаться, а вы караульте калитку и забор. И они в самом деле принесли шапочку, носки, платок и ленту, положили все за куст смородины, забрались в бассейн и как ни в чем не бывало стали играть большим разноцветным мячом. А в это время бабочки не спускали глаз с калитки и забора.

Только одна капустница, самая умная из всех, подумала: «Зачем мне караулить у калитки? Калитку-то ведь никто не подменял! Присмотрю-ка я за кустом смородины, тут я лучше всего увижу, если вдруг что произойдет».

Села она на куст смородины и стала караулить.

Сидит она, караулит и видит, как, откуда ни возьмись, появляется длинная тонкая рука с крошечной ложечкой, какими едят пирожные. Не успела бабочка опомниться, как зеленые носки стали почти белыми, фиолетовый платок — почти бесцветным, шапочка и лента тоже.

«Чья же это может быть рука, такая длинная и тонкая?» — подумала про себя капустница. Но вокруг никого, кроме солнца на небе. Именно в этот момент оно открыло рот, что-то проглотило и облизнулось, словно сбитых сливок попробовало. Капустница закричала своим тоненьким голоском и полетела к бассейну. А когда на ее крик Маркетка и Боржек прибежали к смородинову кусту, она им рассказала про все, что видела.

— Так вот оно в чем дело, — нахмурился Боржек, — все эти яркие краски съело солнце. И как ему только не стыдно!

— Противное, глупое солнце, если бы не оно, у меня было бы чудесное красное платье, фиолетовый платок и оранжевая лента! — крикнула Маркетка.

— И вообще, разве можно себя так вести? Такие красивые краски, и какое-то там глупое солнце запросто слизнуло их. Ну, солнце, мы тебе еще покажем! — крикнул Боржек и погрозил солнцу пальцем.

— Убирайся прочь! — крикнула Маркетка. — Мы тебя нисколечко не любим! Скройся!

Но бабочкам такие речи не понравились. Самая старшая капустница откашлялась и сказала:

— Гм, гм, я думаю, что вы не должны так грубо разговаривать с солнцем. Оно может обидеться и перестанет светить.

— И пусть! — крикнула Маркетка. — Пусть не светит, нам все равно. А вы, глупые бабочки, помалкивайте. На день рождения вы желали нам, чтобы это гадкое солнце светило не переставая. Вот видите, что оно натворило. Оно ворует, а мы с ворами не разговариваем!

А вот этого говорить все же не следовало. Солнце и в самом деле обиделось — и спряталось за большую черную тучу. А поскольку в больших черных тучах прячутся дожди, в тот же миг дождь полил как из ведра.

— Вот и кончились наши игры, — горестно вздохнули бабочки. — Говорили мы вам, что солнце обидится. Нельзя так с солнцем разговаривать.

— И вообще… а вдруг солнцу эти краски нужны, — сказала самая умная капустника. И все бабочки полетели в беседку.

Маркетка с Боржеком отправились вслед за ними. Они молча сидели в беседке и смотрели, к$к льет дождь, сад изменился — стал печальным и унылым, словно ушедший праздник, который кончился и больше никогда не вернется.

— Теперь, наверное, нам больше не придется играть в пятнашки, — сказала Маркетка, — и купаться тоже. Да, Боржек?

— В таком виде все вокруг кажется некрасивым, — вздохнул Боржек, — мир без красок мне совсем не нравится.

— Это оттого, что солнце не светит, — объяснила самая умная капустница, — без солнца нет красок. А откуда солнце их берет? То там схватит немного, то тут, так и кормится красками, что поделаешь!

— Пожалуй, капустница права, Маркетка, — сказал Боржек. — А что, если мы попросим прощения у солнышка?

И они попросили у солнышка прощения. Сказали ему, что не сердятся на него за платье, рубашку, ленту для волос, потому что ни рубашка, ни лента ничего не стоят, если солнышко не светит.

И солнышко простило их. Простило потому, что оно доброе и мудрое. Оно выглянуло из-за тучи. А выглянув, улыбнулось и сделало огромную разноцветную радугу.

Маркетка захлопала в ладошки и закричала Боржеку:

— Погляди, радуга красная, как мое платье, оранжевая, как моя лента, и фиолетовая, как мой платок!

— И синяя, как моя рубашка, зеленая, как мои носки, и желтая, как моя шапочка! — воскликнул Боржек. — Теперь видишь, куда подевались наши краски?

Они громко смеялись, и бабочки смеялись вместе с ними, смеялись и кричали, перебивая друг друга:

— На свете ничто не пропадает. Этими красками солнце расцветит все, что только можно, и мир опять станет таким же веселым, каким был до сих пор. А это ведь куда важнее, чем какая-нибудь там дурацкая лента для волос.

И бабочки опять стали играть с Боржеком и Маркеткой на траве, которая загорелась зеленым цветом так, что глаз от нее было не оторвать.

Ёжик

Зимние вечера долгие и скучные, зимой всякое развлечение ценится. Нельзя же все время только спать да спать. Ну, а что зимой делать, скажем, какому-нибудь там ежику? А что делать целому семейству ежей? И вот лежат они зимой и глядят в потолок. Рассказывать уже больше нечего, от скуки с ума можно сойти. Зима тянется страшно долго. Ну не глотать же им непрерывно снотворные порошки!