Николай II в секретной переписке - Платонов Олег Анатольевич

Днем мама взяла нас на прелестную прогулку по ту сторону реки. Вид оттуда на город был прекрасен, но, увы! без солнца. Мы вернулись через другой мост и, проезжая мимо лазарета Ольги, вышли там и были рады видеть, что она встала. Но она ощущала все еще небольшую слабость. Позднее пили чай у мама с Павлом и М.П. Она подарила мама очень хорошенькую икону от всей семьи, с подписями всех на обратной стороне. Только наших подписей и детей, конечно, на ней нет. Она была очень суха со мной и ни слова не сказала про Ливадию! Мама это нашла очень странным. Павел был в прекрасном настроении. Он только что видел всю гвардию и был в восторге. После обеда у мама я выехал из Киева при проливном дожде.

31-го окт. Получил твое дорогое письмо и от всего сердца благодарю за твой добрый совет. Я всегда думал, что продовольств. вопрос лучше решить сразу, только я должен был дождаться этой бумаги. Теперь это сделано: помоги нам Бог! Я чувствую, что это правильно.

Погода теплая. Вчера шел сильный дождь. Пора кончать. Храни Господь тебя, мой ангел, и девочек! Нежно целую.

Навеки твой

Ники.

Привет А.

Ц.С. 31 октября 1916 г.

Мой любимый!

Серая, дождливая, унылая погода, я опять почти не спала, — пора бы выглянуть солнышку. Все мои мысли с тобой.

Вчера был прекрасный концерт, — у Кузнецовой прелестный голос, и она великолепно исполнила испанские танцы. Лерского я слышала впервые и вспоминала тебя. Протопопов просил, чтоб я приняла его по “очень нужному делу”, — после приема его закончу это письмо. Затем надо принять множество дам, попозже Шаховского и В. П. Шнейдер, — ни минуты свободной.

Дорогой мой, наш Друг просит тебя непременно приостановить дело Сухомлинова, а то Гучков и другие собираются сделать гнусные заявления, поэтому спешно протелеграфируй Шт. Я думаю, что это прежде всего его касается? Телеграфируй следующее: “Ознакомившись с данными предварительного следствия по делу бывшего военного министра ген. Сухомлинова, нахожу, что нет решительно никаких оснований для обвинения, а посему дело прекратить”. Это должно быть сделано до того, какДума соберется завтра днем.

Я чувствую, что поступаю жестоко, терзая тебя, мой нежный, терпеливый ангел, но я всецело полагаюсь на нашего Друга, который думает исключительно о тебе, о Бэби и о России; благодаря Его руководству, мы перенесем эти тяжелые времена. Это будет жестокая борьба, но Божий человек находится вблизи, чтобы благополучно провести твой челн через рифы, а маленькое Солнышко стоит, подобно скале, позади тебя, твердая и непоколебимая, с решимостью, верностью и любовью, готовая к борьбе за своих любимых и за нашу страну.

Полчасика покатаюсь в автомобиле, чтоб освежить голову перед приемом Протоп. Бог поможет ради моего дорогого.

Посылаю тебе одну бумагу относительно контр-разведки Алекс., потому что эти люди мешаются в дела, совершенно их не касающиеся, этому надо положить конец, — я позабыла отослать тебе ее раньше.

Затем относительно Рубинштейна — этот человек при смерти. Протелеграфируй или же прикажи Алекс. немедленно телеграфировать Рузскому[1032] о переводе Руб. из Пскова в ведение Министра Внутр. Дел (лучше ты сам телеграфируй, тогда он сразу все сделает). Нет времени, чтоб написать тебе о нашем разговоре, тороплюсь отправить письмо. Им удалось удержать Думу от опубликования их дурацкой декларации.

Целую много раз и благодарю за неожиданное милое письмо. Благословляю и целую тебя без конца.

Твоя старая

Женушка.

Царское Село. 1 ноября 1916 г.

Мой любимый, дорогой!

Горячо благодарю тебя за твое милое, длинное письмо с подробностями относительно твоего пребывания в Киеве. Я рада, что ты провел несколько уютных вечеров с дорогой матушкой и что тебе удалось так много сделать. Холодность Михень — это уж превышает всякую меру, я надеюсь, что ты тоже был сух, хотя я сомневаюсь, чтоб тебе удалось быть иным, не милым и вежливым.

Итак Ольга выходит замуж в субботу — где будет венчание? В какое имение она собирается ехать?

Это гораздо лучше, что дорогая матушка остается в Киеве, где более мягкий климат, где она может жить более согласно своим вкусам и слышать меньше сплетен. Я очень огорчена тем, что пришлось послать тебе эту телеграмму, зашифрованную Протопоп., но все министры так нервничали из-за Думы и тревожились, что в случае, если бы сегодня было опубликовано его назначение, то поднялся бы страшный скандал в Думе, его не приняли бы, и тогда Шт. пришлось бы распустить Думу. Тогда как если несколько отложить, то будет легче распустить Думу. Я была несогласна с этой бумагой и знала, что наш Друг тоже будет против, а потому послала Пр. к Нему, чтоб они вместе обсудили это дело. Наш Друг говорит, что это ошибка министров, потому что они бездействовали все эти дни. Представь себе, Бобр. до сих пор не сменил своего помощника, тогда как в бумаге, представленной тебе Прот., было написано, чтоб он это сделал. Теперь я просила Шт., чтоб он от своего имени приказал это исполнить. Они плохи, сотрудники Бобр., — и сочувствуют левым партиям. — Я вчера совершенно одурела от многочисленных посетителей. — Я была несогласна с Шаховским, он настроен против Прот. (jalousie de metier). Затем еще В. П. Шнейдер в течение 1 1/2 часов и 3 дамы.

Опять не могла уснуть до 51/2, и то уснула ненадолго. — В 3 жду Аню, а потому не запечатаю своего письма до ее прихода, — быть может, ей понадобится передать тебе что-нибудь. Мои 3 уютных вечера в лазарете кончились.

Какие у тебя сведения относительно того, что случилось в Балт. Порту?Шаховской сказал мне, что в Совете Министров Трепов обошелся чрезвычайно грубо с Григоровичем по поводу несчастья в Архангельске и что он позволил себе очень резкие, неджентльменские выражения. Действительно, их следует встряхнуть и наставить на путь истины.

Получила милое письмо от Виктории — Джорджи приедет туда сегодня, завтра венчание, после которого они тотчас едут в маленький домик, нанятый ими на севере, затем он возвратится к себе на корабль. Сейчас он не может получить отпуска, но надеется ежедневно несколько часов видеть Наду[1033] в их доме. Трудное начало для таких юных созданий. — Виктория поехала во Францию за Луизой, чтобы дать ей возможность хорошенько отдохнуть, — она усердно работала в госпитале и нуждается в отдыхе.

Сегодня у меня будет старик Шведов и Мразовский из Москвы. — Бесконечные приемы. — В четверг нашей Ольге минет 21 год! Совсем почтенный возраст! Я постоянно думаю о том, за кого наши девочки выйдут замуж, и не могу себе представить, какая судьба их ждет, — если б им дано было найти ту глубокую любовь и счастье, которые ты, мой ангел, мне давал на протяжении этих 22 лет! Увы, это такая редкость в наши дни!

Как идут дела в Румынии? Сейчас так мало сведений доходит до нас.

Я уже озабочена рождественскими подарками для моего “пункта”, — там такая масса народа, и так трудно найти что-нибудь подходящее и не чрезмерно дорогое.

Темно, совсем не бывает солнца, а я надеялась, что более холодная погода принесет с собой ясные дни. Я тоскую по тебе, дорогой мой, жажду твоих нежных любящих ласк.

Наш Друг ужасно сердит на Протоп., который из трусости не хотел, чтобы было объявлено о том, что отныне продов. переходит в его ведение, — из-за Думы, и наш Друг сказал ему, что он мог бы объяснить это ему тем, что он надеялся приблизительно в неделю все привести в должный порядок. Прот. хочет взять это в свои руки только через 2 недели — это глупо. Гр. не так уж сильно волнуется из-за Думы, так как они всегда кричат, чтобы не было. Я согласна с Ним в этом. А. шлет нежные поцелуи, она очень довольна своей поездкой в имение, а также посещением всех святынь в Москве — положительно — Скопин Шуйский.