Воспоминания (1915–1917). Том 3 - Владимир Джунковский

Корнилов не покушался на государственный строй; он стремился при содействии членов правительства изменить состав последнего, подобрать людей деятельных и энергичных.

Это не измена, не мятеж. Здесь нет признаков преступления, предусмотренного ст. 110 Устава о наказаниях воинских. Едва ли можно даже подвести под ст. 100. Пусть поведут с натяжкой под ст. 100. Эта статья не влечет предания военно-революционному суду. Такого суда быть не может. Суд должен быть обычный, где участие прокурора, председателя, юриста, защитников обеспечит широту расследования. Для г-д Филоненко тогда будет иная работа, кроме снимания шляпы над могилой Корнилова[797] («Русское слово», 10 сент. № 107 стр. 3); им придется занять место рядом с генералом Корниловым. <…>

Прошу сказать, что если честная печать не начнет немедленно энергичного разъяснения дела, настойчивого требования правды и справедливости, то через 5–7 дней наши деятели доведут дело до военно-революционного суда с тем, чтобы в несовершенных формах его утопить истину и скрыть весь ход этого дела. Тогда генерал Корнилов вынужден будет широко развить перед судом всю подготовку, все переговоры с лицами и кругами, их участие, чтобы показать русскому народу, с кем он шел, какие истинные цели он преследовал и как, в тяжкую минуту, он, покинутый всеми, с малым числом офицеров предстал перед спешным судом, чтобы заплатить своей судьбой за гибнущую Родину. Вот суть моей мольбы к Вам.

Помогите и поддержите.

Искренне преданный Вам Михаил Алексеев».

30-го августа последовал приказ по Военному ведомству о комиссарах и новом положении о войсковых организациях, чисто уже большевистского направления, таким образом, само правительство Керенского, не отдавая себе отчета, или просто по своей дряблости не могшее сопротивляться течению большевизма, шло быстрыми шагами к власти советов. <…>

3-го сентября я изложил в приказе по дивизии результаты осмотра мною кирпичного завода и поверки маршевых рот, а также результаты испытаний в учебных командах. <…>

Результаты испытаний в учебных командах

5 числа я отдал следующий приказ:

«Бригадный командир донес мне о результатах испытания, произведенных по окончании курса в учебных командах 57-го, 58-го и 60-го Сибирских стрелковых полков 17, 18 и 21 августа с.г. Результаты оказались блестящими.

На строевом смотру все команды представились отлично как по молодцоватости стойки, отчетливости приемов, так и стройности перестройств и движений. Стройность была соблюдена невзирая и на то, что на должностях взводных и отделенных были поставлены слабейшие по баллам и ротное учение производилось под командой также слабейшего из обучавшихся. Особенно молодцеватой выправкой отличалась команда 58-го полка. Видно было, что начальники команд обратили серьезное внимание на то, чтобы из каждого обучающегося выработать, строевика, легко справляющегося со строем в любом положении.

В 60-м полку выделялась отлично поставленная гимнастика – это могучее средство для выработки ловкости и поворотливости, что так необходимо в бою, устный экзамен по уставам и наставлениям прошел во всех полках очень хорошо. Особенно блестящие ответы были в 58-м полку.

Во всех командах обращено было серьезное внимание на сборку и разборку винтовки, в чем предыдущий выпуск был несколько слаб. Большие успехи были замечены и в чтении карт. С чувством глубокого нравственного удовлетворения отмечая обо всем вышеизложенном в приказе, я от души благодарю за отличные успехи начальников команд Сибирских стрелковых полков: 58-го поручика Садового, 60-го поручика Борисова, 57-го прапорщика Горшкова[798], а также всех офицеров и весь кадр учебных команд.

Молодцам стрелкам, окончившим учебные команды, говорю сердечное русское спасибо и от души желаю им счастья, успеха и служить примером образцовой службы своим младшим товарищам в ротах.

Затем последовал мой приказ о маршевых ротах:

«В течение августа месяца мне случилось видеть маршевые роты 58-го Сибирского стрелкового полка во время учения.

Я был порадован их отличным видом. На днях эти две роты после произведенного им испытания распущены по ротам. Испытание дало отличные результаты. Не могу не отдать справедливости временно командовавшему 58-м Сибирским стрелковым полком, по мысли которого маршевые роты расположены были в районе учебных команд, где и обучались почти целый месяц, беря пример с лихой учебной команды полка. Жаль, что в других полках не было сделано того же. Сердечно благодарю командовавших ротами подпоручиков Юшкова[799] и Чугунова[800], всех офицеров рот и кадры за их усердие к делу подготовки рот, давшее такие хорошие результаты».

Приказ Балуева о нарушениях дисциплины

В этот же день я поместил в приказе по дивизии приказ Балуева о дерзком поведении солдат Красноярского запасного батальона – как знамение времени:

«1-го августа командующий 2-й Сибирской стрелковой дивизией генерал-майор Бирюков[801] произвел смотр Красноярскому запасному батальону, приданному дивизии, для разбивки по полкам. Во время смотра учебной команды батальона рядовой команды Красовский[802] после команды «1-я шеренга, пальба шеренгой», когда ружья были взяты на изготовку, упорно держал винтовку штыком вниз и на замечание командующего дивизией: «Поднимите штык», – дерзко ответил ему из строя: – «Один раз в день кормят, а заставляют штык выше держать».

Командующий дивизией приказал Красовскому «К ноге» и выйти вперед, после чего приказал командиру батальона отправить Красовского в штаб дивизии для перевода в один из полков дивизии.

После этого случая командующий дивизией продолжал смотр 7-го Сибирского стрелкового полка. По окончании смотра, когда люди были распущены, к нему подошел один из конвойных, сопровождавших Красовского, и доложил, что штурмовая рота и солдаты Красноярского батальона отбили у конвойных арестованного и освободили его.

Вскоре командующего дивизией окружила толпа возбужденных солдат Красноярского полка, в руках у которых были куски цвелого хлеба. Из толпы вышел солдат Субачев[803], бывший член ротного комитета, и начал доказывать, что Красовский прав и что командующий дивизией не имел права арестовывать его, и призывал толпу постоять за обиженного товарища. Толпа продолжала шуметь и волноваться, не слушая уговоров командующего дивизией и не соглашаясь на его предложение вызвать для разбора дела комиссара.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});