Рейтинговые книги
Читем онлайн Берестяная грамота - Юрий Иванович Когинов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 29
Понял? То-то… Поэтому — никому ни слова! Сам этим займусь… Ну-ка, потащили мешок!..

ЧТО ЖЕ ДАЛЬШЕ?

Едва самолёт коснулся колёсами земли, Колька неожиданно для себя ясно почувствовал: всё теперь пойдёт для него по-другому. Будто кто-то взял и подарил ему новую жизнь.

В воздухе, в тесной кабине, он сжался в комок и думал только о том, чтобы ни снаряд, ни пуля не оборвали их путь. Где они сядут, что будет потом — эти мысли не приходили в голову. Надо было вырваться из огненного пламени, которое неслось за самолётом от самого Дедкова.

И лишь коснулись колёса травяного покрова аэродрома, попали Михаил Алексеевич и Коля в объятия красноармейцев и стало ясно: живы! И теперь-то им ничего не грозит!

Колька не заметил, как уписал целую миску каши с мясом, выпил залпом две кружки сладкого компота. Сколько месяцев не ел он такой вкусной еды! А повар ещё предлагает. Покраснел Колян и снова подставил кружку под черпак.

Утром завтрак, потом обед… И на дорожку, когда они сели в кузов грузовика, отъезжавшего к Москве, их снабдили сладким сгущённым молоком, колбасой, сухарями…

Чем дальше они отъезжали от фронта, тем больше видел Колька непривычного. Проехали Юхнов, Медынь, Малоярославец… От городов остались одни печные трубы, осевшие стены зданий. По этой дороге прошлой осенью рвались фашисты к Москве. Но пришлось им убегать назад, и тогда в дикой злобе они начали жечь города.

Теперь наши воинские части двигались на запад, чтобы гнать и гнать фашистов дальше.

Всю дорогу к Москве Коля глядел на колонны красноармейцев. И почти в каждом бойце ему виделся отец.

Много было похожих. Но отца он не встретил. Он, конечно, понимал: не обязательно именно на этом участке фронта должен был воевать его отец. Фронт протянулся на сотни и тысячи километров, и к нему вела не одна, а много дорог, по которым шли и шли войска.

Коля смотрел во все глаза и радовался: скоро опять погонят врагов, скоро наши войска прорвут кольцо вокруг Дедкова…

Когда приехали в Москву, Коля спал. Михаил Алексеевич разбудил его перед самым зданием редакции.

Коля выпрыгнул из кузова машины и увидел над подъездом огромного каменного здания большие буквы. Он сложил их про себя, и вышло название самой — главной газеты страны.

Они поселились с Михаилом Алексеевичем в небольшом кабинете — стол и две кровати.

Здесь, в редакции, всё было необычным: на нижних этажах огромная, как завод, типография, машины, которые сами набирают и складывают целые газетные строчки…

Ходил Колька по коридорам и думал: вот бы увидел всё это Краюшин!

Но, конечно, самым главным открытием в новой Колиной жизни оказалась Москва. Увидеть её сразу, всю целиком было невозможно. Она открывалась Коле по кусочкам — дом за домом, улица за улицей, площадь за площадью.

Заклеенные крест-накрест полосками газет окна…

Мешки с песком в витринах…

Рельсы, вертикально вкопанные посреди мостовых…

И здесь, далеко от партизанского Дедкова, тоже всё говорило о войне.

Впервые Коля уехал так далеко от дома. Он никогда не бывал в Москве. Но, как многие другие, он не раз бродил по столице в своём воображении. Поэтому сейчас многое казалось знакомым. Нужно было только узнавать.

Вот улица Горького. Здесь цветами встречали челюскинцев, папанинцев. Всё это Коля знал по киножурналам, по книгам.

Шёл дальше, и вспоминались чьи-то стихи:

Когда на троллейбусе

публика едущая

услышит надсадный

кондукторшин крик:

«Площадь Пушкина,

Маяковского — следующая!..»

И Коля находил эти площади — площади своих любимых поэтов.

В комнатке, где они теперь жили, он садился на табурет в уголке, доставал из кармана синюю заветную тетрадочку и быстро-быстро записывал в неё новые стихи. Стихи были обо всём, что он узнал и увидел за эти дни. Но, конечно, в первую очередь о фронте и о Москве.

Когда Коля вот так сидел над своей тетрадочкой, он подчас даже не замечал, как в комнату входили люди — журналисты и военные. И когда они приходили, вытаскивалась карта, слышалось: «Дедково, Дедково…»

Коля прятал тетрадочку и прислушивался к разговору. Ему было ясно: военных очень интересуют подробности о бесстрашном партизанском городе. А кому же их ещё знать, как не Михаилу Алексеевичу, который только что вернулся оттуда?

Но постепенно из разговоров, которые приходилось слышать Коле, он начал догадываться: военные проявляют к Дедкову не обычный интерес…. Они прочерчивали на карте какие-то линии, как будто вели к Дедкову через фронт войска. И спорили: «Лучше пройти здесь… Нет, здесь. Здесь нас не ждут…»

«Всё понятно: командование отдало приказ идти на помощь партизанам!» — догадался Колька.

Догадался об этом Колька, и как будто разом исчезла его внезапно возникшая новая жизнь и вернулась прежняя, которой он жил до того, как перелетел на самолёте линию фронта.

«Красноармейцы решают идти на помощь Дедкову, а я — здесь. Я здесь, а там мама и мои друзья. Что скажут они, когда встретят бойцов из Москвы, а меня с ними не будет?..»

Подумал о маме, о друзьях и понял: всеми силами надо стремиться домой. Только в он должен жить, жить вместе с мамой, помогать, заботиться о ней!

Как ей сейчас тяжело там, без него, Коляна! Наверное, каждый день старается узнать у Калачёва, нет ли чего новенького от Михаила Алексеевича. Вот и газету со статьей «Город Партизанск», которую написал Михаил Алексеевич, наверное, получила, прочла и, конечно, заплакала.

«Мамочка милая, прости, что так вышло, не по моей вине вышло… Но я вернусь к тебе!..»

Как только они приехали в Москву, Михаил Алексеевич объявил, чтобы Коля собирался. Его отвезут в Казань. Там живут жена и две дочери Михаила Алексеевича. Что в те дни оставалось Коле? Ему и собраться ничего не стоит: всё имущество, что на нём. Но зачем же теперь куда-то в Казань, если стрелы на карте указывают: «Даёшь Дедково!»

Забилось у Кольки сердце — сон потерял. Пробовал с Михаилом Алексеевичем поговорить, тот только руками на него замахал:

— Да ты что придумал, Коля? Немедленно в Казань!..

Обратился к военным. Те плечами пожали:

— Мальчик, тебя ждут в семье Михаила Алексеевича. К тому же нельзя подслушивать разговоры…

Эти слова сказал ему человек с двумя шпалами в петлицах.

Среди тех, кто приходил к Михаилу Алексеевичу, он был старшим по званию. И, по всем признакам, главным над теми,

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 29
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Берестяная грамота - Юрий Иванович Когинов бесплатно.

Оставить комментарий