Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

и счастливо. Рано или поздно этот голодранец бросил бы тебя и начал бы засматриваться на других, более интересных, покорных и талантливых девушек. А хотя… — Джулиан с презрением окидывает Анну взглядом с головы до ног. — Чмошник вроде него не заслуживает что-то лучше вот этого. Вот этой курицы, которая ни на что не годится: ни готовить, ни стирать, ни рожать детей. Вот только ума хватает тусоваться с мужиками!

— Он любил меня, Джулиан! — Анна резко встает с дивана и уставляет на Джулиана холодный, полный ненависти взгляд. — Этот человек всегда обращался со мной как с королевой и давал мне все, в чем я нуждалась! И не надо относиться к бедным людям как к чему-то противному! Они ничем не хуже богатых!

— Я терпеть их не могу! Особенно тех, кто любят пристраиваться к богатеньким дочкам и сыночкам, чтобы вылезти из грязи в князи. Ты к черту не нужна была своему бывшему: он позарился лишь на денежки твоих родителей.

— Ему абсолютно все равно, в какой семье я родилась: богатой или бедной!

— О да, этот козел втер тебе какую-то дичь, а ты, дура, поверила, — презренно усмехается Джулиан. — Думала, что кто-то действительно полюбил такую бесполезную уродку не из-за бабок твоих предков.

— По-моему, деньги моих родителей очень уж понадобились тебе и твоему папаше. Раз в так за них переживайте.

— А ты все еще надеешься, что ты еще кому-то нужна.

— В отличие от тебя, мой бывший совсем не меркантильный! Ему чужого не надо! Потому что он сам в состоянии обеспечить себя и свою будущую семью.

— М-м-м, вижу, ты до сих пор защищаешь этого голодранца. — Джулиан с хитрой улыбкой качает головой и злостно смеется, отойдя от Анны на пару шагов назад. — Неужели все еще любишь этого отморозка? Или на тебя так повлияло то, что он поиграл в героя и с помощью своих дружков спас твою гребаную шкуру?

— Это не твое дело, Джулиан! — раздраженно отвечает Анна, скрестив руки на груди.

— Любишь, я это знаю, — уверенно кивает Джулиан. — Забыла, как умоляла меня оставить его в покое и кричала ему, чтобы он сваливал? Вряд ли бы ты делала это, если бы этот голодранец был безразличен тебе.

— Я просила тебя оставить его в покое, потому что не хочу, чтобы кто-то пострадал и погиб.

— Боишься, что все начнут винить тебя?

— Я боюсь потерять своих близких! Родителей и друзей, которыми очень дорожу.

— Ну родителей ты и так потеряешь. А вот над судьбой тех козлов я еще подумаю. Отец позволил мне самому решать, что делать с голодранцем и его компанией. И уж поверь мне, я эту гниду из-под земли достану. Да и ты, девочка, не думай, что он делал все это ради того, чтобы вернуться к тебе. Просто испугался, что твои предки надерут ему зад.

— Он сделал то, что сделал бы любой порядочный человек.

— Спешу напомнить, что тот голодранец встречается с другой, а на тебя он давно наплевал. Ему не нужна бесполезная курица, которая не знает даже элементарных вещей.

— А что она должна знать? Как не сказать лишнего слова, чтобы не навлечь на себя гнев своего мучителя?

— Удивлен, что даже безнадежные тупицы с куриными мозгами могут иногда блеснуть знаниями.

— Джулиан…

— Эх, Анна, Анна… — расхаживая перед Анной, с самодовольной улыбкой говорит Джулиан. — Отказалась ты от роскоши, которую я мог дать тебе… От надежного тыла… А я бы каждый день дарил тебе золото, серебро и бриллианты и все, что ты бы захотела. Любая баба завидовала бы тебе. Я бы сделал королевой. Но ты, тупица, выбрала жизнь с оборванцем.

— Я выбрала любовь, — уверенно заявляет Анна. — А когда ты любишь, то ни о какой корысти не может быть и речи.

— Да уж… Похоже, мои уроки воспитания пошли коту под хвост. Ты, безмозглая пигалица, так ни черта ничего не поняла.

— Господи, Джулиан… — качает головой Анна, слегка прищурив глаза и недоуменно смотря на Джулиана, к которому подходит чуть ближе. — Какой же ты черствый! Бессердечный…

— Ты сама в этом виновата! — грубо бросает Джулиан. — Ты меня таким сделала! Я стал таким по твоей милости!

— Нет, Поттер, это уже ты сам виноват. Ты и твой отец, перед которым ты как собачонка пляшешь на задних лапках.

— Отец сделал меня настоящим мужиком! А не жалкой пусечкой, каким моя мамаша сделала этого дебила Райана!

— Мне тебя жаль… — качает головой Анна. — Правда жаль. Жаль, что тебе никогда не давали любви. Никогда не учили чувствовать ее. Тебе это чувство чуждо. Ты презираешь его. Ненавидишь. Считаешь слабостью. Хотя это не так. Любить и проявлять доброту совсем не стыдно.

— О, ну ты и начиталась книжек! Наслушалась всяких лекций по психологии и сперла у них всякие умные фразочки!

— Нет, я все понимаю. Я не удивлена, что ты такой жестокий. Но никогда не поздно узнать, что это такое. Есть лишь один ответ на вопрос, когда лучше любить и совершать добро. Всегда. Ты никогда не будешь слишком взрослым или слишком юным для того, чтобы дарить счастье другим и самому его испытывать.

— Так, все, заткнись! — резко приподнимает руку Джулиан. — Меня не волнует, что ты говоришь! Не надо изображать сочувствие после того, как ты отвергла меня!

— Я не пытаюсь ничего доказать. И изменить не пытаюсь.

— Лучше бы ты изменила себя. Научилась бы вести себя так, как должна вести себя любая баба.

— А тебе бы не мешало научиться вести себя так, как должен вести себя любой порядочный мужчина.

— Как любой слабак, ты хотела сказать?

— Ты все время называешь моего бывшего то чмом, то быдлом, но он гораздо лучше тебя. Хорошо воспитанный человек, который никогда не обращался со мной как с бесполезной вещью. Который заботится о тех, кто ему дорог.

— Тому козлу искать бы себе бабу в своих нищебродских кругах, а не соваться к богатым, интеллигентным людям, которым должно быть западло разговаривать с этим грязным мусором.

— Между богатыми и бедными людьми есть лишь одна разница — это количество купюр. Купюры, что для некоторых людей стали намного ценнее, чем умение любить и чувство уважения к человеку, которому ты не имеешь право причинять моральную и физическую боль.

— Я и так знаю, что тебя заводят слабаки, которые легко прогибаются под бабу и пляшет под ее дудку!

— Мужчине должно быть стыдно называть себя мужчиной, если он считает, что уважение к женщине обязано вызывать стыд, и воспринимает ее как бесправное создание, которое можно и нужно регулярно избивать,