Война мага. Том 4: Конец игры - Ник Перумов

На другом конце нити — Эвиал, это Император понимает сразу, знание пробивается сквозь боль и муку. Там сошлись в неистовой схватке иномировые силы, там нависла над всем сущим раскинувшая сияющие объятия фигура Спасителя, и там же — глубоко, глубоко в иных слоях бытия — насмерть схватился со своим врагом старый знакомец — Фесс.

Он тоже, как и Император, прошёл врата, за которыми — дорога только в одну сторону.

Его враг Императору не виден, зато возвышается во всей красе исполинское чёрное копьё с тускло рдеющим наконечником. И Император, превозмогая боль, делает, наверное, последнее, ему оставшееся — взмахивает ярко пылающей сосновой веткой.

Пламя от неё перекидывается на белые перчатки, зачарованная кость горит и плавится, но боли уже нет, как нет и жизни.

Зато во мгле безбрежного Упорядоченного ярко и яростно вспыхивает новая звезда. Путеводная звезда для тех, кому ещё только предстоит полечь, чтобы жили другие.

* * *

«Время настало, верная Эйвилль», — услыхала задрожавшая от нетерпения вампирша.

Чёрная глобула Эвиала продолжала беззвучно дрейфовать, незаметно для смертного глаза покачиваясь на волнах свободнотекущей силы. Под блистающе-агатовой бронёй кипела битва, сшибались и падали бойцы — а снаружи всё оставалось до обидного тихо и спокойно. Эйвилль бы не отказалась посмотреть, как жернова Спасителя перемелют полк этой выскочки Гелерры, как подмастерья недостойного Хедина бросятся во все стороны, словно крысы, умоляя о пощаде.

…Она не понимала, что соратники крылатой девы не бросят оружия, даже прижатыми к пропасти, и не сдадутся, обещай им хоть сколько угодно жизнь, свободу и богатство.

Иных Познавший Тьму и её же Владыка при себе не держали.

«Спаситель свободен, — сообщил тот же холодный голос. — Все условия соблюдены, все пророчества исполнены. Эвиал выпадает из Упорядоченного. Так он достался бы тварям Неназываемого, а так — мы позаботились, чтобы распорядиться им по собственному усмотрению».

По чёрной глобуле снова прошла волна дрожи. Эйвилль крепче сжала зеленый кристалл — залог Дальних; это помогло — взор вампирши очистился, стало видно чудовищное переплетение корней, словно прораставших сквозь тёмную глобулу и, подобно якорям, удерживавшим мир на месте. Сейчас по этим корням скользили ярко-зелёные искры, с лёгкостью пережигая сгущённую плоть Упорядоченного.

Эйвилль ощутила укол тревоги.

Что они задумали, эти Дальние? Пережигают корни самого мира, накрепко запечатав его границы — а как же она, как же её награда? Ведь Хедина с Ракотом должны были пленить и отдать ей!

«Пусть наша верная не беспокоится. Это необходимая мера, чтобы лишить Новых Богов всякой поддержки, возможности черпать хоть что-то из пределов Упорядоченного».

Вампирша нехотя кивнула, но беспокойство её не угасало.

— Когда я получу обещанное? — решилась она наконец.

«Совсем скоро. Как только мы покончим с корнями».

— Но что с Эвиалом случится тогда? — не уступала Эйвилль.

«Ты всё увидишь».

— У меня ваш залог, — вырвалось у вампирши.

«Конечно. Мы дали тебе известную власть над нами. Как свидетельство наших добрых намерений и правдивости».

Эйвилль не нашлась, что ответить. Искренность Дальних казалась совершенно обезоруживающей.

Зелёные искры продолжали свою работу, корни Эвиала лопались один за другим.

«Пусть наша верная не беспокоится», — настаивали незримые собеседники.

Однако что-то мешало Эйвилль последовать этому совету. Вампирша дрожала всё сильнее и сильнее — тем более что Эвиал и Мельин по-прежнему связывала тонкая, ни для кого, кроме неё, похоже, не видимая нить, протянувшаяся от человека к богу. Сейчас эта нить натягивалась всё сильнее, но не собиралась лопаться.

Что-то пошло не так. Ужасно не так.

* * *

Из глубин опрокинутой пирамиды теперь неслись непрерывные раскаты грома, сливавшиеся в сплошной рёв, словно там бесился целый рой исполинских драконов. В который уже раз по лестничным маршам и ярусам надвигались орды зомби в красно-зелёном; кое-где орки уже схватились с подступающей нечистью.

А потом…

— Не-ет! — истошно завопил Этлау из глубины каземата, но Клара всё почувствовала и сама.

Лопнувшая струна хлестнула ледяной, обжигающей болью. Протянувшись от небес до земли, эта струна, казалось, до последнего удерживала неимоверный, непредставимый груз — целый мир.

И вот — разъялась.

Нахлынуло тошнотворное, подмучивающее чувство, Клара пошатнулась, удержавшись на ногах лишь благодаря помощи Райны. Незримая стена покатилась с запада, с каждым мгновением убыстряя ход, стремительно поглощая пустые просторы океана, мелкие острова, расправляясь с деревьями и птицами, сжирая китовьи стада и рыбьи косяки, обращая в себя любую форму жизни и усиливаясь всё больше и больше.

Западная Тьма получила, наконец, вожделенную свободу. Кларе казалось — она слышит хор ликующих голосов, словно там, за сотканным из мрака занавесом, прятались певцы, словно в античной трагедии.

И тотчас шагнул к земле Спаситель.

Океан за его спиной взорвался новыми фонтанами пара — до самых небес. Камни затрепетали, в зените разгоралось новое солнце — истребительно-белое, словно напоминание о том пламени, что низойдёт на обречённую юдоль, стоит Ему завершить великий суд.

— Пора, кирия.

«Сейчас или никогда, Клара!»

— Сейчас, госпожа! Сейчас! — Это уже Этлау из каземата. Толчок силы — словно удар под дых. Тошнота усиливается — чем он там занят, этот инквизитор?!

«Некромантией, Клара. Как умеет и как может. И я бы ему не мешал. — Это дракон. Шея выгнута, страшные клыки обнажены, в глотке клокочет пламя. — Взойди на меня, Клара. Настало время для последнего полёта».

— Пора, кирия, — настойчивее повторяет Райна. Облитая чёрной бронёй шея дракона наклоняется.

Валькирия взбирается первой, протягивает руку Кларе, и чародейка делает шаг.

Она тепла и кажется почти что мягкой, эта броня. Внутри дракона кипит и бьётся пламя, стремясь наружу.

Пора лететь. Пора исполнить столь давно обещанное.

Но… разве не Западная Тьма была её врагом? И что делать, если Та освободилась?

Однако недаром на сдерживавших мрак скрижалях был знак Спасителя. Начало и конец кроется именно тут, и хватит обманывать себя — Он искусно обошёл вселенские законы, заложив в Эвиале залог своего грядущего возвращения — и своего же триумфа.

— Летим! — кричит Клара, почти бросаясь на шею Аветуса — то есть, конечно, Сфайрата.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});