Гипсовый трубач - Юрий Поляков

Иногда для экономии таблеток и разнообразия Юлия не увеличивала своего окончательного мужчину, а кормила его детским питанием и угощала шампанским, капнув в пистон для пневматического ружья. Потом выдумщица, раздевшись, ложилась в постель, а Кирилл бегал по ее животу как по футбольному полю, гоняя вместо мяча гомеопатический катышек. Но однажды Черевков забыл дома бумаги и вернулся среди дня. Услышав грохот и увидев надвигающуюся расплывчатую громаду, художник кубарем скатился с любимой груди. Он стремглав помчался по животу, провалился в пупок, выбрался и наконец, достигнув зарослей, затаился в складках местности.

— Ты зачем голая? — спросил Черевков.

— Душно… — ответила она.

И действительно: лето стояло изнуряюще жаркое, сухое, отовсюду тянуло гарью лесных пожаров…

Перечитав написанное, автор «Беса наготы» слегка пожурил себя за рискованный эротизм, явно навеянный грядущим свиданием с Обояровой. Готовый к тому, что привередливый режиссер забракует и третий вариант синопсиса, Кокотов заранее решил использовать лилипутин в новом сочинении неутомимой Аннабель Ли. Роман будет называться «Любовник из косметички»…

Отрывая от замыслов, вновь булькнула «Моторола».

Я тебя ненавижу, но себя еще больше! Не звони мне никогда! Н. В.

И хотя Андрей Львович уже выкинул Нинку из своей жизни, как ненужный файл в корзину, на душе стало гадко. Тошное чувство вины поднималось из желудка, словно он наелся чего-то несвежего, и давило на сердце. Он ощутил тупую усталость и, решив, что отгул себе заработал, улегся в постель.

…Ему приснилось, будто в мутных глубинах аптекарского водоема он гонялся за огромной золотой вуалехвосткой, подозревая в ней Наталью Павловну. Воздух ныряльщику почему-то заменили косые широкие лучи солнца, пробивающиеся сверху. И вот добыча рядом, видно, как по-лягушачьи толкаются в воде ее ноги, как дрожат от напряжения ягодицы, как распластались полосы, не поспевая за телом. Изловчившись, он схватил затейницу за анальный плавник и вдруг понял, что поймал Валюшкину.

— Какой же ты все-таки гад, Кокотов! — сказала Нинка, обернувшись.

Глава 107

Последний патрон нелегала

За завтраком Жарынин сиял, словно академик Сахаров, испытавший свою первую бомбу. А Кокотов томился. С раннего утра одетый для выхода, он ждал появления Обояровой. Соавторы сидели за столом в одиночестве: Ян Казимирович и Жуков-Хаит, наскоро поев, убежали любоваться марципановой Стешей, которую щедрая Ласунская выставила на всеобщее обозрение в оранжерее, рядом со своим кактусом.

— Десятки женщин всех форм, расцветок и темпераментов в самых разных обстоятельствах говорили мне «да», но я никогда не думал, что «да» девяностолетней старухи сделает меня счастливым!

— Значит, согласилась? — удивился писодей.

— Безоговорочно! Допивайте чай — и работать, работать, работать! Надеюсь, вы меня порадуете?

— Да, я кое-что написал…

— Нет, расскажите своими словами! — Жарынин, приготовившись слушать, уселся поудобней, закрыл глаза и откинул голову, будто подставив горло ласковому лезвию брадобрея.

Писодей кратко и толково изложил все, что успел сочинить вечером, опуская во избежание глумления некоторые изыски, наподобие того, как уменьшенный Кирилл затерялся на теле любимой женщины.

— Ударился головой о люстру? Неплохо! И с окуньками затейливо. А спичечный коробок под батареей — просто замечательно! Эдак я выращу из вас большого художника. Зазнаетесь!

— С вами мне это не грозит, — холодно парировал Андрей Львович.

— Ладно, не скромничайте! Я тоже времени не терял. Знаете, что происходит в большом мире, пока Юлька и Кирюха наслаждаются друг другом?

— Нет, не знаю.

— А я вам расскажу. В сверхсекретном отделе ЦРУ генерал, допустим Снарк, вглядывается в монитор. Спутник-шпион засек кое-что интересное на берегу лесной речки.

— Укрупнить! — приказывает генерал.

Изображение увеличивается — и мы узнаем Степана Митрофановича, выкапывающего из земли контейнер с минималоном!

— Лилипутином, — мягко поправил Кокотов.

— С минималоном. Поверьте, коллега, так лучше!

— Ну, как знаете… — поджал губы писодей.

— Ага, старый лис, попался! — генерал Снарк потирает руки. — Срочно свяжитесь с Крепом. Скажите, мы напали на след минималона. Mafeking is relieved!

— What? — попытался соответствовать Кокотов.

— Pick up your snot! Учите английский, мой друг! Прошу вас! Без русского языка писатель в нашем несчастном отечестве кое-как еще обойтись может, но без английского — никогда! Добиться международного признания можно, лишь ругая немытую Россию на отличном английском, желательно слегка по-оксфордски заикаясь. С какой благодарностью я вспоминаю теперь мою ненасытную Киру, отдавшую всю себя для того, чтобы я овладел этим отвратительным языком…

— А кто такой Креп?

— «Crap» — агентурная кличка Стрюцкого, америкосы завербовали его еще при Советской власти вместе с генералом КГБ Калугиным. Помните, был такой демократ с лампасами и рожей наемного убийцы? Задание найти бесследно исчезнувший минималон Креп получил от заокеанских хозяев давно, но никак не мог выйти на след пропавшего препарата. Выяснили, проектом занимался Степан Митрофанович, установили за ним слежку, но старый грушник только и делал, что бродил по аллеям Дома ветеранов и жарко спорил с седыми соратниками о том, в какой момент надо было ликвидировать Горби, чтобы сберечь страну. И вдруг такая удача!

— Но если у них есть спутник-шпион, им давно известно, где тайник, — мстительно напомнил писодей.

— Во-первых, такой опытный конспиратор дважды один и тот же схрон не использует, — снисходительно объяснил игровод. — Во-вторых, он откапывал контейнер только тогда, когда небо затянуто тучами и спутник слеп. Понятно?

— Понятно. Почему же спутник его засек?

— По кочану! Погода внезапно улучшилась. Выглянуло солнышко. Кокотов, не привязывайтесь к мелочам! Я же не спрашиваю, каким образом Кирилл, спрятавшись в спичечном коробке, закрылся изнутри. И где вы видели коробки? Все давно ходят с зажигалками! Будьте добрее к людям! Слушайте дальше: Стрюцкий, к вашему сведению, работает не только на Тибрикова и америкосов, он еще подхалтуривает у министра наномодернизации Чумазуса, собирая компромат на его врагов и дружков. Между тем Чумазус, прозванный «аллергеном русской истории», попал в нехорошую ситуацию. Несколько лет назад Кремль поручил ему технологический прорыв и выделил огромный бюджет на строительство наукограда «Скалкино». Аллерген денежки, как всегда, растратил на развлечения, недвижимость за границей и свою ручную партию «Либеральный реванш», которая проводила обычно заседания Высшего совета на высоте десять тысяч метров в представительском Боинге, обитом изнутри белой лайкой. День отчета модернизаторов на Совете безопасности неумолимо приближался, и Чумазуса охватывала паника. Всем известно, что наш молодой президент, если речь заходит о нанотехнологиях, расцветает, как подзалетевшая девица при слове «ЗАГС». Но зато, утратив доверие, карает скоро и беспощадно: отставка, жесткое требование вернуть в казну треть украденного и ссылка на самую дальнюю из вилл, купленных виноватым чиновником за годы государевой службы. Узнав от Стрюцкого, что наконец-то найден след утраченного минималона, Аллерген понял: это его спасение!

— Почему?

— Ну как же! Вообразите, коллега: делая доклад на Совбезе, Чумазус сначала на глазах у всех уменьшается в букашку, а потом, вернувшись в первобытное состояние, объясняет: вот, мол, какие научные чудеса творит в Скалкино Министерство наномодернизации под его руководством. О том, что препарат разработан в секретном оборонном НИИ «Лютик» при Советской власти, а Скалкино — это лежбище высокооплачиваемых бездельников, разумеется, ни слова! В итоге — триумф и общий восторг. Прощение всех растрат. Новая бюджетная линия. Орден «За заслуги перед Отечеством». Наши либералы, Андрей Львович, испокон века сильнее всего ненавидят государство и больше всего любят государственные награды.

И Стрюцкий решает сорвать сразу два банка: впарить минималон и американцам, и Чумазусу. А тем временем Юлия прилетает из Турции…

— Из какой Турции? — удивился Кокотов.

— Из обыкновенной. Отпуск. Вы, коллега, где собираетесь отдыхать в будущем сезоне?

— Очевидно, в Болгарии, в Сазополе…

— А я, знаете ли, люблю Бельдиби, маленький городок между Анталией и Кемером, рядом со знаменитой пещерой неандертальцев. Туда и увозит Черевков жену, а Юлька, знамо дело, прихватывает с собой уменьшенного Кирилла без загранпаспорта. Это счастье! Муж надрывается в неравной схватке с олинклюзивом, а потом часами переваривает жратву, запитую безлимитным алкоголем, лежа в шезлонге и прикрыв лицо новым детективом К. Ропоткина о приключениях парализованного гения сыска Иллариона. А наша нежная бестия уносит милого в безлюдное место, где скалы, ноздреватые свидетели древних извержений, торчат из бирюзовой воды. Она выпускает его из прозрачного домика, увеличивает, они уплывают далеко в море и там, на просторе, любят друг друга, захлебываясь счастьем и солеными волнами…