Агни - Ульяна Каршева

озера и посмотреть в лицо неизвестному. Дин Таеган? Или кто-то другой? О том, что эта авантюра опасна, как-то не хотелось и думать.

Глава 6

Смешливо помотав головой, Аня велела себе перестать витать в облаках и вернуться к делу. Поскольку, пока рассеянно потряхивала картинками с розами, мыслями унеслась далеко – до той самой заветной точки, где каждая женщина, с блуждающей по губам мечтательной улыбкой, видит себя в пышном белом платье, таинственно поглядывает из-под фаты на некоего, возможно, до времени неопределённого мужчину, который придерживает её под руку…

Хватит! Пора вернуться к розам и к Оноре!

Она поспешно вышла из библиотеки и некоторое время наблюдала, как медленно и важно закрывается дверь в помещение, а на её поверхности меркнут, но до конца так и не исчезают видимые ей знаки…

Дочитывая небольшие любовные романчики и порой пуская над концовкой счастливую слезу за счастье придуманных героев, даже тогда Аня умела скептически думать о невероятных союзах мужчины и женщины, которые абсолютно серьёзно заключались в воображении авторов. И сейчас, невольно перекладывая свои впечатления от прочитанного на свою сегодняшнюю ситуацию, она только усмехнулась: «Ну-ну… Я-то, может, и влюблюсь, но не этот мужик! Кто он – и кто я? Ну и что, что говорить не может! Зато из высших чинов, хоть и в отставке. Долго один в белом свете ходить не будет. Не красавец, но симпатичный. А я кто?»

Машинально подошла к настенному зеркалу сбоку от двери в библиотеку. Даже если учитывать, что в вестибюле дома (Аня про себя звала его нижней гостиной из-за наличия в нём множества диванчиков и кресел) сейчас, в обеденное время, довольно темно – солнце ушло чуть дальше, то её отражение всё ещё выглядело… так себе. Лицо не худенькое, а похудевшее до заострённых скул и грустно торчащего носика, глаза до сих пор впавшие, и губы серые. Да и… она вздохнула… старовата она для здешних женихов. Ещё неизвестно, как они вообще к вдовам относятся…

Аня глядела-глядела в зеркало – и расхохоталась. Она не знает, кто тот ночной неизвестный! Она не обменялась парой слов (если это, конечно, возможно) с дином Таеганом! Она даже ещё не влюбилась! Но уже придумала любовную историю, которая из-за здешних сословных предрассудков должна закончиться печально! Причём историю мистически-парадоксальную по всем параметрам: кого героиня любит? Ведь Аня умудрилась сложить, возможно, две личности в одну? Понравился голос неизвестного в ночи! А внешность дина Таегана заставила помечтать о спасителе Лиссы!..

А вот интересно, если она начнёт писать любовные романы, примут ли её в своё общество здешние писательницы, которых так охотно печатают в дамских журналах? Тоже неплохо для зарабатывания так нужных семье денег…

«А ну, марш отсюда! – скомандовала себе Аня, вытирая выступившие от смеха слёзы и пятясь от зеркала. – У тебя и так забот полон рот, чтобы ещё и романы придумывать!»

И побежала к себе: пока девочки вне дома, надо подумать, как опять-таки незаметно прокрасться к Оноре, а потом… Вот на этом «потом» Аня и споткнулась. Она ведь не знает, что делать с этими разрисованными картонками! И сумеет ли Онора помочь её разобраться с ними – это ещё большой вопрос… Дождаться Никаса? Но женщина просила принести немедленно. Она так кричала, что Аня поверила: розы нужны прямо сейчас! Но… А если Онора снова впадёт в неконтролируемое бешенство? Что, если вместо чётких указаний, что именно нужно сделать с картонками, снова придётся удирать от жутких воплей и рычания?

Мда… Загадка с дверью в библиотеку была гораздо легче.

В задумчивости Аня подошла к столу с выкройками и отодвинула их в сторону, а на освободившееся место выложила папку (не обложку, как выяснилось!) с картонками, а потом расставила эти картинки в три ряда – без всякой логичной мысли. Что получилось, пока по одной картинке вынимала, то и получилось. По двенадцать в каждом ряду. Аня попыталась вспомнить, сколько карт в колоде таро. Но многого о гадании она не знала. Помнилось что-то как бы понаслышке. Или там было семьдесят две карты?

Впрочем, зачем ей знать, сколько было карт таро, если здесь тридцать шесть картонок, про которые она вообще сказать не может, что они карты?

Вопросительно посмотрела на руки с украшениями. Те переливались уже привычным разноцветьем, но «помалкивали», когда им «показали» картинки с розами.

Долго размышлять Аня не любила. Лучше действовать, хоть и наугад.

Сегодня она оделась привычно – в штаны и в блузу с пышным, но коротким рукавом, а поскольку утро было довольно прохладным, добавила к наряду длинный жилет-разлетайку – как его назвала про себя: он не застёгивался на пуговицы, а был на завязках – на тонких нагрудных тесёмках. Так что, недолго думая, сунула в глубокий карман папку с «розами». Карман жилета чуть оттопырился, но Аня сочла: ничего страшного. Если девочки заинтересуются, что носит старшая сестра с собой, достаточно будет показать обложку папки – и они решат, что это любовный роман.

Осторожно выглянув в огород, Аня увидела, что девочки что-то оживлённо обсуждают, сидя между грядками. Кажется, это надолго. Времени хватит, чтобы провести эксперимент до приезда домой братьев.

По дороге назад, к своей комнате, думала о том, что сначала не смущало.

Почему Онора не реагировала на Никаса? Может, даже в своём сумеречном состоянии она помнила, что он ничем не может ей помочь? Опять-таки: мало Аня ещё знала всех обитателей этого дома, чтобы понять такие тонкости. Никас-то хоть и знает магию, но, кажется, не слишком опытен в ней.

Снова потоптавшись у лестницы на второй этаж, Аня прикинула, что к чему, и решила, что для похода в подвал ей нужна накидка с прорезями для глаз. Поскольку с картинками роз она собиралась идти путём проб и ошибок, не хотелось бы, чтобы этот путь слишком сильно тревожил Онору. Ей и так немало натерпеться пришлось… А накидка должна спрятать от Оноры лицо посетительницы. Аня вспомнила индийские фильмы и, прибежав в свою комнату, схватила первую попавшуюся тёмную шаль, большую и лёгкую. Накинув её на голову, замотала часть вокруг шеи, как шарф, а потом подняла краешек на лицо и закрепила так, чтобы видны были бы только глаза. Даже так, накинутая, шаль оказалась большущей и только чуть-чуть не доставала до пола. Теперь есть надежда, что при виде бесформенной фигуры Онора не будет рваться из верёвок, стягивающих её, а значит – не