Метаморфозы - Della D.

— Нет, Сириус, — тихо, но твердо сказал Гарри. – Я никому не позволю рисковать вместо меня: ни тебе, ни профессору Снейпу. Я – Мальчик–который–выжил. Это мой враг и моя судьба. И я никому не дам отобрать у меня славу потенциального героя, — он улыбнулся, посмотрев на Снейпа.

— Глупо, — резюмировал Северус, в который раз уже отворачиваясь к окну, чтобы скрыть свои эмоции. В данный момент он твердо решил, что сходит с ума.

Потому что почувствовал к Поттеру нечто, подозрительно напоминавшее… уважение.

Глава 7. Похищение с возвращением.

Все вернулось на свои места. Вернее, на свои места вернулись Гарри и Снейп. Студенты снова вздрогнули, так как грозный профессор зельеварения «выздоровел», вернулся к обязанностям декана и снова стал шипеть, плеваться ядом, снимать баллы и кружить по классу как гигантская летучая мышь.

Гарри Поттер тоже стал больше похож на себя: исчезла надменная холодность, которая сопровождала его целый месяц после падения с метлы, он стал живее и первое, что сделал, «придя в себя», это помирился с Джинни. Вернее, это первое, что он наметил сделать. А потом он выяснил, что дуется на него не один Уизли, а сразу два. Положение прояснила Гермиона, краснея, заикаясь и стараясь при этом сохранить лицо. В ее трактовке события выглядели примерно так: профессор Снейп, пребывая в образе Гарри, неверно истолковал их с Гермионой отношения. Желая соответствовать принятой на себя роли, он поцеловал Гермиону, чем вызвал у нее подозрения, которые подтвердились наличием Черной Метки, и профессору пришлось «расколоться». К несчастью, весьма обидчивый профессор разозлился на какую‑то невинную шутку Гермионы. Та, опасаясь его мести, попыталась сделать ему комплимент («Не смейся, — напряженно ответила она, когда поняла, что Гарри еле сдерживает хохот, — что в голову первое пришло, то и ляпнула»). Нечаянным свидетелем этого стал Рон, который пришел в бешенство. Гарри выслушал историю до конца, произнес что‑то похожее на: «Ну да, ну да!», и вместе с Гермионой пошел объясняться с обоими Уизли. Было решено, что им можно рассказать о подмене.

Брат и сестра выслушали их в гробовом молчании (после того, как Гермиона наложила чары на двери гриффиндорской гостиной, чтобы они не могли сбежать, и никто другой не смог ни войти, ни подслушать). Через несколько минут объяснений Рон оказался вполне доволен тем фактом, что на самом деле дал по морде Снейпу, о чем мечтал, наверное, с первого класса, а к Джинни Гарри применил старый как мир, но от этого не менее эффективный мужской способ мириться: обиделся сам. На то, что она не смогла заметить подмену. Джинни смутилась, но оправдываться словами «Но он так здорово целовался, что я даже не размышляла: нечем было» не стала. В результате, мир был восстановлен, и в Гриффиндор пришел покой. Остальные студенты факультета были так обрадованы воссоединением Гриффиндорской–Троицы–Которая–Давно–Уже–Стала–Четверкой, что не стали задавать лишних вопросов.

Короче, практически все было на высоте. За исключением двух фактов: во–первых, в конце недели Гарри должен был похитить Волдеморт, во–вторых, на собрании Ордена так и не было решено, как же из этого выпутается профессор Снейп. Последний, убедившись, что он будет играть только свою роль, счел это своей проблемой, которую решать предстояло ему. Однако у Гермионы было свое мнение на этот счет. Поэтому в среду после занятий она отправилась в подземелья, уговорив Гарри составить ей компанию. Профессора они нашли в классе зельеделия: он наводил порядок. С помощью магии, естественно.

Постучавшись, парочка просунула головы в дверь.

— Можно, профессор? – спросила Гермиона, которая теперь чувствовала себя несколько увереннее в обществе Снейпа.

— Мисс Грейнджер, мистер Поттер? – в тоне Снейпа сквозило удивление. – Я разве назначал вам взыскание?

— Нет, профессор, но мы хотели поговорить с вами насчет субботы, — набравшись смелости, отчеканил Гарри.

— Входите, — недовольно буркнул Северус. – Следуйте за мной.

Он провел их в смежную комнату: в свой рабочий кабинет. Небрежно кивнув на кресла посетителей, он сам уселся за стол, заваленный пергаментами. Удостоив студентов одним из своих самых убийственных взглядов, он с издевкой поинтересовался:

— Итак, что же такое важное позволило вам набраться смелости и наглости потревожить меня? – он говорил как всегда отрывисто, выделяя интонацией слова «смелость» и «наглость», и Гермиона некстати задумалась о том, что во время его пребывания в облике Гарри ему удавалось избегать этого.

«Интересно, — подумала девушка, — когда он больше играл: тогда или сейчас?»

— Мы хотели спросить, как вы собираетесь вручить мне портключ, чтобы при этом избежать негативных последствий для себя? — выпалил Гарри, словно кидаясь вниз головой в пропасть.

— Вас так волнует моя судьба, мистер Поттер? – Снейп удивленно приподнял бровь.

— Это не меня, это Гермиону, — тут же перевел стрелки Гарри, за что получил гневный взгляд от обозначенной особы.

— Вот как, мисс Грейнджер, — Снейп перевел насмешливый взгляд на Гермиону, хотя внутри что‑то непривычно кольнуло, разлившись странным теплом. – Все играете в гриффиндорское благородство?

— Всего лишь интересуюсь, — Гермиона насупилась.

— К сожалению, не могу удовлетворить ваше любопытство, — холодно ответил Северус.

— Почему? – тут же спросил Поттер.

Пришло время Снейпа сердито сдвинуть брови.

— Еще не решил, — почему‑то буркнул он, хотя собирался выгнать наглецов.

— Может, вам правда симулировать Империус, — предположила Грейнджер.

— Министерство и авроры не очень‑то любят в это верить, — опасно шелковым голосом ответил Снейп, метнув в нее гневный взгляд. – Особенно со слов человека, носящего на себе Метку.

— Но ведь Дамблдор может им все объяснить. Ну, о том, что вы шпион, — брякнул Поттер, чем заслужил сравнимый по своей убийственной силе с Авадой взгляд.

— Это чтобы меня наверняка убил Темный Лорд, когда какой‑нибудь его шпион в Министерстве ему об этом сообщит? Браво, мистер Поттер, вы просто блещете гениальными идеями сегодня.

— А как‑нибудь иначе Дамблдор не сможет вам помочь? Ну, там, поручиться или еще что… — несмело предположила Гермиона.

Снейп устало покачал головой. «Зачем я вообще все это терплю? Это просто бред какой‑то, даже в страшном сне мне не могло такое привидеться: обсуждать свои будущие действия со студентами. К тому же гриффиндорцами. Почему я до сих пор их не выгнал?»

«Потому что тебе до чертиков приятна ее обеспокоенность за твою судьбу, — тут же поторопился просветить его внутренний голос. — Ты готов сидеть здесь часами и слушать их бредовые мысли просто потому, что так ты чувствуешь ее заботу. И каковы бы ни были ее мотивы, тебе от этого самым примитивным образом хорошо, идиот ты старый».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});