Метаморфозы - Della D.

На секунду вернулся полный мрак, а потом снова появилось слабое освещение, которое подсвечивало в этот раз только одну тропу.

— Эх, была ни была, это лучше, чем замерзнуть здесь до смерти.

И он ступил на тропу. И тут же пришел к выводу, что правильно сделал, поскольку на тропе было тепло и спокойно. Гарри пошел вперед, стараясь не смотреть по сторонам. «Главное – не свернуть», — вспомнил он слова Гермионы.

«Интересно, — думал Гарри, делая шаг за шагом, — как у них там? Как там Гермиона? Надеюсь, все прошло гладко, и ей поверили».

Потом его мысли переключились на профессора Снейпа. После их разговора в штабе Ордена, когда Гарри впервые осознал, под какой удар ставит себя Снейп ради его безопасности, он засомневался насчет профессора.

«Нет, он, конечно, премерзкая личность, тут уж ничего не сделать. Но, быть может, он не так плох, как кажется? Гермиона в этом, похоже, уверена. Как она защищала его на собрании… Хотя, говоря по правде, Сириус действительно был немного… не прав», — подумав так, Гарри тут же почувствовал укол совести. Он ведь очень любил Сириуса и, выбирая между ним и Снейпом… впрочем, тут и выбирать нечего. И все же, все же…

На какое‑то мгновение став свидетелем отголоска прежних времен, в которых его идеальный отец и не менее идеальный крестный издевались над далеким от идеала Снейпом, он испытал что‑то похожее на… нет, не отвращение. Он не мог испытывать подобное ни к отцу, ни к его друзьям (пожалуй, кроме Петигрю). Это было, как уронить в грязь красивую вещь: она не становится от этого хуже, она просто становится грязной. И от этой грязи так хочется ее очистить. И так легко вытереть эту грязь о кого‑то другого. Например, о ненавистного профессора зельеварения. Это так легко: любить тех, кто тебе приятен, и ненавидеть его. Но было ли это так уж правильно? Когда‑то Дамблдор, на пороге войны с Волдемортом, сказал, что скоро им всем придется сделать выбор между тем, что легко, и тем, что правильно. Может, пришло время снова сделать этот выбор?

Что он знал о Снейпе? То, что когда‑то он встал на сторону Волдеморта, принял Метку и был виновен в смерти его родителей. Пусть и косвенно. То, что он с первого дня возненавидел его. И ненавидел все годы учебы. Он всегда придирался к нему и его друзьям, следил за ними, снимал с них баллы…

Спасал их. Спасал не раз. При этом продолжая издеваться.

И все же Гарри не доверял ему. Нельзя просто взять и перечеркнуть семь лет обоюдной вражды. Он не может воспылать любовью к Снейпу просто потому, что тот рисковал жизнью ради него.

«Сложно, как же это все сложно», — подумал Гарри, сам не заметив, как оказался у выхода.

Тропа упиралась в зеркало, за которым он увидел мрачное запустение дома крестного. На несколько мгновений Гарри замер, вглядываясь в картинку. Казалось, что в доме произошло что‑то ужасное. Коснувшись поверхности зеркала, он снова почувствовал себя желе, а потом очутился по другую сторону. Гостиная выглядела как обычно. Еще одна иллюзия зазеркалья.

От облегчения Гарри рассмеялся и сполз на пол. В такой позе его и нашел Люпин.

***

В кабинете директора Хогвартса давно не собиралось так много народу одновременно. В одном из кресел, положив руки на подлокотники, с очень прямой спиной и непроницаемым лицом сидел Северус Снейп. По обе стороны от него, вытянувшись в струну, стояли арестовавшие его авроры. В противоположной стороне кабинета на креслах расположились Минерва МакГонагал, профессора Спраут и Флитвик, рядом с ними по стойке смирно стояла Тонкс. Сам директор, нахмурившись, сидел за своим столом. Несколько секунд спустя в кабинет ворвался Грегори Мэндел, и все сразу пришло в движение: авроры еще больше подобрались, деканы факультетов заерзали в своих креслах, а директор Дамблдор поднялся ему навстречу. Только Снейп остался точно в той же позе, словно происходящее его вообще никак не касалось.

— Грегори, — первым начал Дамблдор, — может, вы объясните мне, на каком основании вы приказали арестовать одного из профессоров?

— Думаю, Альбус, вы в курсе, что четверть часа назад был похищен мистер Поттер. Сделано это было при помощи портключа и студентки, на которую наложили Заклятие Подвластия. Заклятие было наложено в стенах Школы.

— Мне все это известно, — строго сказал Дамблдор. – Но причем здесь профессор Снейп?

— Директор, а у вас есть еще подчиненные, носящие Знак Мрака? – невинно вздернув брови, поинтересовался Мэндел.

— Вам прекрасно известно, — с едва заметным намеком на угрозу в голосе произнес директор, — что Северус Снейп был оправдан.

— А вам прекрасно известно, что я ему не верю, — в том же тоне ответил Аврор.

— Мистер Мэндел, — вызывающе скучающим тоном произнес Снейп, — если у вас есть конкретные обвинения, подкрепленные доказательствами…м–м–м… более свежими, что ли, чем события 16–летней давности, то я был бы вам признателен, если бы вы их предъявили. Если нет, то позвольте откланяться: мне еще проверять бездарную писанину семи курсов.

— Всегда восхищался вашей выдержкой, — недобро усмехнулся Мэндел. – Посмотрим, что вы на это скажете. Дайте мне его палочку, — приказал он аврорам, проводившим арест. Тот, что стоял справа, протянул ему требуемый предмет. – Как вы думаете, профессор, что я обнаружу, применив к вашей палочке Приори Инкантатем?

На лице Снейпа не дрогнул ни один мускул, хотя Тонкс довольно заметно побледнела. На ее счастье, на нее никто не обращал внимания.

— Молчите? Что ж… Приори Инкантатем!

Оказалось, что последним заклинанием, которое творилось этой палочкой, было Репаро. Мэндел прищурился и повторил: «Приори Инкантатем!».

Инфламаре.

Снова Приори Инкантатем – Вингардиум Левиосса. Алохомора. Твисто. Снова Репаро. Когда Мэндел дошел до очищающего заклятия, Снейп все‑таки вмешался:

— Очищающим заклятием я устранял последствия столкновения с Невиллом Лонгботтомом и его тыквенным соком. Гриффиндор лишился десяти баллов, а было это за завтраком. Так ведь, Минерва?

— Да, профессор, — МакГонагал поджала губы. – Хотя я считаю, что пяти штрафных очков было бы достаточно. Вы сами были отчасти виноваты: не следует двигаться так резко.

— Посмотрим, как вы себя поведете, когда вас обольют соком слизеринцы, — невозмутимо парировал Северус.

— Итак, мистер Мэндел, — довольно улыбнулся Дамблдор, — если у вас нет других доказательств…

— Вы можете идти, профессор Снейп, — недовольно констатировал Мэндел. Но когда Северус подошел к нему, чтобы забрать палочку, он зло прошипел: — Я тебя все равно поймаю, Снейп. Я таких, как ты, давил и давить буду, пока не останется ни одного клейменого ублюдка. Просто дай мне время.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});