Ti amo или огненная буря судьбы - Маришка Путилина

себя на протяжении всего месяца, кидая себя в эпицентр, и ничего не сможет сделать. Единственное, что я не могу получить, так это доказательство его причастности к смерти Валеры. Доказательства, которое способно подействовать на Валерию и она возненавидит родного отца, в случае, если тот рассекретит себя раньше времени. Остальное решаемо, но признаюсь честно, это бы значительно помогло. Козырь – он мне нужен.

Протягивает руку и мы сплетаемся в рукопожатии, держа зрительный контакт. Прошло не так времени, когда я хотел выпустить пулю ему в башку, но кто же знал, что мы объединимся, а все ради одной маленькой девочки.

- Я согласен. Что нужно делать?

Расплываюсь в дьявольской ухмылке, считая себя уже наполовину победителем. Не одержать победу перед тем, кто безумно поглощен этой девчонкой, даже если ты ее гребанный отец. Осталось лишь подключить папочку блонди, как копилка будет полностью наполнена, и мы устроим спектакль. Разве не повод, что самый завидный холостяк  Италии женится на великолепной девушке и взорвать СМИ? Ооо, я готов к разгрому.

 

К обеду я вернулся в дом и застыл на пороге гостиной от представленной картины. На всю квартиру играла ритмичная музыка, Мария сидела в настоящем ауте на диване, смотря на Валерию. Моя девочка танцевала, вообще не впопад, но странным казалось не это. Она вырядилась в два часа дня, как будто собралась на вечерний прием. Серебристое платье в пол с открытыми плечами, накрученные кудри и броский макияж, который не свойственный ее стилю. Черные полусапожки вообще не подходили к платью такой длины. Я подошел к стереосистеме, выключая музыку и делая осторожные шаги к Валерии.

- Маленькая, я забыл про какую-то вечеринку? – ласково обратился, подходя, но Лера не позволила обхватить себя, сложила руки на груди, как-то подозрительно счастливо-приторно улыбаясь.

Не в себе. Что же, я предполагал и это. Удивительно, как Валерия держалась до вчерашнего. У каждого крыша поедет, но ей же не нужно лечение, а покой и положительные эмоции, чтобы восстановится. Разве, я не замечаю, как ее голова отклоняется в сторону окна и по лицу пробегает темная тень страха при воспоминании? Я единственный могу уловить малейшее изменение в ней.

- У нее были панические атаки в течение нескольких часов. Я не могу дать ей успокоительное, - извиняющее, произнесла блонди, но я не отрывал глаз от Валерии.

Я понял ее умысел. Под платьем у нее чулки и в районе бедра топорщилась одна вещица. Моя воинственная, смелая и одновременно ранимая девочка. Не нужно марать ручки, я сам обо всем позабочусь.

- Лера, куда ты в таком виде собралась? – делаю шаг к ней, и она от меня пятится на два шага, и мы останавливаемся, читая друг друга.

Краем глаза улавливаю Александра с шприцом в руке в паре метров от нас и заметно мои расшатанные нервы из-за беспокойства о своей девочке успокаиваются. Нужно немного поспать, котенок. Тебе требуется немного отдыха, прежде чем вновь ты станешь независимой и стойкой женщиной.

- За хлебом, - врала в открытую.

Ага, сейчас, прямо и поверил, как она в таком виде пойдет в пекарню, сражая на повал всех смертных своим роскошным одеянием. Ее платье стоит намного дороже, чем весь хлеб в любой булочной Москвы.

Отвлекается на Александра и я дергаюсь вперед, прижимая спиной к своей груди, схватив за запястья, обездвиживая. Брат передвигается бесшумно и быстро, моментально оказываясь около нас, подводя шприц к шее, пока я удерживаю от дерганий Валерию, вводя иглу в ее травмированную кожу, полностью вливая инъекцию в ее организм. Тело малышки становится мягким, податливым и я успеваю поднять ее на руки, когда ноги обессилено подкашиваются.

- Ш-ш-ш, родная, поспи немного, - прислоняясь губами к ее холодному лбу и благодарно кивнув брату, несу драгоценную ношу в спальню.

Глинский, ты покойник. Ответишь за каждый срыв, каждую пролитую слезинку и паническую атаку, ведь наверняка ты и об возникновении фобии постарался. Безумный убл*док, считай дни до своей смерти.

 

Но дальше было лишь хуже. Валерия проголодалась, разогрела по меньшей мере две полки из холодильника с блюдами, которые приготовила Валентина, поставив все на стол и усаживаясь, чтобы поесть. Да, она ничего не ела за сегодня, нервы, но вся поверхность была заставлена едой перед ней и я с трудом понимал, как в эту крошечную девочку все поместится.

Мария с Александром не ходили за нами попятам, что несомненно утешало, ведь Лера может сорваться на любую мелочь. Бесшумно уселся напротив, наблюдая, как Лера заедает плов тостом с беконом, вбирая, как не в себя. Подперев голову ладонями, не мог отвести глаз, готовясь к любого рода проявлении реакции. Молчалива, запуганная и сутулится из-за страха, опуская плечи, но по-прежнему со мной. Старается вернутся к жизни. Довольно тихая, но скорее всего это действия успокоительного.

После того, как ее первая тарелка опустела, а все тосты были съедены, Валерия приступила к супу, пододвигая к себе ароматные лепешки со специями и тогда я заволновался, но не вымолвил и слова. Давилась, набирала полный рот, смотря в тарелку, но не останавливалась. Продолжала есть, переступая через себя, чтобы как-то прийти в себя. Перестаралась и я помог ей добежать до ванны, где держал волосы, когда из нее выходило все, что она только что съела. Придерживая за талию, подвел к раковине и посадив, помог прополоскать рот, умыл ее, стараясь не смотреть на фиолетовую шею, еле сдерживая в себе возрастающий с каждой секундой гнев, зная того, кто сотворил с Валерией подобное. Ничего, пройдем и через это. Вместе. Я помогу тебе, котенок. Ты вернешься к жизни.

Стоило вытереть ее личико полотенцем и потянутся выключить воду, как из-за прикрытых глаз, бесшумно, без всхлипываний потянулись влажные дорожки слез, скатываясь по щечкам и падая на слегка прикрытые шортиками ножки. Подхожу ближе, разводя ее ноги в сторону и умещаясь между ними, как в колыбели, прижимая ее головку к своему плечу, мягко надавливая руками на затылок.

- Выплесни, мой ангел. Мир не рухнет от твоей минутной слабости и не обвинит. Побыть немного человеком и дать себе передышку не грех.

Ее хрупкие плечики тряслись от беззвучных рыданий, а я не мог выносить отражения в зеркале. Я тоже не святой и мои мотивы не совсем справедливы и хороши по отношению к Валерии. Мне это известно, но со временем она простит и поймет. В первую очередь я хочу ребенка для нас двоих. Именно наш малыш удержит нас