Агни - Ульяна Каршева

Греди и Кеган учатся, - словно рассеянно сказала Аня, стараясь, чтобы интонации в этой фразе прозвучали неопределённо: то ли она спросила, то ли вспомнила.

- Конечно, - согласилась девочка. – Только ты забыла, что мальчики любили бегать к дедушке, пока он был жив. Жил-то он на соседней улице. Им-то хорошо! Работы по дому мало. Я тоже к дедушке хотела бегать, да только всё некогда было.

Аня спрятала улыбку: ну вот – и здесь всё то же, что в её мире! Мужчина по дому выполняет меньше физической работы и успевает развлека… ой… развиваться, а женщинам мешает постоянная возня в домашних делах!.. Улыбнуться завуалированной жалобе Кристал Аня улыбнулась – спрятавшись за ложкой супа, но от давешней мысли не отказалась: среди оставшихся в шкатулке безделушек наверняка есть и не магические, а обычные – значит, девочки всё же получат свои игрушки. Аня не больно-то любила украшения, точней – смотрела на них безразлично. Есть бижутерия – хорошо, нет – так и забыть о том. Как-то, ей казалось, ни к чему они. Разве что если они… функциональные. Ну, такие вот – магические.

И, кстати! Не надо бы забывать, что появилась ещё одна проблема! Лисса! Кем был её дед, если она мурлычет довольно странную песенку? Ювелиром? Главой очень богатой семьи? Или… по новым представлениям об этом странном мире – магом, который работает с драгоценными камнями? Надо бы этой проблемой озадачить Никаса, чтобы тот попытался найти родственников Лиссы. Есть же здесь полиция? Ну, или что-то вроде городской стражи, которая следит на порядком на улицах? Пока малышка в тепле и заботе, пусть поищут её близких. Не потому, что Аня хотела бы избавиться от неё, а потому, что это необходимо самой Лиссе – иметь своих родных.

После обеда девочки, узнав, что Аня собирается самолично вымыть посуду, убежали на огородик, который начал приобретать вид настоящего.

Аня же ласково сказала стареньким служанкам, что хочет немного их разгрузить, и те с благодарностью удалились в свою каморку при кухне отдыхать.

Честно говоря, Аня собиралась работать в кухне до упора, что называется! Несколько осознанных дней в этом доме она с трудом перебарывала брезгливость при виде плохо отмытой посуды: грязные потёки, миниатюрные полосы застарелого жира. И вот наступил момент, когда можно засучить рукава! И пусть разогретая вода в громадной кастрюле плещется только в небольшом количестве, но – мыло и сода здесь есть! В этом она уже удостоверилась!

Поглядывая на спокойное сияние на своих руках, она мыла посуду и старалась сообразить, как спросить у Никаса, что значат эти магические «безделушки» и что можно с их помощью сделать. Воду-то хоть разогреть можно? И размышляла не потому, что боялась – Никас не ответит. А боялась – он не поверит, что она забыла всё напрочь! Легко вешать лапшу на уши Кристал. Но Никас-то взрослый…

Со стоном разогнувшись от уголка, в котором отмывала посуду, Аня выдохнула и, разыскав полотенце, прихваченное из своей комнаты (кухонным она не могла бы под страхом смерти воспользоваться: оно было буквально насмерть замасленным!), вышла из кухни, вытирая руки, и медленно пошла к лестнице, чтобы посидеть в своей комнате и отдохнуть, пока девочки не вернулись.

Перед глазами полыхнуло так, что она отшатнулась – от самой себя. Нет, от блескучего салюта, который устроили украшения с её рук. Что это… А живой и даже подвижный блеск секундой спустя словно ветром снесло в сторону. Пока ещё только удивлённая, Аня повернулась посмотреть, что это за сверкающий порыв, и уставилась – на дверь в библиотеку!

Закинув полотенце на плечо, она подошла ближе к двери. Подняла руку к дверной ручке. Полыхание сияющих камней снова снесло с рук и словно размазалось по двери, громадной, солидной… И сияющей теперь целой гирляндой слов и знаков…

- Это что… - прошептала Аня, чтобы убедиться, что не заснула на ходу. – Агни как-то со всем этим связана? Но… как?

Гирлянды знаков оставались на кольцах, несмотря на то, что дверь обрела собственную цепочку, очень похожую на ту, что оставалась с Аней.

В своём мире Аня любила разгадывать не только сканворды и судоку, но и всякие головоломки. Сейчас, озадаченно сдвинув брови, она почему-то решила, что отгадка примитивна. И тут же пустила в ход придуманное только что решение данной ей задачи: она сначала не совсем уверенно подносила к дверному знаку ту часть личной гирлянды, где сиял тот же знак. Странно, что личная гирлянда подчинялась. Знаки словно… целовались и начинали светиться так, что глазам больно было. А когда Аня, уверившись, что делает всё, как надо, убирала руку, на двери знак продолжал своё свечение. «Любопытно, а Кристал увидела бы эти знаки? А Никас?»

Знаки закончились. Прикусив от напряжения губу, Аня осторожно взялась за дверную ручку и толкнула дверь. Та величаво и недовольно прокряхтела – и раскрылась.

И глазам предстала такая огромная библиотека, что Аня рот открыла, глядя на сумеречно торжественные ряды стеллажей, которые из-за сумерек закрытого помещения (окна зашторены!), казалось, исчезали ближе к потолку.

- Розы, - напомнила себе Аня и уже вся дрожащая от неожиданного во всех смыслах открытия, вошла в библиотеку. На первом же столе, рядом с дверью, она обнаружила небольшую книгу с обложкой, на которой ярко краснела нарисованная роза.

- Это, что ли? – удивилась Аня и оглянулась на дверь. Скрывать или не скрывать от своих, что она сумела попасть в закрытую для всех библиотеку?

Ладно, об этом потом.

Она схватила книгу с розой – так получилось, что за краешек. Книга, плохо прихваченная и неожиданно тяжеловатая, выскользнула из пальцев и упала. Всё бы ничего, но… Аня пару мгновений напрасно сжимала пальцы, ошалевая: выскальзывая, обложка будто схлопывалась! Будто в ней не было страниц! Как будто?! Книга оказалась не книгой! Под обложкой прятались какие-то картонки, которые были чуть больше привычной открытки и на которых красовались опять-таки нарисованные розы! И эти картонки злорадно разлетелись по всему полу.

Пришлось облазить весь пол, подглядеть под все стеллажи, чтобы убедиться: все картинки с розами собраны. Странно, но, поднимаясь на трясущиеся от впечатляющих потрясений, Аня раздумывала совсем не об Оноре, ждущей освобождения там, в подвале. Нет, пока лазила на коленях, пока ложилась на живот, высматривая картинки повсюду, Аня поймала себя на наблюдении: она прекрасно видит в темноте! И сразу же появились мысли о том, что очень хочется нынешней же ночью пойти на берег