Рейтинговые книги
Читем онлайн Последний довод побежденных - Сергей Лапшин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 78

— А никаких новых частей не подходило к ним? Как они население используют? Отпускают? Кто кормит?

Данила, честно обдумав несколько секунд ответ, просветил:

— Новых не было никого, это точно. Население известно как — роют окопы, траншеи. Кормят… не кормят они никого, что, не знаете, что ли? Из деревни раз в два дня возим, что насобираем, вот и все. А так они там все время. На ночь загоняют, запирают. С утра выпускают. Раньше бы по домам давали разойтись, а сейчас понимают, гады, что время-то их прошло, никто к ним добровольно не пойдет.

Последнее утверждение было спорным, с точки зрения Терехова. Хотя, казалось бы, вот он, пример, перед глазами стоит, в форме немецкой, с трехцветным шевроном на плече. Однако знал капитан и о том, сколько отходит с немцами. Вроде бы ясно уже стало, что к чему, и победа чья, а вот ты ж погляди.

В то же время в голове у Терехова из кусочков, из обрывков мыслей, из пояснений мальца стало формироваться нечто, вполне способное называться планом. Пусть не блестящим, пусть не продуманным, и авантюрным, но, тем не менее, это была уже почти готовая модель действий.

* * *

Лес, желто-зеленый, с крапинами бордовых кленовых листьев, кое-где уже осыпался. Прикрывал свежей, еще не ломкой листвой овражки и редкие буреломы. Идти было легко. Немало этому способствовал и Данька, похоже, знавший все окрестности вдоль и поперек. Вел он их ходко, по знакомой, видимой тропке. Сам шел впереди, вроде авангарда, легко, почти неслышно. Следом, отставая на двадцать пять — тридцать шагов, шло натуральное охранение — Диляров и Клыков. Ну а уж сама группа, понятное дело, отставала.

Лес этот, с полупрозрачными осинами, с березами да кленами, с ветреной липой, укрытием бы стал ненадежным. Данька обещал вывести в место неприметное, непросматриваемое. Однако же и Терехов по давней своей привычке сомневался. Потому и шли впереди Диляров и Клыков, дабы место этого самого выхода проверить лично. Подойдут, разместятся и проведут наблюдение. По расчетам выходило, что вблизи Лысой окажутся они не позднее двух-трех часов дня. До темноты у них будет вдоволь времени. И осмотреться, и выбрать цели, и позиции рассмотреть, и вычислить охранение. Да и карты укреплений отметить. В общем, полноценно приготовиться.

Терехов подбил в уме примерный план действий, и словно бы ощутил, как тревога последнего дня отпускает, как оттаивает сердце. У него был маршрут, у него были в наличии силы, достаточные для завершения операции. Свиридова он в деле с его бойцами видел. Имел, так сказать, честь. Пусть и не диверсанты они, не разведчики, однако свою роль исполнят. Все, что требовалось от них, выполнить прикрытие, а при случае и сдерживание противника. Саму же акцию Терехов планировал осуществить силами своих подчиненных. Саперы немецкие — солдаты хорошие, этого не отнять. Не гренадеры, конечно, но и не сброд какой-нибудь румынский или венгерский. Однако пройти сквозь них и взять офицера было просто необходимо. Это ясно было капитану как день. А все остальное, все сопутствующие факторы являлись лишь средством достижения этой цели, либо препятствиями на пути к ней. Так что будь здесь хоть ребята Крюгера, хоть Ламмердинга,[28] это бы повлияло каким-то образом на план, но не более того.

Лысая, полностью оправдывая свое название, радовала взор лишь редким подлеском да сверкающей зеленью трав. Вышли они, спасибо Даньке, действительно хорошо. Наискось просматривались немецкие позиции, а уж длинное поле с неглубокими овражками, ровное как стол, и вовсе было как на ладони. Лес, выступив языком, постепенно сходил на нет, теряясь в бугорках и холмиках, перерождаясь в редкие кустики оврагов и зеленую, спускающуюся к близкой болотистой Молочной, степь. Лысая действительно была господствующей. И высотой ее можно было назвать в полном смысле этого слова. Бугристая степь вдруг взрезалась с одной стороны оврагом, все глубже и глубже уходившим в землю, разрезающим ее чуть ли не до самых недр. Овраг этот, все прирастая длиной и шириной, тянулся до самого берега. Тут же, рядом с ним, из самой земли вырастал длинный, обращенный к ним обрывистой, да еще и срытой стороной, не меньше десяти метров высотой, холм. Длинно и полого, словно какой мыс, обрамленный с правой стороны оврагом, холм этот также тянулся к реке. Не оценить сие творение природы было просто невозможно. Не использовать его в оборонительных целях — тем более. Холм господствовал над территорией безраздельно. Мимо него шла дорога, которая упиралась в мост, до сих пор не разобранный, с видневшимися по обеим сторонам часовыми. Позиция эта, на возвышенности, с отступающими от холма не меньше чем на полкилометра лесами, будет для наступающих крепким орешком. А уж если смотреть хорошенько, да во все глаза, Терехов мог голову прозакладывать, что кровушки русской эта Лысая попьет изрядно. Блиндированные, в несколько накатов доты, вырытые под бетонные колпаки квадраты, изрытая целой сетью, да еще и с противоартиллерийскими щелями вершина холма. При желании и смекалке здесь можно было бы разместить батальон, и он бы легко сдержал наступление полка. А если учесть еще и небольшую ширину Молочной, да дальнобойную артиллерию, да корректировщиков… и невидимые отсюда, но стопроцентно существующие позиции минометчиков.

Терехов не завидовал наступающим. И вместе с тем деловито и внимательно, прислушиваясь к уточнениям своих бойцов, набрасывал план укреплений. Пригодится. Вот именно это и поможет сэкономить несколько сотен жизней бойцов.

* * *

«Смогу ли я когда-нибудь гордиться совершенным? Этот вопрос я задавал себе неоднократно, но до сих пор не нашел на него ответа.

Я могу спокойно спать, и меня не мучают кошмары. Я сознаю, что это именно я виноват в расстреле, это я отдавал приказ и следил за его исполнением. И посему я отдаю отчет себе в том, что и ответственность полностью лежит на мне. Я не хочу уходить от нее, не хочу прятаться и утверждать, что я был кем-то или чем-то вынужден скомандовать открыть огонь. Нет, не было никаких таких обстоятельств. И никто не отдавал мне приказа. Это полностью моя инициатива.

Были ли они партизанами? Этот вопрос менее всего волновал меня тогда. И сейчас он также неважен. Достаточно того, что они были врагами. Неоспоримо, что враги бывают разными. Но мы здесь, сейчас, столкнулись с теми, кто действительно угрожает самым основам, самому существованию нашей нации.

Я не верю в слепую и примитивную пропаганду. Каждое слово, которое я произношу, отражает мои личные убеждения. Я уверен в том, что говорю.

Пресловутое „жизненное пространство“ — отнюдь не единственная причина. Весь уклад жизни, поразительная приспособляемость русских, умение выживать в любых условиях и непоколебимая вера в коммунизм — вот то, что делает нас смертельными врагами. Нельзя сравнивать русских с французами и англичанами. Даже с поляками никакого сравнения быть не может. Долгие годы сосуществования помогли нашим восточным соседям проникнуться германской культурой, перенять что-то из нее и добавить в свой национальный характер.

Русские же поступили иначе. Столетиями питаясь истинно немецким духом, призвав на трон собственной волей представителей высшей нации, однажды они совершили предательство. Бунтом пьяного быдла растоптали все завоевания, все достижения своих императоров и царей, пустив к власти жидовствующую мерзость.

Что толку скрывать, каждый из нас в ту пору, двадцать лет назад, думал, что агония России будет скоротечна. Кроме того, времени обращать внимание на вакханалию еврейства на востоке у нас не было. Собственные проблемы требовали немедленного решения. Следовало сосредоточиться на поднимающем голову немецком коммунизме, на псевдорабочем движении. Когда мы справились, когда окончательно качнули чашу весов в свою пользу, пожалуй, мы единственные понимали, насколько опасны последователи Маркса. Мы сами сражались с этой чумой, мы выжили в кровавой и совершенно беспринципной борьбе. Каково же было наше удивление, когда, посмотрев на карту Европы, мы обнаружили, что большевистская Россия вполне жива и даже здравствует!

Бессмысленность жертв, вот что страшно. Все, принесенное нами на алтарь победы — наши свободы, наше самоотречение, и наши жизни, — могли стать хрупким замком из песка, обреченным на уничтожение приливом большевизма. Словно язвы тяжелой болезни, очаги коммунизма тут и там вспыхивали на теле Европы. Что оставалось делать нам? Смотреть и безропотно сходить в уготованную нам могилу?

Мы нанесли удар, как того и требовала логика событий. У нас не было выбора — будущее своего народа или химера псевдогосударственного образования.

Казалось, наши расчеты верны и безупречны. Ведь, в самом деле, кто мог предположить, что русские довольны создавшимся положением вещей? Рабским трудом день изо дня, геноцидом, расстрелами и кровавым пиром еврейства, свившего гнездо в их Кремле. Нам казалось, что достаточно одного толчка, чтобы колосс рухнул, явив всему миру свое насквозь прогнившее нутро. Это была бы победа. Мало того, победа в чисто стратегическом, тактическом плане, но и победа в умах. Коммунизм как тупик развития общества, а вместе с тем мы могли сдать в утиль любые идеи свободы равенства и братства, классовой солидарности, и тому подобной чепухи.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 78
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Последний довод побежденных - Сергей Лапшин бесплатно.
Похожие на Последний довод побежденных - Сергей Лапшин книги

Оставить комментарий