Троецарствие - Ло Гуаньчжун

Цао Цао не поверил этому и сам поехал в кумирню Резвящегося дракона. Сойдя с коня и закинув голову кверху, он рассматривал дерево. Оно было прямое, как стрела, а крона его напоминала раскрытый зонт. Казалось, верхушка дерева упирается в облака.

Цао Цао приказал рубить ствол. Но к нему подошло несколько стариков — местных жителей, и сказали:

— Дереву этому много веков. Срубить его невозможно — на нем обитает дух неизвестного человека.

— Какой там еще дух! — рассердился Цао Цао. — Я за сорок лет из конца в конец исходил Поднебесную, но еще не встречался мне такой человек, который бы меня не боялся! Какой дух осмелится ослушаться моего повеления?

С этими словами он выхватил висевший у пояса меч и ударил им по стволу дерева. Раздался металлический звон, и Цао Цао весь оказался залитым кровью. Он бросил меч, вскочил в седло и умчался к себе во дворец.

Ночью Цао Цао не находил себе покоя. Сидя в своей спальне, он облокотился на столик и задремал. Вдруг он увидел человека с мечом. На нем был черный халат, и волосы его были распущены. Человек приблизился к Цао Цао и произнес глухим голосом:

— Я — дух грушевого дерева! Ты хотел похитить мой престол! Ты приказал срубить священное дерево! Судьба твоя свершилась, и я пришел за твоей жизнью!

Цао Цао в страхе стал звать стражу, а человек в черной одежде замахнулся на него мечом. Цао Цао вскрикнул и проснулся. Нестерпимо болела голова. Он приказал отовсюду созвать лучших лекарей, но они не смогли ему помочь. Сановники сильно встревожились.

— Великий ван, — обратился к нему Хуа Синь, — вы знаете чудесного лекаря Хуа То?

— Того, что в Цзяндуне лечил Чжоу Тая? — спросил Цао Цао.

— Да.

— Это имя мне приходилось слышать, но я никогда его не видел.

— Родом он из области Цзяоцзюнь, что в княжестве Пэй, — продолжал Хуа Синь. — В мире редко встречаются столь искусные лекари, как он. Хуа То лечит и лекарствами, и проколами, и прижиганием. А если у человека болят внутренности и никакое лекарство не помогает, так он дает отвар из конопли, от которого больной засыпает мертвым сном, потом острым ножом вскрывает ему живот, промывает целебным настоем внутренности — при этом больной не чувствует никакой боли — и зашивает разрез пропитанными лекарством нитками, а потом смазывает шов настоем, и через месяц, а то и через двадцать дней, больной совсем выздоравливает. Вот это искусство!

Рассказывают, что однажды Хуа То шел по дороге и вдруг слышит: стонет человек. «Он болен и поэтому не может ни есть, ни пить», — сказал Хуа То и обратился к больному с расспросами. Убедившись в том, что догадка правильна, Хуа То велел ему выпить три шэна чесночного сока. Больного стошнило, и у него вышел червь длиною в два-три чи. После этого человек стал пить и есть. А то еще как-то заболел в Гуанлине тай-шоу Чэнь Дэн. У него покраснело лицо, он ничего не хотел есть. Пригласили к нему Хуа То, и он напоил больного отваром, от которого у Чэнь Дэна началась рвота и вышло три шэна червей с красными головками. Чэнь Дэн пожелал узнать причину своей болезни. «Вы ели много сырой рыбы и отравились, — объяснил Хуа То. — Сейчас вы здоровы, но через три года болезнь повторится, и тогда от нее не спастись». Через три года Чэнь Дэн действительно заболел и умер.

Был еще и другой случай. У одного человека между бровями начала расти опухоль, и она так невыносимо чесалась, что больной обратился к Хуа То. Лекарь осмотрел его и сказал: «В опухоли сидит пернатая тварь». Все, кто при этом присутствовал, рассмеялись. Но Хуа То вскрыл опухоль, и из нее вылетела птичка.

А однажды человека укусила собака. На месте укуса у него появилось два нароста, причем один нарост болел, а другой чесался. И Хуа То сказал: «Внутри того нароста, который болит, находятся десять иголок; а в том, который чешется, две шахматных фигуры, одна белая, другая черная». Никто этому не поверил. Но Хуа То вскрыл наросты, и все увидели, что он был прав.

— Этот лекарь под стать Бянь Цюэ и Цан Гуну, — заключил свой рассказ Хуа Синь. — Он живет в Цзиньчэне, недалеко отсюда. Почему бы вам не позвать его?

Цао Цао послал за Хуа То, и когда тот явился, велел ему определить, чем он болен.

— У вас, великий ван, голова болит потому, что вас продуло, — сказал Хуа То. — Ваша болезнь кроется в черепе. Там образовался нарыв, и гной не может выйти наружу. Лекарства и настои здесь бесполезны. Но я могу предложить вам другой способ лечения: выпейте конопляного отвара и крепко усните, а я вам продолблю череп и смою гной. Тогда и корень вашей болезни будет удален.

— Ты хочешь убить меня? — в гневе закричал Цао Цао.

— Великий ван, не приходилось ли вам слышать, как Гуань Юй был ранен в руку отравленной стрелой? — спокойно спросил Хуа То. — Я предложил ему очистить кость от яда, и Гуань Юй нисколько не испугался. А вы колеблетесь!

— Руку резать — это одно, но долбить череп! Ты, наверно, был другом Гуань Юя и теперь хочешь за него отомстить? — вдруг крикнул Цао Цао и сделал знак подчиненным схватить Хуа То.

Он приказал бросить лекаря в темницу и учинить ему допрос.

— Великий ван! — обратился к Цао Цао советник Цзя Сюй. — Таких лекарей мало в Поднебесной, и убивать его — неразумно…

Цао Цао оборвал Цзя Сюя:

— Он хочет меня погубить, как когда-то пытался Цзи Пин!

Хуа То допросили под пыткой и оставили в темнице. Смотритель темницы по фамилии У был человеком добрым и отзывчивым. Люди называли его просто смотрителем У. Он каждый день приносил Хуа То вино и еду, и узник, тронутый его заботой, однажды сказал:

— Я скоро умру, и жаль будет, если «Книга из Черного мешка» останется не известной миру. Я дам вам письмо, пошлите кого-нибудь ко мне домой за этой книгой. Я хочу отблагодарить вас за вашу доброту и подарю ее вам, и вы продолжите мое искусство.

— Если вы подарите мне эту книгу, я брошу эту неблагодарную службу! — воскликнул обрадованный смотритель У. — Я стану лекарем и буду прославлять ваши добродетели!

Хуа То написал письмо своей жене, и смотритель сам поехал за книгой. Хуа То просмотрел ее и подарил смотрителю У. Тот отнес книгу домой и спрятал.

Через десять дней Хуа То умер. Смотритель У купил гроб и похоронил лекаря. Отказавшись от службы, он вернулся домой, чтобы заняться изучением «Книги из Черного мешка». Но, едва переступив порог дома, он увидел, как жена его лист за листом сжигает книгу в очаге. В отчаянии он бросился к ней и выхватил книгу. Но было уже поздно, от книги осталось лишь два листа.

Смотритель У гневно бранил жену, но она спросила:

— К чему тебе эта книга? Что она тебе даст, если даже такой великий лекарь, как Хуа То, умер в темнице?

Смотритель У вздыхал, но делать было нечего. Так «Книга из Черного мешка» и не увидела света. Сохранились только записи на двух листах, что не успели сгореть, о способе кастрации петухов и свиней.

Об этом событии потомки сложили такие стихи:

Искусство целителя было подобно искусству Чжан-сана, —Смотрел он сквозь толстые стены, грядущие видел века.Как жаль, что он умер в темнице и не суждено нам, потомкам,Читать ту великую «Книгу из Черного мешка».

После того как умер Хуа То, болезнь Цао Цао усилилась. К тому же его сильно беспокоили события, происходившие в княжествах У и Шу.

Вдруг однажды приближенный сановник доложил ему, что из княжества У от Сунь Цюаня прибыл гонец с письмом. В том письме было написано:

«Вашему слуге Сунь Цюаню известно, что судьба благоволит вам, великий ван. Почтительно склоняюсь перед вами и с надеждой молю, чтобы вы, заняв императорский трон, послали войско в Сычуань уничтожить Лю Бэя. Я и все мои подданные вручаем вам наши земли и просим принять нашу покорность».

Прочитав письмо, Цао Цао показал его сановникам и со смехом промолвил:

— Этот мальчишка Сунь Цюань хочет изжарить меня на костре!

На это ши-чжун Чэнь Цюнь заметил:

— Ханьский правящий дом уже давно пришел в упадок, а ваши заслуги и добродетели очень высоки. Народ взирает на вас с надеждой, и то, что Сунь Цюань добровольно покоряется вам, есть воля неба и людей. И души умерших требуют, чтобы вы вступили на высокий престол.

— Я уже много лет служу Ханьской династии, — улыбнулся Цао Цао, — и всегда старался делать добро простому человеку; благодаря этому я возвысился до положения вана. У меня и без того достаточно высокий титул, чтобы я еще смел надеяться на большее. Но если бы я был, как вы говорите, избранником неба, то уже был бы Чжоуским Вэнь-ваном!

— Раз уж Сунь Цюань покорился вам, дайте ему титул и велите напасть на Лю Бэя, — сказал Сыма И.

Тогда Цао Цао пожаловал Сунь Цюаню звание бяо-ци-цзян-цзюнь и титул Наньчанского хоу, назначив при этом на должность правителя округа Цзинчжоу. Гонец с указом в тот же день помчался в Восточный У.

Болезнь Цао Цао обострялась. Однажды ночью ему приснился сон, будто три коня едят из одного корыта. Утром он с тревогой сказал Цзя Сюю: