История Франции т. 2 - Альберт Манфред(Отв.редактор)

Для осуществления этого подлинного равенства Бабеф предлагал уничтожить частную собственность, обязать каждого человека сдавать все продукты его труда в натуре на общие склады; установить администрацию продовольствия, которая, учитывая всех граждан и все ресурсы, будет распределять их на основе самого строгого равенства[114]. Эта программа отличалась примитивным и грубоватым уравнительством, но она была первой попыткой связать коммунистический идеал с революционной борьбой широких народных масс. Коммунизм переставал быть отвлеченной книжной теорией, какой он был для Мабли и Морелли, — впервые в истории коммунистическая идея становилась знаменем революции.

Ядро будущего «заговора» сложилось еще в 1795 г., в Аррасской и парижских тюрьмах. В число заговорщиков входили члены Совета Парижской коммуны после 10 августа, Центрального комитета, готовившего восстания 31 мая — 2 июня, деятели наблюдательных комитетов, революционных трибуналов, администраторы революционной полиции, участники жерминаля и прериаля. Наряду с бывшими эбертистами и «бешеными» в движении участвовали и робеспьеристы, такие как Филипп Буонарроти, Александр Дарте (один из виднейших деятелей якобинской диктатуры в департаменте Па-де-Кале, ближайший сподвижник казненного после 9 термидора члена Конвента Ж. Лебона), Шарль Жермен, Ф. Лепелетье, сделавшие свои выводы из уроков революции и, в значительной мере под влиянием пропаганды Бабефа, перешедшие от мелкобуржуазного эгалитаризма к коммунизму.

Освобожденные из тюрьмы после амнистии 4 брюмера, будущие бабувисты широко использовали клуб Пантеона, где они постепенно завоевали решающее влияние. Директория приняла тогда решение о закрытии клуба, и эта операция была осуществлена Бонапартом как командующим «внутренней армией» (7 вантоза IV г. — 24 февраля 1796 г.). Пять дней спустя Бонапарт был поставлен во главе армии, предназначенной для военных действий в Италии.

Лишенные легальных возможностей, бабувисты создали тайную организацию. 10 жерминаля IV г. (30 марта 1796 г.) был создан повстанческий комитет, в состав которого вошли Бабеф, Буоиарро-ти, Дарте, Антонелль (бывший член Законодательного собрания, при якобинской диктатуре — член парижского революционного трибунала), Сильвен Марешаль (известный атеист, активный деятель революции, один из редакторов «Парижских революций»), Феликс Аепелетье, брат убитого члена Конвента, знаменитого Мишеля Лепелетье.

Комитет развил лихорадочную деятельность для подготовки вооруженного восстания и свержения Директории. Париж был разбит на 12 округов, во главе каждого из них стоял «тайный агент» из среды виднейших деятелей парижских секций. Одним из руководителей военной организации стал Жан Россиньоль, рабочий-ювелир, первый генерал-плебей, одно время стоявший во главе всех армий, действовавших в Вандее.

Параллельно с созданием повстанческого комитета в Париже оживилась деятельность уцелевших левых членов Конвента, из числа тех 68 якобинцев, которых термидорианцы лишили права быть переизбранными. Среди них видную роль играли Друэ, в 1791 г. арестовавший в Варение Людовика XVI во время его бегства, Вадье и Амар, бывшие руководители комитета общей безопасности, и др. Между обоими центрами начались переговоры о совместном выступлении. Якобинцы полагали, что в случае победы восстания власть должна перейти в их руки. Бабувисты, ставившие целью уничтожение частной собственности и осуществление «подлинного равенства» и считавшие, что якобинцы не способны решить такую задачу, добивались создания подлинной революционной диктатуры. Это признание необходимости революционной диктатуры для осуществления коммунистического преобразования общества было крупнейшей исторической заслугой бабувистов, при всем утопизме и грубо уравнительном характере их взглядов.

В конце концов между бабувистами и якобинцами было достигнуто соглашение. Бабувисты выработали «акт о восстании», в котором предусматривался и план восстания, и определенные экономические меры в случае его успеха — реквизиция пекарен, раздача хлеба, конфискация имуществ контрреволюционеров, вселение бедноты в их дома, возвращение вещей из ломбардов. Власть должна была перейти в руки нового собрания — по одному депутату от каждого департамента, но эти кандидатуры должны были выдвигаться повстанческим комитетом.

В Париже, где как раз в этот момент началось введение «мандатов», пропаганда бабувистов встречала сочувственный отклик «Я поджидаю их у мандатов», т. е. в момент получения заработной платы, — писал Моруа, один из «тайных агентов» наиболее плебейского Сент-Антуанского предместья[115]. Инфляция, бешеная дороговизна болезненно затрагивали и средние слои населения, армию, даже ее офицерский состав[116]. В столице начались волнения, затронувшие «полицейский легион», где бабувисты имели связи. «Тайные агенты», руководимые Бабефом и Буонарроти, составили списки бывших канониров, участников прежних революционных выступлений 10 августа и 31 мая, на которых можно положиться в случае нового восстания. Кое-какие связи бабувисты имели и в провинции. Об известном росте их влияния говорит и позиция Барраса, наиболее гибкого из всех членов Директории, вступившего в переговоры с некоторыми известными ему бабувистами.

Но большинство Директории, руководимое тогда Карно, держалось твердой позиции. 27 жерминаля (16 апреля 1796 г.) принят был закон, угрожавший смертной казнью за призывы к восстановлению монархии или конституции 1793 г., к грабежу или «разделу собственности под именем аграрного закона». Через несколько дней после этого был распущен полицейский легион.

Среди деятелей бабувистской организации оказался предатель — офицер Гризель, сообщивший Карно все сведения о подготовке восстания. 21 флореаля (10 мая 1796 г.) были арестованы Бабеф и Буонарроти, а вслед за ними все деятели движения, в том числе и Друэ (позднее ему удалось бежать, при явном содействии Барраса). Директория попыталась восстановить против «флореалистов», «анархистов», «кровопийц», «раздельщиков», и «грабителей» всю имущую Францию. Ее поддерживала буржуазная печать. «Если бы Бабефу удалось низвергнуть Директорию, — писала газета „Друг законов“, — то под именем первого трибуна он заставил бы удушить и своих врагов, и своих единомышленников»[117].

В железных клетках обвиняемые были перевезены в небольшой городок Ван дом. Их судил специально созданный Верховный суд. Процесс, начавшийся в феврале 1797 г., продолжался три месяца. Подсудимые, в особенности Бабеф, держались чрезвычайно мужественно. 26 мая 1797 г. был объявлен приговор. Бабеф и Дарте были присуждены к смертной казни; семь человек, в том числе Буонарроти, к каторжной ссылке. Бабеф и Дарте пытались покончить с собой в зале заседания. Казнь состоялась ночью. По сообщению одного из бабувистов, Таффуро, труп Бабефа уже после казни был обезглавлен.

Парижские предместья, обескровленные после жерминаля и прериаля, не поднялись в защиту бабувистов. В сентябре 1796 г. уцелевшие участники движения предприняли попытку поднять войска, расположенные в Гренельском лагере, в пригороде Парижа. Но эта попытка была в значительной мере спровоцирована самой Директорией, заранее предупрежденной о выступлении. Из 131 арестованных 30 было расстреляно военным судом, в том числе 3 бывших члена Конвента.

Вслед за подавлением «Заговора во имя равенства» (так назвал его в своей книге, вышедшей в 1828 г., Филипп Буонарроти) в политике Директории начался резкий крен вправо.

* * *

После заключения мира с Пруссией и Испанией в составе первой коалиции остались только две державы, продолжавшие войну, — Англия и Австрия. Нанести удар Англии республика была не в состоянии; чтобы добиться мира, оставалось сломить Австрию. Весной 1796 г. предполагалось, что с этой целью будут развернуты операции на Рейне и Дунае. Но назначение Бонапарта командующим итальянской армией смешало все карты.

Как раз в те недели, когда пропаганда «равных» достигла своего кульминационного пункта, начались действия итальянской армии в Италии. Она была немногочисленной, всего 38 тыс. солдат, противостоящих почти вдвое более многочисленным армиям австрийцев и пьемонтцев.

Итальянский поход был, несомненно, одной из интереснейших военных операций. В нем со всем блеском сказался военный гений Наполеона. Все качества, присущие ему как полководцу, — стремительность, сила натиска, умение моментально охватить все особенности обстановки, способность почти безошибочно находить наиболее уязвимый пункт для нанесения молниеносного удара противнику, — великолепно проявились в этой первой его самостоятельной кампании[118].

Бонапарту удалось прежде всего отделить пьемонтские войска от австрийских и разгромить их. 12 апреля под Монтенотте пьемонтцам было нанесено первое поражение, затем — два других. Уже 28 апреля было подписано перемирие, а 15 мая заключен мир с Пьемонтом. Вслед за этим наступил черед австрийцев.