Шолохов. Незаконный - Прилепин Захар

На вопрос, что бы он хотел посмотреть, Шолохов ответил:

– Хочу больше увидеть людей, чем памятников.

В Италии полуподпольным образом исхитрились выпустить первую книгу «Тихого Дона» ещё в 1941 году. В 1945 году, тоже подпольно, издали «Поднятую целину». Запрет на советские издания в Италии был снят только в 1946-м: тогда же, наконец, официально вышли все четыре тома «Тихого Дона». С тех пор Шолохов, и в Италии имевший несомненный успех, переиздавался там неоднократно. В 1957 году вышли «Донские рассказы», в 1959-м – сразу и «Судьба человека», и «Поднятая целина», и «Они сражались за Родину».

Прокатившись на машине по Флоренции, Шолоховы отбыли в Ниццу, оттуда – в Канны, в Марсель. 16 апреля вернулись в Париж.

В который раз уже Шолохов повидался с Арагоном. Дал дюжину интервью. Общаясь с корреспондентом газеты «Франс суар», на вопрос о Пастернаке ответил предельно искренне и вполне справедливо:

– Руководство Союза советских писателей потеряло хладнокровие. Надо было опубликовать книгу Пастернака «Доктор Живаго» в Советском Союзе вместо того, чтобы запрещать её. Пастернаку нанесли бы поражение читатели, а не запретители. На мой взгляд, проза Пастернака лишена серьёзного значения. «Доктор Живаго» – аморфная масса, не заслуживающая названия романа. И я не поклонник его поэзии, хоть его переводы Гёте и Шекспира, конечно, блестящи.

Перевод статьи тут же доставили в ЦК. Завотделом культуры ЦК Поликарпов представил в Комиссию ЦК по идеологии записку: «Считал бы необходимым… обратить внимание М. Шолохова на недопустимость подобных заявлений, противоречащих нашим интересам».

Послу СССР во Франции устроили головомойку: последи там за Шолоховым, чтоб не позволял себе такого больше.

Но уже 22 апреля Шолохов отбыл в Лондон.

Британский музей, Тауэр, Ист-Энд, Виндзор, Мейденхед, Вестминстерское аббатство. Обеды, торжества, ещё десяток интервью.

С 1934 года «Тихий Дон» в Великобритании переиздавали более 20 раз, а первую книгу «Поднятой целины» – более десяти.

В мае Шолоховы приедут в Копенгаген и попадут на датскую премьеру фильма «Тихий Дон». По окончании зрители устроят овацию.

…Пока Шолоховы путешествовали, в Советском Союзе вышла на экраны картина «Судьба человека». Эта экранизация стала вторым подряд киношедевром по шолоховской прозе. Только в 1959 году фильм посмотрели 39 миллионов 200 тысяч советских зрителей.

«Судьба человека» возьмёт главный приз на Международном кинофестивале в Локарно, призы в Мельбурне, Сиднее и Канберре, Большой приз на Международном кинофестивале в Москве, специальный приз на Международном кинофестивале в Карловых Варах. Согласно опросу журнала «Советский экран», экранизация «Судьбы человека» будет названа лучшим фильмом 1959 года.

Так шолоховские экранизации покоряли всю страну. Только за эти два года в СССР у двух этих картин было девяносто миллионов зрителей.

Повторы этих фильмов по телевидению в СССР и странах Варшавского блока ещё не раз увеличат эту цифру.

* * *

Шолохов безусловно принял хрущёвский доклад на ХХ съезде – его, в отличие от большинства писателей, в том докладе мало что могло всерьёз удивить. Вместе с тем он стал одним из немногих, кто в связи с начавшимся развенчанием культа личности чётко и вслух сформулировал: «Был культ, но была и личность».

Хрущёв был отлично осведомлён и о шолоховской позиции, и о шолоховских загулах и спускал ему такие выступления на съездах и высказывания в зарубежных интервью, какие никому иному не простились бы. Кажется, ему по-своему льстило, что столь упрямый и своенравный казак дорожит общением с ним.

У них было много общего, родственного. Хрущёв тоже был южных кровей – из Курской губернии. Родился в селе, в семье шахтёра. Учился в церковно-приходской школе. Был пастухом, работал на шахте.

Казаки и шахтёры до революции соседствовали. Казак, не вписавшийся в свою среду, зачастую переходил в иное, рабочее качество: так Аксинья в самом начале любви звала Григория на шахты, а Лушка из «Поднятой целины» уходит в Каменск-Шахтинский – бывшую станицу, где казаки и шахтёры перемешались: оставив свои казачьи увлечения, она выходит замуж за горного инженера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Гражданскую комиссар Хрущёв провёл на Донбассе и на Кубани: тоже не далёкими путями от шолоховских ходил. В нём безусловно чувствовалось малоросское начало – и во внешности, и в поведении, и даже в манере одеваться: все эти его вышиванки и фетровые шляпы. Жена его, крепкая, статная Нина Петровна Кухарчук, была украинкой. Нина Петровна с Шолоховым замечательно пели вдвоём украинские песни, а Хрущёв – подпевал.

Шолохов относился к генсеку тепло, хоть и с некоторой потаённой иронией. Их общение строилось по архетипическому канону: казак и хохол. Всякий казак находил ближайших соседей хитрым и упрямым народом, посему считал за достоинство обмануть или разыграть хохла.

Многовековые эти взаимоотношения воспроизводились на уровне почти рефлексивном.

28 июня 1959 года Шолохов пишет письмо Хрущёву, видно, как внутренне потешается этот казак, заманивая хохла: «В этом году Вы поедете отдыхать на юг и мы были бы безмерно рады, если бы Вы заехали к нам погостить столько, сколько сочтёте для себя возможным».

«К этому времени я окончательно доделаю вторую книгу “Поднятой целины”, а в декабре этого года стукнет 30 лет, как я задумал этот роман, и Ваше рукопожатие будет для меня лучшей наградой за сделанную работу…»

«…приезжайте в станицу Вёшенскую поздравить меня с окончанием большой работы и, пользуясь этим предлогом, выступите перед моими земляками-казаками и родными мне украинцами – не на Театральной площади г. Ростова, а на плацу ст. Вёшенской с Вашим, хрущёвским, словом…»

«Во время моей поездки по Европе в апреле-мае этого года я, с немалой неожиданностью для себя, узнал о том, что интерес в Европе и Америке ко второй книге “Поднятой целины” значительно более велик, чем к роману о войне “Они сражались за родину”. Я подписал договора на издание второй книги “Поднятой целины” и первого тома “Они сражались за родину” с издательствами всех стран Скандинавии, включая Финляндию, с крупным английским издательством “Путнэм” и коммунистическим издательством “Эдитори Риунити” в Риме, которому безвозмездно передал права на издание всех моих книг в Италии. Крупнейшее издательство Америки “Кнопф” и очень крупное издательство в Англии “Коллинз” уже ведут с итальянским издательством переговоры об издании в Англии и США “Поднятой целины” и “Они сражались за родину”, предлагая за право издания небывало высокий гонорар.

Поймите, как прозвучал бы Ваш приезд в Вёшенскую, подчеркнувший дружбу и единство партии и литературы…»

А далее и вовсе неожиданное: «Я прилетел в Ростов, чтобы направить Вам это письмо не почтой. Сижу и жду Вашего решения и ответа. Очень прошу не задержите ответ. Мне надо возвращаться и работать».

И напоследок: «Чем же я ещё могу обольстить Вас и склонить в пользу поездки в Вёшенскую? Охоты, Вы знаете, сейчас нет, но стерляжья уха – какой Вы не едали в жизни и какую не попробуете до тех пор, пока не побываете в Вёшенской, – будет обеспечена».

Хрущёв, конечно, согласился. Уха же.

* * *

В конце августа Хрущёвы – муж и жена – нагрянули к Шолоховым в гости.

Аэродром располагался на другой стороне Дона, и чтоб не переправлять главу государства на ветхом пароме, накануне приезда Хрущёвых через реку военные навели удобный понтонный мост. Пустили патруль по станице, опрашивая, нет ли у казаков при себе с прежних времён оружия. Сколько лет прошло, а Вёшенское восстание так и не забылось.

Охрана была поставлена на уровне почти комичном, станичникам верили на слово: «Точно нет оружия?» – «Как можно, солдатик?»

При этом закопано было в каждом третьем дворе.

Один из шолоховских соседей тут же поделился знанием со служивыми:

– У соседа драма домашняя вышла. Старуха посадила огурцы, а казак соляркой грядку аккуратно поливает. Бабка к нему с кулаками, а он: «Изыди вон, сатанистка… Тут пулемёт у меня зарыт с самой гражданской…»