Агни - Ульяна Каршева

будет причинять себе физическую боль, а то и травмы.

Ещё раз заглянув в папку с картинками, Аня определилась, что именно собирается делать в первую очередь, и побежала в подвал.

По дороге вновь стала думать, как пройдут два эксперимента. Сначала она хотела просто показать Оноре по очереди все эти картинки – в надежде, что уже первый рисунок заставит женщину как-то… ну, прийти в себя. А там она скажет, что именно надо сделать, чтобы спасти её. Если же этот примитивный способ не сыграет как надо, Аня собиралась положить картинки прямо на подвальный пол – или, как вариант: разложить картинки вокруг стула с Онорой.

В подвал Аня спустилась быстро, перед тем не забыв закрыть за собой дверь. Боялась – девочки увидят открытую, заглянут, испугаются «страшной ведьмы». Лисса и так проявила себя весьма впечатлительным ребёнком… А вот взяв факел, горящий ровно (утром Никас, кажется, добавил масла), к двери в каморку Оноры Аня подошла уже неуверенно. Опять полезли в голову беспокойные вопросы: стоит ли экспериментировать в одиночку? Она же ничего не понимает в магии! Может, дождаться Никаса? Объяснить ему, рассказать о драгоценностях, подаренных мужем и, как выяснилось, настроенных, как минимум на дверь библиотеки? На все сомнения существовало пока только одно «но»: Онора требовала, чтобы именно Агни помогла ей!

Самокритично пробормотав себе: «Авантюристка!» Аня решилась и вошла в каморку с Онорой. «В клетку со львом!» - криво ухмыляясь, вздохнула она.

Перешагнув порог, уже привычно сунула факел в настенные скобы и осторожно встала перед сидящей Онорой, придерживая край платка на лице, чтобы оставалась только узкая щель для глаз. Пальцы заметно дрожали, и Аня нервно улыбнулась. Но улыбка закаменела на губах, когда Онора, до сих пор сидевшая сутулой и с низко опущенной головой, медленно разогнулась. Наверное, спустя минуту Аня выдохнула: воплей при виде непонятной для невольной узницы фигуры не последовало.

Первый эксперимент прошёл впустую. Онора не откликнулась на поочерёдно показанные ей картинки, затребованные ею. Аня даже испугалась, решив, что, видимо, надо было всё-таки поискать в библиотеке именно книгу.

Немного разочарованная, она принялась за второй эксперимент. И вот тут-то произошло то, что поразило её саму. Как и в своей комнате, она разложила картинки с цветами перед Онорой. Единственная разница – в расчёте, что «страшная ведьма» не крутит головой, Аня выложила розы не в три ряда, а в четыре. Чтобы все уместились в зоне её зрения.

Онора не пошевелилась.

Зато картинки неожиданно затеплились смутным светом. И это, как и последующее их движение, было странно и завораживающе. Некоторые алели и розовели, как им и полагается по цвету. Но некоторые почему-то тлели тошнотворными, бледно-гнилыми оттенками. Плесень и гниль – это сравнение первым пришло в голову. Потом, непонятно почему, Ане показалось, что эти картинки высвечивают гнилостным переливами, потому что им не нравится лежать рядом с теми, которые по воле Ани попали им в соседи.

Насторожённая Аня шагнула к выложенным картинкам и неуверенно взяла картинку с гнилостным мерцанием, а потом, оглядев ряды, подняла ещё одну картинку, чтобы на её место положить поднятую первой. И застыла, не разгибаясь: роза под болотным свечением налилась благородным алым светом, полностью поглотив гниль!

Уже уверенней Аня осмотрела остальные картинки и сунула вторую на место не поднятой ранее, а взятой третьей. Так, прислушиваясь к картинкам – или к своей интуиции (она надеялась – к магии Агни!)? – она поменяла все картинки со зловещим свечением. И отошла – как художник, который хочет увидеть, что же получилось у него в целом. Хм... Получилась неровная такая клумбочка – попытка вырастить цветы в строгом порядке. Цветы выросли – пусть и несколько беспорядочно, а испускали победный свет так бодро, что Аня вопросительно взглянула на Онору. Что дальше?

А дальнейшее произошло очень быстро.

В тишине подвала, где единственно звучало лишь потрескивание факельного огня, послышался глубокий, хрипловатый вздох. Затаившаяся в углу Аня внимательно следила за происходящим.

Сейчас, как ни странно, она начинала снова бояться. Разоблачения. Пусть Онора в ритуале, который должен был помочь Агни освободиться от колдовской отравы, сама сделала ошибку и ритуал пошёл наперекосяк, едва не погубив спасательницу и спасаемую, как это смутно понималось, тем не менее, Аня догадывалась, что Онора – сильный маг. Если решилась помочь Агни в таком деле – по словам Никаса, очень опасном. Значит, есть возможность, что она увидит в теле Агни чужую душу. Или сознание? Впрочем, всё равно…

Аня и сама глубоко вздохнула. Может, остановить тот процесс, который она запустила по самоуверенности? А если на кону жизнь Оноры? От голода женщина не умрёт: в меру своих сил Никас всегда будет её кормить. Но вот от антисанитарных условий, в которых вынужденно содержится «страшная ведьма», вполне. Если, придя в себя, Онора захочет отослать чужую душу назад, что ж… Пусть… Агни в этом мире, в конце концов, на своём месте…Аня подняла голову, твёрдо сжав рот: «Ничего! Теперь всё зная о себе, я и в своём мире повоюю! Да и… Я же не хотела сюда – в это тело, в этот мир! Ругаться же Онора наверняка не будет! Это её ошибка в ритуале, который она провела с Агни, её просчёт – не мой! Если что – в сущности, она же и виновата в том, что случилось!»

Бессовестно переложив, таким образом, ответственность с себя за внезапный переход в чужой мир и в чужое тело, Аня насупилась и стала ждать, что будет дальше.

Но с Онорой так ничего и не происходило.

Это картинки будто узнали свою хозяйку (в чём Аня не сомневалась!), и их сияние начало расти вкосую – по направлению к «страшной ведьме». Им всем словно необходимо было дотронуться до неё, словно необходимо было удостовериться, что именно она им хозяйка. Дотянувшись же до согбенной фигуры, которая больше не пыталась сидеть прямо, снова склонившись вперёд, сияние обволокло Онору в подобие громадного стакана – прозрачного, но в то же время с изысканными, бархатно алыми и роскошно розовыми вихрями по его стенкам.

Наблюдая, как женщина всё больше обмякает в этом «стакане», Аня встревоженно подумала: «Только бы не во вред! Только бы не во вред!» Но от фигуры веяло мягким расслаблением. Аня насторожённо следила за Онорой, а потом, уверившись, что происходящее подчиняется какой-то своей логике, в результате которой Онора вот-вот «отомрёт», взглянула на свои кольца и вышла из каморки, оставив на всякий